Александр Вин - Сакура, свадьба, смерть

– Глеб! Глебка! Погоди…

Растрёпанный, лохматый, его догнал Иван.

Обнял со спины, зашептал в ухо, потом постарался повернуть к себе, умоляюще уставился в лицо Глеба чёрными безумными глазищами.

– Глебка, я ведь сегодня с отравой-то до сакуры не дошёл! Вроде как поленился в дальний-то угол бидон этот тащить, на жимолости весь раствор израсходовал…. Клянусь! Сейчас вспомнил, не опрыскивал я сакуры-то сегодня…

– Точно?

– Клянусь, Глеб! Я ж не для оправдания, я честно…

Иван поморщился, потёр лоб грязной рукой, вспоминая.

– Вроде не был я там…

– Молчи. Никому, ни о чём не говори. Придёт время – предупрежу. Лады?

– Лады, Глебка, лады! Только ты разберись там со всем этим, хорошо?!

– Обещаю.

И опять – по тенистым тропинкам, к беседке, к розарию, к сакуре.

Сашка, конечно, спросил отца, зачем им сейчас ходить там, где уже никого нет, но Глеб был краток.

– Чтобы убедиться.

Длинную аллею, волшебно заросшую множеством разных кустарников, через каждые двадцать шагов накрывали перевитые лианами и тугими древесными побегами невысокие, в полтора человеческих роста, уютные арки.

На первой из них шершаво закрывал небо широкими листьями виноград лисий, на второй – лимонник китайский. Следующий полукруглый трубчатый свод плотно охватила коричневыми прочными ветками жимолость вьющаяся.

Капитан Глеб Никитин ещё с прежних времён почему-то очень хорошо запомнил розовое цветение китайской вейгелы, сейчас же она была просто прозрачно и дымчато зелена.

Следующую арку заняла прочными трёхметровыми кустами какая-то иная жимолость, без таблички, а дальше, в самом конце аллеи, от дерева к дереву на уровне финишных беговых ленточек были протянуты тонкие нити белого шпагата – чтобы лишить посетителей соблазна бродить в тихих зарослях по сторонам от дорожек.

– Пошли, посмотрим сакуру.

Сашка согласно кивнул, продолжая в задумчивости держать руки за спиной.

Маленькие деревца совсем не впечатляли и, вообще, не готовы были в этот день соответствовать своим сказочным названиям.

Капитан Глеб внимательно читал аккуратные таблички, привязанные к их стволикам, и удивлялся.

– «Сакура плакучая»… Смотри, Сашка, тут всего несколько веток и листья редкие. Никаких ягод. А вот другая… «Сакура подшёрстная, фукубана». Тоже без ягод.

Глеб приподнял ограждающую верёвочку и шагнул в густую зелёную чащу. Как опытный грибник, он терпеливо раздвигал руками кусты и беспорядочные заросли тонких деревьев, поднимал из травы, переворачивал и внимательно читал упавшие таблички.

– Сашка! Нашёл!

На крохотной полянке стояло деревце.

Низкое, метра два, может чуть больше, с густой кроной, сквозь которую изобильно светились, пронизанные полуденным солнцем, огоньки мелких жёлто-красных ягод.

– «Сакура окаме»…

Глеб потянул вниз ближнюю ветку.

– Рви. Штук пять, хватит нам для сравнения.

На обратном пути к аллее Сашка поднял из травы потускневшую от давней росы и совсем непохожую на другие табличку. Прочитал едва различимые слова, протянул картонку отцу.

– «…сакура символизирует быстротечность и хрупкость жизни – человек проживает свою жизнь так же, как падает лепесток сакуры – красиво и очень быстро…».

Глеб покачал головой.

– Не всегда. И не сегодня.

За пределами ботанического сада всё было по-иному.

Тихо, спокойно.

Глеб Никитин оглянулся по сторонам в поисках такси.

Прямо за воротами, в тени робиний, скромно прижавшись к тротуару, стоял белый свадебный лимузин. Водитель, здоровенный молодой мужик, прислонившись широким задом к автомобильному крылу, щёлкал семечки и, бодро улыбаясь, разговаривал по телефону.

– Ваш?

Сашка кивнул.

– Да…. Все уже, наверно, по домам самостоятельно разъехались.

Шустрые воробьи прыгали под ногами водителя, интересуясь обильной шелухой, некоторые устроились прямо на блестящем радиаторе, между лент и колец, склёвывая налипших насекомых.

– Долго ездили? Куда заезжали до ботанического сада?

– Как положено, на памятник героям, за город мотались. Набережную почти всю проехали…. Часа полтора путешествовали.

– Понятно.

Капитан Глеб Никитин подошёл к водителю.

– Долго ещё планируешь загорать здесь?

– А чего такое?

– Относительно свадьбы…

– Дел нет, за вечер фирме уже заплачено. Покурю ещё часок и поеду в гараж. Какой вопрос-то?

– Семечки – это приятно, но не высококалорийно. На бутерброд с икрой заработать хочешь?

Водитель лимузина ухмыльнулся, распахнул перед Глебом дверь машины.

– Если с чёрной – тогда, пожалуйста. Но только на два!

– Аппетит, что ли, хороший?

– А то!

Ещё в пути Глеб попросил Сашку самому решить, куда они поедут обедать. Вариант определился сразу же, сын предложил посидеть в кафе, где они своей студенческой компанией постоянно встречались по вечерам.

– Меню подходящее?

– Там свои люди работают. Обычно бывает вкусно.

И действительно, первой же официанткой, которая подошла к их столику, оказалась та самая рыженькая особа, которая совсем ещё недавно так пристально рассматривала капитана Глеба на солнечных свадебных аллеях ботанического сада.

– Я не ошибаюсь…? Почему сейчас с косичками?!

Глеб вопросительно посмотрел на Сашку, потом – на рыженькую.

– Нет, па, нет!

Сын захохотал, понимая сомнения отца.

– Да, это же Настя! Это она была сегодня с нами на свадьбе!

Тут же и сам Сашка изумился, обернувшись к девушке.

– А почему ты сейчас на работе?!

Официантка грустно улыбнулась, губы её задрожали, показались быстрые слёзы.

– А чего мне в общежитии-то сейчас одной делать? Я ведь сегодня на свадьбу на всю смену отпросилась, договорилась, что меня тут подменят, а потом, после всех этих событий…. Приехала сюда, отпустила пораньше девочку. Здесь люди, не так страшно….

– Ладно, Настя! И мы теперь тоже с вами. Сейчас я буду долго и внимательно разговаривать со своим сыном, а вы изредка посматривайте в нашу сторону и не грустите. Не будете?

Настя вытерла слезу, всхлипнула. Улыбнулась, но уже по-другому.

– Не буду.

Обстановка небольшого кафе была обыкновенной, но прохладный воздух приятно тёк из тихого кондиционера, прозрачные тени от лёгких штор не допускали к их столику прямое солнце и свободно летали вдоль окон, вздрагивая от каждого вздоха входной двери.

Посетителей было мало и совсем не пахло кухонными делами.

Глеб глубоко вздохнул, устроился удобнее в кресле и улыбнулся.

– Ну что, сын? С юбилеем?

Его сын, светловолосый, лохматый и юный, тоже с улыбкой, положил руки на скатерть.

– С юбилеем. Поздравляй. Я готов.

Они вместе провели эти полдня, вместе ехали сюда, в кафе, на машине. Любой другой человек мог бы засомневаться по поводу подарка, не заметив за всё это время в руках и в карманах капитана Глеба Никитина ни малейшего намёка на какую-то значительную вещь.