Александр Вин - Сакура, свадьба, смерть

– Приятная картинка, милая?

Положив сжатые кулачки перед собой на скатерть, Триноль продолжала молча и мелко раскачиваться на стуле.

– Это ведь предупреждение, не правда ли? Именно сейчас – предупреждение для тебя, малышка! Типа: «Тебе что, жить надоело?».

– Есть что по теме? Говори, а то я ухожу…. Орать буду!

– Потерпи. Уверяю – дальше всё будет гораздо интереснее.

Капитан Глеб слегка отодвинулся, давая возможность официанту поставить на стол перед ними коньяки и кофе.

– А коктейль для дамы?

– Немного позже, готовится!

– Я схожу, принесу. Покурю там пока…

Всё так же, не глядя на сидящих рядом, Иван поднялся.

«Тетива натянута…».

С волчьей улыбкой, не предназначенной ни для кого, почти хищной, капитан Глеб Никитин смотрел в прикрытое лёгкими шторами окно.

«Так надо…».

Вернулся Иван, ровно, без стука, поставил перед девушкой коктейль.

Сел.

– Помянём Алию!

И если Сашка и Иван подняли свои стаканы сразу же и одновременно, а Глеб прикоснулся к чашке с горячим кофе, просто обозначая своё участие в тосте, то Триноль немного помедлила. Но потом резко схватила принесённый бокал с зелёным напитком и залпом, почти одним глотком, выпила его весь, до дна.

– Ну что, вкус мармеладный?

Глеб рассмеялся, закинув руки за голову.

– Вот точно так же, малышка Триноль, поступила тогда, в пятницу, в беседке, и ты. А наша Алия, ни о чём не догадываясь, приняла из твоих рук яд.

– Какой яд?! О чём это ты?

Капитан Глеб кивнул, а Сашка достал из своей сумки и передал ему свёрнутую бумажную салфетку.

– Вот такой яд…. Красивый и вкусный.

Действительно, на раскрытой ладони Глеба красные ягодки тиса выглядели блестящими праздничными карамельками.

– Узнаёшь?

– При чём здесь я?! Ягоды там были всякие; какие Аля ела, я не знаю, её многие тогда угощали.

– Такими – только ты.

– Не я! У вас нет никаких доказательств! Ерунда!

– Не совсем.

Всё так же, жестоко улыбаясь, капитан Глеб Никитин наклонился очень близко, почти вплотную, к лицу девушки.

– Не ерунда. Ребята, твои друзья и однокурсники, проделали большую работу! Они просмотрели тысячи фотографий, сделанных разными людьми в ботаническом саду в тот самый день, в пятницу, во время, когда там была свадьба! И на одном из этих случайных любительских снимков я увидал, как именно ты, малышка Триноль, рвёшь ядовитые ягоды тиса за полчаса до гибели Алии!

– Это же просто ягоды! Они же безвредные.

– А ты откуда знаешь, что сами ягоды тиса не ядовитые?! Изучала вопрос?

Откинув чёрную прядь со лба, Триноль хрипло засмеялась.

– Об этом все знают! Никакой это не секрет! И не доказательство!

– Ладно. Тогда о главном.

Глеб поднялся, сделал несколько неторопливых шагов из стороны в сторону, встал за спиной Триноли, опустил ладони на спинку её стула.

– Эта фотография сейчас – на моём компьютере. Хранится надёжно. Твои кружевные перчатки, в которых ты была на свадьбе и рвала для невесты ягоды тиса, тоже у меня…

– А-а…

– Правильно! Сегодня я украл из комнаты вашего университетского общежития и твои свадебные перчатки, и твой ноутбук со всеми тщательными рецептами приготовления яда из ягод и семян тиса. Ноутбук спрятан, а вся представляющая для меня интерес информация с него скопирована…

– Урод!

Мгновенные крупные слёзы, гримаса ненависти, длинные ногти, готовые рвать – Триноль вскочила со стула.

– Сид-деть! Сидеть, я сказал!

И снова взбешённая девчонка силой уверенных мужских рук была усажена на стул.

– Не дёргайся. Хотя бы минут десять. Они у тебя есть. Теперь – самое главное. Как ты думаешь, малышка, каким таким напитком угостил тебя сейчас отец Алии? Подсказка – во-первых, он очень внимательно изучил ядовитые свойства ягод тиса, а во-вторых, он служит в ботаническом саду, присматривает за многими растениями. Сюда Иван приехал прямо с работы.

– Все вы уроды! И ты, и он…

– Совершенно правильное возбуждение! Отец Алии, Иван Германов, принёс тебе сейчас смешанный с джином отвар семян тиса, именно семян, тех самых ядовитых косточек, а не мякоти красных и красивых присемянников! Времени у тебя, Триноль, двадцать минут, максимум полчаса! Сначала ты почувствуешь, как трудно тебе станет дышать, потом наступит черёд дикой рвоты! Пока ты будешь здесь, на полу этого кафе, корчиться в судорогах, всё твоё имущество будет возвращено на место, а вечером, при обыске комнаты умершей, то есть тебя, полиция найдет в общежитии эти улики, а на твоих перчатках – следы тисовых ягод! Чтобы остаться жить, от тебя требуется одно – признаться. Тогда будет тебе мгновенно и хлоргидрат, и рвотные препараты, и «скорая», и хорошая больница на первое время, обещаю!

– Какие же вы все здесь гады…. Гады и уроды!

– А ты, малышка, ангел? Это не ты, случаем, убила свою подругу?

Из-за стойки бара, пристально наблюдая за тем, как Триноль в слезах колотится головой по скатерти стола, на капитана Глеба вопросительно и тревожно посмотрела рыженькая Настя.

– Ну? Решайся. Там, в коктейле, ещё и отвар тисовой хвои был. Но срочное промывание всё равно поможет…

– Да, да! Это я! Я это сделала!

Триноль вскинулась чёрными волосами, тушь потекла по её щекам, смешиваясь со слезами бессильной ярости.

– Да, он говорил мне про неё…. Всегда говорил, смеялся…. Что она такая нежная, сказочная, а я…., что пиво пью…, что пирсинг у меня крестьянский, а я же его так люблю…! Он же знал про это! Знал, а потом смеялся…. Когда свадьба была назначена, я успокоилась, думала, что теперь он мой, а она…, Аля, там, в беседке…, спокойно так, мне сказала, что будет всегда любить его, Игоря, что он для неё дорог… Я как в тумане вся стала, хотела их прямо там поссорить, чтобы он увидал, какая она…, а он ещё и поцеловал её… Я думала, что когда она…., отравится немного…, не до смерти, конечно, что… не будет такой красивой…. А у неё, оказывается, сердце…

Капитан Глеб не успел отпрянуть, Триноль вскочила и вцепилась в ворот его рубашки.

– Я же не хотела её убивать! Не хотела! Нет…!

И снова упала лицом на скатерть.

На шум оглянулись единственные, кроме них, посетители кафе. Немолодой мужчина что-то зашептал свой спутнице, они быстро поднялись из-за столика и ушли. Пухлый официант, бдительно прислушавшись к крикам Триноль, пробовал было набрать какой-то номер на служебном телефонном аппарате, но Настя решительно остановила его.

– Мне не жить без него…. А если станет известно, что я так…, с Алей…, то вообще Игорь никогда мне этого не простит… Я ему так и сказала, а он…. Не говорите ему ничего, пожалуйста.

Триноль ещё раз попыталась встать из-за стола, но, ослабев в истерике, без сил снова опустилась на стул.

– Я умру?