Александр Гордиенко - Любовь без репетиций. Две проекции одинокого мужчины

– Не, лейтенант, его все равно пустят в расход. На фига нам об него руки марать?

– И то верно. Гнида – оружие сразу бросил, лапы кверху. Заберешь?

– Нет. Ты его взял. Сейчас поставлю в известность особый отдел. Приедут, снимут показания – заберут. Краснов! Пыхалов! Ко мне!

От группы перекуривающих красноармейцев отделились два бойца.

– Краснов! Займетесь ранеными и дезертиром! На трассе поймать машину, идущую в тыл, погрузить раненых фрицев и этого. Раненых доставите в госпиталь, дезертира сдадите в особый отдел!

– Есть!

Стоявшие невдалеке монахини, прижавшись к монастырской стене, испуганно наблюдали за происходящим. Они ничего не понимали. Первое впечатление от встречи с русскими полностью соответствовало слухам и пропаганде – Красная армия – это звери, которые будут мстить: убивать всех мужчин и насиловать женщин. Сейчас происходило что-то непонятное: обычные человеческие лица европейского вида спасли их от надругательства, убили этих нелюдей, на раненых только взглянули, поняли, что не опасны и оставили в покое.

Настоятельница по знакам отличия, по обособленному положению и по приказной интонации в голосе выделила двух отдельно стоящих офицеров и, опираясь на посох, нерешительно двинулась в их сторону. В свою очередь офицеры заметили это, прекратили разговор и повернулись к ней лицом.

– Werte Herren Offiziere! Ich möchte Ihnen für den erwiesenen Edelmut und Ihre Barmherzigkeit danken. Gott schütze Sie! Wir werden für Sie beten! (Господа офицеры! Я хотела бы выразить вам свою благодарность за проявленное благородство и милосердие. Да хранит вас Бог! Мы будем молиться за вас!)

Во время речи пожилой монахини Осадчий обратил внимание на подрагивающие от волнения уголки ее губ и побелевшие от напряжения костяшки пальцев, сжимающих посох.

– Ты что-нибудь понял? – Варфоломеев с надеждой смотрел на Осадчего.

– Ты же – разведка, по-немецки хоть что-то должен понимать.

– Она благодарит тебя за своевременную защиту, – Осадчий улыбнулся и ответил настоятельнице на чистом немецком.

– Keine Ursache, gnädige Frau. Wir kämpfen gegen den Faschismus und die deutsche Armee. Friedliche Bürger können sich sicher fühlen. (Не стоит благодарности, мадам. Мы воюем с фашизмом и с немецкой армией. Мирные граждане могут чувствовать себя в безопасности.)

– А ты что ей ответил? – не унимался Варфоломеев.

– Это уже неважно, Алексей. К нам начальство, – Осадчий смотрел за спину адъютанта, наблюдая быстро движущийся по дороге к монастырю «Виллис» и ползущие за ним два «студебеккера». – Твоё?

Варфоломеев оглянулся, бросил: «Моё» и кинулся навстречу «Виллису» встречать генерала.

Вышедший из машины генерал Шульгин моментально выхватил взглядом Осадчего:

– Ну, молодец! Откуда ты взялся, лейтенант!

– Из лесу, вестимо, товарищ генерал! – разведчик широко улыбнулся. И, уже стерев улыбку с лица, приложил руку к пилотке, серьезно представился: – Старший лейтенант Осадчий, командир взвода дивизионной разведки.

– У Горового?

– Так точно, товарищ генерал.

– Ну, молодец! Вовремя появился! Подонки! Мразь! Откуда ж такие берутся!!! Нелюди! – генерал на секунду остановился. – Спасибо тебе, лейтенант! Человек всегда должен оставаться человеком! Даже на войне! А может быть, в первую очередь – на войне, когда очень легко перестать быть человеком!

Через месяц и 17 дней после точки отсчета. Вторник. 10.24

– Привет, трейдеры! – в кабинет к Железнову ввалился радостный Наум.

– Ну, что, как наши успехи?

Склонившиеся над листком с алгоритмом Борисов и Железнов отреагировали по-разному: Андрюха поднялся со стула, протянул руку:

– Привет! Ты чего обзываешься?

Железнов же развернулся в кресле:

– Няма, ты поражаешь меня глубиной своих познаний! Надо же, трейдеры! Откуда ты узнал, что трейдеры – это торговцы на валютном рынке? Колись, Няма! В инете поинтересовался?

– Не… Валя сказала.

– Валя? Ага… Валя. Это та, которая Полтавец, подруга Строевой?

– Ну да. Она.

– Интересно. По телефону или как? – ехидно поинтересовался Железнов.

– Из любопытства узнал, – отрезал Наум. – Так как ваши успехи?

– Ага, – продолжил ехидничать Железнов. – Значит, «мы не любопытны, а любознательны», – процитировал он Стругацких. И теперь «это» называется «любопытством». По крайней мере, это честнее, чем прикрываться научными целями познания в виде «любознательности».

– Во, наговорил. А «научные цели» я возьму на вооружение. Так что? – Наум выжидательно уставился на Железнова.

– Хорошо, – Железнов решил не третировать друга и закрыть тему «Наум – Валя Полтавец». – Сейчас, Няма, мы соорудили эхолот и промеряем глубины, ищем скрытые рифы и отмели.

– Чего промеряете? – Наум явно не был готов к такому ответу. – И где?

– В мировом океане торговли валютой, который вполне можно было бы назвать Бермудским.

– А что так?

– Слишком много утопших и исчезнувших. В финансовом смысле, конечно. Здесь ошибки имеют конкретную денежную стоимость: исчезают целые состояния, банки и финансовые империи, не говоря уж о миллионах мелких инвесторов. Причем исчезают как и те, кто сознательно рисковал своими средствами в надежде получить высокий доход, так и те, кто рассчитывал на тихое комфортабельное плавание под тихим ветерком низкой доходности – то есть люди покупают билет на чудо современной техники «Титаник», а тут на тебе – айсберг из тумана. А потому, чтобы сразу не пойти ко дну, мы и решили создать эхолот в виде тестовой программки, реализующей стратегию мартингейла при игре на финансовых рынках.

– Это кто такой, Мартингейл?

– Это не кто, а что. Мартингейла в природе нет, Няма. Говорят, что эту стратегию придумал один известный математик, – Железнов скептически посмотрел на Наума, слышал – не слышал. – Даламбер. И назвал ее «мартингал». Но подтверждений, что это он – нет. Так вот, смысл этой стратегии сводится к тому, что игрок начинает с минимальной ставки и в случае проигрыша удваивает ее для того, чтобы в случае выигрыша вернуть все, что проиграл, плюс небольшой гешефт. Если и после удвоения играющий проиграл, он опять увеличивает последнюю ставку в два раза с той же самой идеологией – вернуть все проигранное плюс небольшой гешефт. И так раз за разом, пока весь проигрыш не вернется. При этой системе игрок проигрывает относительно редко, но зато – все, что он ставил, по-русски – всё, а выигрывает понемногу при условии, что сыграет очередная удвоенная ставка.

Этот подход достаточно популярен при торговле на валютных рынках, но это не наш метод. Мы взяли его за основу, чтобы «прочувствовать» рынок, понять его и поискать первые, думаю, наиболее заметные и явные «подводные» камни. Искать мы их собираемся методом моделирования, то есть пишем программу по алгоритму мартингейла и гоняем ее в реальных условиях торговли при различных параметрах модели, как то – разный исходный баланс, то есть, сколько мы вкладываем средств – десять тысяч или сто, размер минимального лота, количество отложенных ордеров, то есть, сколько раз мы собираемся удваивать ордер против основной ставки, шаг между ордерами в пунктах…