Дмитрий Вощинин - Время иллюзий. Третий глаз (сборник)

При этом он даже добился требуемых успехов, которые выражались в предоставлении руководству управления запрашиваемых сплетен и частных мнений. Информация эта предоставлялась исключительно дозировано и всегда во время.

Авторитет Ивана Карповича у руководства при этом неуклонно рос. По-своему укрепился он и внутри отдела своей требовательностью к подчиненным. Иван Карпович любил не лишенные показухи шумные встряски сотрудников отдела: назидательные собрания по пустяковым дисциплинарным промахам подчиненных, и ни кому не нужные обсуждения «важных стратегических» планов руководства управления, основу которых составляли его собственные близорукие мысли. В его действиях всегда чувствовалось отсутствие необходимого образования и воспитания.

Как человек из глубинки, он стремился быстро освоить столичные привычки. Поэтому за ним закрепилась стойкая кличка «Ванька», которая выдавала просматривающиеся невооруженным глазом примитивные стороны характера – «не упустить своего».

Егор взял окунувшуюся в воспоминания Вику за руку. Она, очнувшись, увидела его рядом и радостно улыбнулась.

– Ты совсем ничего мне не рассказала о своей жизни.

– Да говорить собственно нечего…

– Мне интересно.

– Первый муж был просто ничтожеством. Поняла я это, когда была уже беременна. Но, ничего, отделалась. Стала самостоятельной.

Потом…просто увлечение. Я стала жертвой собственного успеха… Когда застала его с молодой, что-то оборвалось. Конечно, простить можно, но иногда нечего и прощать. Ты прав, нужно нечто сверху…

– У тебя, ты говорила, дочь?

– Да. Замечательная девочка! И она, только она – стержень моей жизни.

– А у меня сын… Несколько дней назад я понял, что он стал взрослым.

– Моей только одиннадцать… Помню, когда ей было около пяти, она заболела тяжело, была вся в жару… Я так перепугалась! Не отходила от нее, забыла про работу, про… тогда еще любовника … И вот, через несколько дней этого напряжения, после кризиса ей стало лучше. Она посмотрела на меня по-взрослому и сказала: «Мама! Ты красивая. Страх тебе не идет…».

Я, едва сдерживая слезы, положила руку на ее все еще пылающий лоб. И в этот миг поняла, для чего, и для кого я буду жить.

– Ты, действительно, очень красивая! – обнимая ее, и целуя в шею, нежно, шепотом произнес Егор.

– И я тоже хочу тебя, – вторила она, увлекая его вниз.

В каюте нежно пахло свежестью и ее распущенными волосами. Ярко-красные колечки кудрей, упавшие на ослепительно влекущую грудь взорвали его застоявшуюся кровь. Спящая юность проснулась в нем, и он целовал ее всю ненасытно и жадно. Губы ее горели. Ветер нахлынувших чувств, как в лихорадке, дрожью ласкал ожидавшее тело.

Они растворились друг в друге. Казалось, этому упоению не будет конца…

…Остывая, молча лежали с открытыми душами и закрытыми глазами, обнявшись, словно дети, боясь пошевелиться, чтоб не нарушить это мимолетное счастье.

Егор снова начинал целовать ее красивый нос, нежные губы, шею…Сжимал в объятиях, теряя рассудок.

В каюту не раз стучали, и даже звали ее, и они каждый раз на миг замирали, как нашкодившие шалуны. И она так нежно и игриво прижимала пальчик к губам.

Очнулись за полдень.

– А не плохая презентация, – улыбнулась Вика, навалившись на него.

Она прыгнула в душевую.

– Я сейчас надену самое лучшее свое платье! – радостно воскликнула она. – А ты выйдешь позже и будешь все время смотреть только на меня!

Когда Егор вышел в зал, он, как ребенок, искренне любовался ей.

Вика с искрящимися глазами весело разговаривала сразу со многими гостями. Казалось, все были увлечены ее красотой, игривостью, остроумием.

Он даже ревновал к бутербродам, которые она так ловко истребляла. Иногда в ее взоре он улавливал, что она жалеет, что его нет рядом.

Молча, он продолжал наслаждаться, смотря на нее, изредка ловя ее нежный, едва заметный взгляд.

Через полчала она сама подошла.

– Хочешь, я тебя представлю как лучшего друга?

– Мне кажется, тонкая таинственная ниточка между нами превратится в толстую веревку… Мне, правда, приятней видеть тебя так, издалека.

– Пожалуй, ты прав… Мне тоже хочется вот так дурачить всех! – звонко засмеялась она.

– Почему ты ничего не ешь? Ты что, влюбился?

– Да.

Она налила ему шампанского в бокал и звонко чокнулась своим.

– Сейчас я повезу тебя домой, и буду кормить сама!

Она опять отошла, и Егор остался в ревнивом одиночестве.

Теплоход давно развернулся и шел в обратную сторону.

Все те же берега. Чувствовалось приближение вечера. Глаза Егора невольно провожали неяркую прибрежную природу.

Вика неожиданно опять оказалась рядом.

– Сейчас ты похож на одинокое, страшное чудовище, жадно вбирающее глазами все вокруг… И я не вижу себя рядом с тобой, – беспокойно и капризно прошептала она.

– Ты ревнуешь меня к берегам?

– Да! Они отнимают тебя у меня.

– Страшного, говоришь? Я всегда удивлялся Пушкину: он такой необычный! Кажется каким-то черным, неприятным, но удивительно проникновенные, уводящие в бездну глаза очень притягивают. Многие художники писали его, но жизненного сходства было мало. Ближе всего схвачено его вдохновение у Тропинина, но, мне кажется, не до конца… Лучше он понятен после…В посмертной маске – глубокая печаль видения таинства мира. Один из стариков, видевших его живым, вспоминал: «Бывало, сидит он на балконе в красном доме, а мы, дети, кругом бегаем… Черный такой, конопатый, страшный из себя…» Примечательно, что старик этот был из крепостных художников. Один из современников говорил: «Бытовало мнение, что Пушкин ведается с нечистой силою, оттого писал он так хорошо, и писал он ногтем…». Красный дом действительно существовал. Это – деревянный флигель в имении Гончаровых, где он останавливался и много писал. Говорят, что стены дома были исписаны стихами…

– Интересно, почему ты вдруг вспомнил это?

– Я не поэт, а лишь преданный созерцатель.

– Мне хочется, чтобы ты созерцал только меня, хотя бы сегодня.

На причале было шумно из-за общего возбуждения, излишне громких разговоров. Все, кроме Вики и Егора, разгоряченные алкоголем расходились медленно и неохотно.

Егор поехал к ней. По дороге заехали в супермаркет, и она набрала кучу всяких вкусностей.

– Они такие привлекательные и так ароматно пахнут, что я не дотерплю до твоего дома.

– Надо было есть вовремя, когда столы ломились, там, на теплоходе. Мужчины всегда так неожиданно становятся голодными, и все им мало…Мне хочется накормить хищника сегодня до отвала, – улыбнулась она.

Вика жила в современном доме в новом районе. Пока преодолели ворота, зашифрованный мощный подъезд, сигнализацию, охрану и добрались до квартиры, прошло немало времени.