Владислав Картавцев - Восемнадцать часов дурдома

– Гриша! – Андрей наклонился к уху Перельмана, перекрикивая остервенелый вой и визг атакующих, – гранатами больше нельзя – скатятся прямо нам под ноги! Сами попадаем, тогда всё – порвут! Готовься, сейчас атакуем!

Перельман с готовностью кивнул – как будто только этого и ждал Молодец – Андрей в нем не ошибся!

– Ну что, захлебнемся в кровушке! – Андрей поймал шалый взгляд Онуфрия и улыбнулся. На него накатили спокойствие и отрешенность – наверное, именно так и бывает с солдатами на поле боя, которые понимают – вот и всё! – По моей команде на раз-два!

– Раз! – хриплый возглас вырвался из легких. Синхронно и одновременно поднялись четыре руки с дубинками (кроме Акакия – он буквально вгрызся в телегу, упираясь изо всех сил, чтобы сдержать натиск озверевших психов) и хрястнули по оскаленным мордам.

– Два! – дубинки вернулись назад для следующего замаха. – Раз! – очередной сокрушительный удар, несколько пациентов рухнуло на пол, образовав в плотном строе зомби-пациентов заметную просеку.

– Бейте их, братцы, не останавливайтесь! – Андрей зажал дубинку в зубах (рот чуть не порвался), скинул рюкзак со спины и быстро выхватил несколько гранат. – Жрите, твари! – в самый центр толпы полетели заветные парализующие цилиндрики.

– Бзынь! – от ударной волны под потолком треснуло несколько плафонов. Психов разметало во все стороны – лишь немногие остались стоять на ногах.

– В атаку! Не дайте им опомниться! – Андрей ринулся вперед, перепрыгивая через тележку и с остервенением всаживая дубинку в живот Ильи Муромца. Справа от него рубился Прокоп – от его молодецких ударов пациенты валились, как рожь под серпом старательного крестьянина.

– Получай! – Онуфрий со всего размаха огрел зачинщика бунта по шее, и Муромец с глухим стоном повалился под ноги санитарам. Одновременно тяжелый сапог Акакия, подоспевшего на подмогу, потушил в нем сознание.

Увидев свержение своего кумира, несколько оставшихся стоять психов с жалобным поскуливанием разбежались кто куда – их преследовали Онуфрий и Прокоп, догоняя и лупя наотмашь по головам. Побоище!

Андрей тяжело прислонился к стене – кажется, сегодня пронесло!

– Гриша! – Андрей не узнал своего голоса. Как у мертвеца – ни эмоций, ни интонаций, – Гриша, где скотч?

– Сейчас, сейчас, Андрюша! – Перельман засуетился и быстро вытащил из поясной сумки под кольчугой несколько рулонов, – вязать?

– Давай, пока не очухались!

– Кажись, всё! – минут через десять назад вернулись радостные Онуфрий и Прокоп. Прокоп так и сиял от счастья, от его самодовольства в коридоре стало даже светлее. – Докладываю, товарищ генерал! Всех поимели, всех окучили! Можно растаскивать по камерам!

– Молодцы, хвалю за службу! – Андрей оторвался от очередного психа (связывал ему руки за спиной). – Представляю вас всех к государственным наградами – к двухлитровой бутылке пива каждому, чтоб водку залакировать! Если больница не заплатит, готов взять расходы на себя! Вы – настоящие молодцы, никогда не думал, что на такое способны! Онуфрий, смени меня! Устрою осмотр территории, надеюсь, дыры в полу не найду!

Андрей передал пациента на руки санитару, а сам отправился в обход.

– Не хотелось бы снова городить штабель из столов! Хотя, бог с ним – десять минут работы, и всё в ажуре! Кстати, по возвращении на поверхность обязательно закажу себе вымпел с надписью: «Корявому победителю от благодарных потомков!» Стильно и броско!

Андрей на секунду представил, как главврач торжественно вручает ему искомый вымпел и выдает на гора хвалебную песнь:

– Эх, люблю собачек! – Андрей блаженно улыбался. – Не то что паскудных котов-стукачей! Ну-с, посмотрим, что у нас здесь!

– И как же это у них получается? – Андрей недоуменно наклонился над внушительной дыркой в полу. – Прямо бермудский треугольник!

Перекрытия между этажами были железобетонными, выполнены на совесть с применением легированной арматуры высокой плотности укладки. Обычно такие конструкции характерны для спецобъектов – стратегических бомбоубежищ или запасных командных пунктов. В свое время в момент заложения подвала у архитекторов (под воздействием сурового взгляда людей из органов) проснулась инициатива, и они предложили предусмотреть для подвала дополнительные опции, в частности – укрепленного многоэтажного бункера на случай войны. Что и было сделано. В результате перекрытия не могла пробить даже полуторатонная фугасная бомба – как же пациенты смогли их взломать?

– Не иначе, полтергейст! Или даже сам Антихрист! – Андрей боязливо оглянулся через плечо и мелко перекрестился. – Придется опять столы перетаскивать! Хотя, если для Него такой бетон не помеха, как его сможет остановить жалкое дерево?

К Андрею, отдуваясь, подошел Перельман:

– Докладываю, товарищ фельдмаршал – больных всех повязали и растолкали по камерам – замк и работают, сам проверял! Так что сидят, миленькие, как мартышки в клетке! Эх, Изольдыч, сейчас бы остограмиться! – Перельман протяжно подвыл и сунул в зубы «Дымок». – С такими-то делами немудрено в депрессию впасть – тоска охватывает! У тебя, случайно, во фляжке водки нет?

– Не! – Андрей сглотнул слюну. Перед его внутренним взором материализовалась запотевшая беленькая «Зеленая марка» 1 литр на байкальской водичке, осажденная серебром. Бутылочка сама собой наклонилась и налила стопочку. Откуда ни возьмись рядом с гранёненькой появился огурчик и головка маринованного чесночка. Красота!