Владислав Картавцев - Вера Штольц и всего лишь несколько дней

И ей очень захотелось услышать его прямо сейчас. Внезапно Вера с ужасом осознала, что не взяла у Степана номер телефона, но потом сразу вспомнила, что он ей перезванивал, проверяя связь – после того, как она оставила ему свои координаты. Вера вошла во «Входящие» – последний звонок был от Ирки, а предпоследний – наверняка, от Степана. О чем свидетельствовали и цифры: +7-916-7-916-916

Вера трясущимися руками набрала номер, и неожиданно вздрогнула от громкого механического голоса, раздавшегося из трубки, который с упертостью железного истукана продекламировал ей, что на ее счете нет средств. Вера безмолвно выслушала голос и отключила телефон. Сейчас она смотрела на него, как на врага народа сталинских времен, и судорожно соображала, что же делать. Возле ее дома есть банкомат – можно внести деньги на счет оттуда. А можно просто позвонить из дома! И, в конце концов, она так и поступит!

А машина тем временем подрулила как раз к ее подъезду, так что она быстро попрощалась с водителем, заскочила в лифт и поднялась к себе на этаж. Достала из сумки ключи и открыла дверь.

Аполлинарий заслышал звук поворачиваемого в замке ключа и разлепил глаза. Большие часы напротив показывали полпервого ночи, и он еще какое-то время пытался понять, что это – сон или все-таки действительность. Голова ничего не соображала, и ему потребовалось несколько минут, чтобы отреагировать на появление жены. После чего он тихо вышел в прихожую, представ перед Верой, снимавшей в это время плащ, в образе эдакого привидения без мотора.

Его появление из темноты было настолько эффектным, что Вера от неожиданности даже вскрикнула и схватилась за сердце. Роскошный букет орхидей выпал из ее рук и теперь жалко лежал на коврике среди туфель и босоножек.

Аполлинарий являл собой фигуру поистине трагическую – он накатившего на него приступа праведного гнева он не мог даже говорить, а только разевал рот, как рыба, и тыкал пальцем в сторону Веры, явно пытаясь перейти с нормального человеческого языка на язык жестов племени Мумба-Юмба, ну, или Тумба-Юмба. Наконец, он выдавил из себя звук, похожий на звук лопнувшей электрической лампочки, у которой под воздействием тока отваливается цоколь, и вслед за ним перешел уже на осмысленную речь:

– Ты где была? – его истеричный визг переполошил всех соседей сверху и снизу, которые моментально (т. е. мгновенно) застучали по батарее чем-то железным, – ты где была, я тебя спрашиваю?

Вера, все еще хватающаяся за сердце, медленно садилась на скамеечку в прихожей, весьма полезную при надевании обуви. Она смотрела на мужа, как на пришельца с того света, не совсем понимая, почему тот так орет, и, вообще, чего от нее хотят. Еще только минуту назад она собиралась сразу же звонить Степану, и вот перед ее глазами – это чудо, непонятно откуда взявшееся и орущее, как будто ему с налета защемили причинные места тяжелой дверью. И она решила не сдаваться.

Такой Аполлинарий ее еще не видел. Вера вскочила, решительно и очень быстро подняла с пола букет и резко и со всей силы врезала им по лицу Аполлинарию:

– Ах, ты, скотина! А где ж твоя проститутка? В моей постели? – тут взгляд Веры упал на розовенький чемоданчик, скромно стоявший в углу, – так, что раньше она его не заметила. И даже не на сам чемоданчик, а на похабную надпись на нем, оставленную мужланской рукой вороватых грузчиков. – Ах, одних девочек тебе, значит, мало? Ты еще и в эти подался? А, может, ты еще и пассивный? А, может, еще и спидоносец? – Вера кричала во весь голос – да так, что ни у кого не могло быть никаких сомнений, – сейчас она готова постоять за себя. Ее лицо пылало, а кулаки рефлекторно сжимались и разжимались. Она снова взмахнула букетом, чтобы еще раз врезать Аполлинарию, но потом неожиданно для себя самой остановилась и выскочила за дверь. А Аполлинарий только и услышал:

– Все, с меня достаточно! Пошел ты и вся твоя семейка куда подальше, а я ухожу! И, кстати, если ты не против, мы будем продавать квартиру, чтобы я могла купить себе другую!

И Вера, как была – в платье, в полунаброшенном на плечи плаще, с сумочкой и с многострадальным букетом, который она все еще сжимала в руках, влетела в лифт и нажала кнопку первого этажа.

Все произошло настолько быстро, что Аполлинарий просто впал в ступор. Когда он, наконец, среагировал на внезапный удар цветами и дикие крики и попытался схватить Веру за руку (тут, конечно, злую шутку с ним сыграла внезапность и неожиданность всего произошедшего, а также пробуждение среди ночи), ее уже и след простыл. А Аполлинарий был почти голый и не мог позволить себе в таком виде кинуться за ней в погоню. Когда же он все-таки натянул джинсы и майку, а потом еще отыскал ключи (которых не оказалось на привычном месте, так что на их поиски пришлось затратить несколько драгоценных минут) и выскочил к подъезду, Веры нигде не было, и ее телефон не отвечал.

Она бежала к банкомату, чтобы пополнить телефонный счет. В ней кипело бешенство, которого она не испытывала еще ни разу в своей жизни. Но вот и банкомат – раз, и сто рублей уже проглочены им, и через минуту телефон вновь ожил. Теперь звонить Степану!

Вдруг Вера испугалась – она совсем забыла об Аполлинарии, а тот обязательно бросится ей вслед. Поэтому нужно срочно спрятаться – причем, там, где он ее не найдет. Вера запаниковала. На ее счастье дверь соседнего подъезда отворилась, и оттуда вышли девушка и парень, о чем-то оживленно болтавшие друг с другом. Вера прошмыгнула в незапертый подъезд и притаилась.

Аполлинарий метался, как может метаться только настоящий мужчина, которого вдруг послали внезапно и очень больно. Он выскочил из дома, но вокруг была только пустота, наполненная ночным гулом машин. Жены нигде не видно, а искать ее среди ночи в огромном городе бессмысленно. Тем более, не предстало ему вот так бросаться на ее поиски, да и было бы кого – жены! И он, десять минут походив туда-сюда и громко вслух поматерившись, вернулся обратно в квартиру, где заварил себе растворимого кофе и принялся фантазировать – что он завтра прямо с утра сделает с Верой, после того, как ее найдет.

Вера через темное подъездное стекло наблюдала за происходящим во дворе. Она видела, как через несколько минут из дома выскочил Аполлинариий, как он суматошно сначала побежал вправо, потом вернулся и побежал влево, и, в конце концов, постояв немного прямо напротив подъезда, в котором она укрылась, с понурым видом убрался восвояси.

Вера трясущимися руками набрала номер Степана и с замиранием сердца слушала длинные телефонные гудки. Никто не отвечал, и тогда она предприняла новую попытку, и вот, уже почти совсем отчаявшись, услышала в трубке долгожданное: «Да!»