Александр Вин - Сакура, свадьба, смерть

– Трепач.

– Деловитый трепач. Симпатичный, надеюсь, и многозначительный.

Глаза Глеба сверкали, он рвал бутерброды белыми зубами, урча, как весенний зверь. Его короткий, но очень глубокий утренний сон оказался весьма своевременным. Он чувствовал, что всё теперь зависит только от него. Сил и уверенности должно было хватить.

Не выпуская чашки с дымящимся кофе, он быстро просмотрел телефон, пропущенных звонков от сына не было, поэтому капитан Глеб Никитин сам набрал номер своего Сашки.

Марьяна успела только заботливо кивнуть.

– Рано же ещё! Спит мальчишка…

Но отец знал сына, а тот – отца. Поэтому был готов.

Дождавшись ответа, Глеб подмигнул Марьяне.

– Бодрствует!

Коротко Сашка доложил, что весь вечер они с ребятами действовали по плану, сделали около сорока звонков, что получили от встревоженных посетителей ботанического сада двадцать четыре электронки с фотографиями и съёмками того дня.

– Чего там ещё он говорит?

Марьяна придвинулась ближе к Глебу.

– Ездили на дом к одной бабуле. Почти час потратили, пока сняли показания с её древней цифровой мыльницы…. Говорит ещё, что пока ничего интересного. Минуточку…

Глеб приложил палец к губам, предупреждая Марьяну о молчании.

– Да, да, сын, понял… Мы скоро приедем, заскочим только ненадолго в сад, и приедем. Кто это «мы»? Ну…, так, особенная группа быстрого реагирования, увидишь нас – одобришь подбор личного состава. Всё, хорош трепаться! Главное – ищите любые кадры, сделанные вокруг тисовых деревьев, особенно возле того, что растёт у беседки. Да, подробности при встрече. Пока!

– Всё! Продукты, вижу, у вас закончились…

Озабоченно осматривая действительно опустевший стол, капитан Глеб с вопросом посмотрел на хозяйку дома, но больше сказать ничего не успел.

– Добавки не получишь! И не проси. До обеда – только сухой паёк.

– Злая. И жадная. А дитё, видите ли, пусть впроголодь существует…

И его рубашка, и джинсы висели на спинке стула выглаженные.

Незаметно улыбаясь, Глеб хмыкнул.

Это было прекрасно.

– Послушай, Марьяна, а почему в твоём ботаническом саду так много кошек? Я, когда смотрел свадебные фотографии Максика, очень часто замечал кошаков на заднем фоне. Это что, специально? Ритуал, как в Букингемском дворце?

– Всё просто. Ботанический сад очень привлекателен для птиц – тишина, густые деревья. Поэтому там много гнёзд, часто бывают птенцы, иногда остаются безнадзорные яйца в гнёздах. Кошкам есть, чем поживиться. А ещё многие посадки на зиму для сохранности укрываются корой, соломой, лапником – там живут тысячи мышей!

– А ты не боишься мышей?

– Нет.

– Всегда утверждал – отважная…. Всё, я готов!

Застегнув последнюю пуговицу на рукаве рубашки, капитан Глеб легко, пружинисто попрыгал на месте.

– Пошли!

– С тобой – хоть на край света!

И не смогла в тот миг радостная Марьяна, закрывая за собой входную дверь, увидать, как странно посмотрел на неё Глеб, как горько он улыбнулся, зная о жизни гораздо больше, чем многие другие предусмотрительные люди.

Внизу, в воскресной атмосфере подъезда раздавались чёткие ругательства.

– Кто это так мощно?

– Соседи с первого этажа, пенсионеры. Давно уже спорят, каждую свободную минуту выясняют отношения.

– О чём спор?

– Муж запрещает жене пользоваться освежителем воздуха. Постоянно орёт на неё, объясняя, что в мире ширится озоновая дыра, и что пусть лучше будет вонять у них в туалете, чем погибнут люди в далеких странах…

– Достойная позиция. А они у себя дома по этому поводу шуметь не пробовали?

– Проблема сложная, геополитическая, касается многих миллионов людей. Соседи, судя по всему, уверены, что про их спор должна знать вся планета.

Первое, что было самым заметным и похожим на маленькие и круглые солнечные осколки, – заросли жёлтой пижмы под окнами ближнего дома. Рядом блестела бусинками чёрных гроздьев спелая бузина.

Капитан Глеб с заботой обошёл голубиную пару, воркующую на асфальте.

– Ты чего так?

Глеб кивнул на голубя.

– Зачем мешать парню…

Они шли по раннему городу, совсем ещё не собиравшемуся просыпаться в неге праздного дня, взявшись за руки. Сумки с объективами и штативами Глеб легко забросил себе на плечо, Марьяна с лёгкой улыбкой, молча, шагала рядом, изредка поглядывая на него.

– А ты работаешь каждый день?

– По выходным – обязательно. Людей с фотоаппаратами в саду в такие дни больше, внимания на мою аппаратуру – меньше. Кстати, сегодня сад открывается в девять, на час раньше.

– Хорошая новость, очень хорошая…

С высоты парапета, под которым они шли вдоль улицы, посыпалась пыль. Наверху, не замечая прохожих, молодая узбечка-дворник увлеченно подметала асфальтовую дорожку.

– Эй, ты, Синдерелла!

Глеб со смехом отскочил в сторону, махнул рукой смуглой девушке.

– Поосторожней, пожалуйста! Здесь люди ходят. Хорошие.

Испуганные, они обе были похожи выражениями женских лиц. Марьяна разволновалась, что может возникнуть напрасный гнев Глеба, а узбечка – просто привычно ждала, что её будут ругать за оплошность.

– Извини, что помешали. Всего хорошего!

Свободной рукой капитан Глеб крепко обнял Марьяну. Улыбнулся дворнику.

– Пока!

О раннем начале работы ботанического сада в воскресенье знали немногие.

Когда Марьяна и Глеб подошли к воротам, то не увидели там никого: ни посетителей, ни кассира за окошком.

– Ворота открыты – значит нам рады здесь бескорыстно. Пошли!

В этот раз Марьяна решила поснимать газоны с лекарственными растениями.

– На час раньше – солнечный свет иначе ложится. Давай, вот здесь я устроюсь, подальше от шума…

Капитан Глеб, постигший за эти дни почти все тонкости обращения с фотографической техникой, достаточно уверенно установил штативы, Марьяна только немного поправила их по высоте.

– Сумки куда?

– А вот слева поставь! По этой тропке ходить буду…

– А я пока Ивана навещу, потом съезжу в город, встречусь с Сашкой, пообщаемся. Может, какие новости у его команды появились. Ты не будешь скучать?

– Буду.

– Ладно, только небольшими порциями. Договорились?

– Ага…

– Если что – звони.

– Я буду ждать…

«Какая, к чертям, уверенная! Маленькая, милая, добрая, растерянная…».

Капитан Глеб обернулся на повороте главной аллеи, помахал, улыбаясь, Марьяне, потом ещё раз и ещё. Она стояла по пояс в цветах, неподвижная, оранжевая, и просто смотрела на него. А он – уходил…

Выдох.

Утренний домашний кофе был хорош, своевременен и в достаточном количестве.

«Всё. Теперь думай о деле».

И опять – чтобы немного остыть, насладиться прохладным сумрачным воздухом, Глеб выбрал себе длинный путь через дальние аллеи, через узость деревянного мостика.