Евгений Горбунов - Тонкий вкус съедаемых заживо. История лжи и подлости

– Что, не мог дождаться, пока выйдешь на улицу? Зачем делать из лифта газовую камеру? Ты слышишь или нет?

Мужичок маслеными глазами смотрел в сторону. Он молчал.

– Потуши сигарету, мудила! Или счас съешь ее!

Человек-мудила цикнул зубом и, не поворачивая головы, коротко процедил:

– Пошел на хер.

У Игнатьева ком застрял в горле. Неслыханная наглость! Но каким-то жутким холодом повеяло от этого маленького щуплого человечка. Он не ожидал такого ответа. Тут дверь лифта открылась. Мужик не выходил. Он ждал. Ждал агрессии. Левая рука его была в кармане куртки. Саша помедлил мгновение, а потом быстрым шагом, почти бегом выскочил из лифта. Пошли они все к черту, эти алкоголики! Еще ножом ударит! Крутанулся мелкой дрожью по всему телу страх. Из-за дурацкой ссоры получить «перо» в бок! И так хватает проблем. Он быстрым шагом зашагал между домами к дороге. Было уже совсем темно. И вдруг, как молнией обожгла мысль: «Да ты же зассал!

Испугался плюгавого алкаша. А крутого корчишь при каждом удобном случае!» Стало стыдно. Саша остановился и оглянулся назад. Никого вокруг не было. Под единственным тусклым фонарем сидела ободранная собака.

Выругавшись, Игнатьев пошел дальше. Подойдя к дороге, он быстро поймал такси и поехал в центр города.

Пьянка. Каждый, ощущая в теле раскатистые волны этиловых спиртов, хочет сказать о наболевшем. Бокалы, рюмки, мелькание рук и вилок. Стаканы.

Трехлитровая пивная башня. Вкусно пахнут колбаски-гриль. Саша налил себе в небольшой стакан пива. Глоток, еще глоток и надо было вливаться в какой-нибудь из закрученных рядом разговорных вихрей. Рядом сидели Леванченко и Гена Орлов. Гена непонятно с чего был очень большого о себе мнения, его самооценка, как говорится, не выходила из красной зоны. И он с интонацией безоговорочно правого вещал, что «Форд» – это лучшая машина в мире. А его собственный «Форд» – за минусом ерундовых недостатков – супермашина.

Леванченко, улыбаясь, слушал эту галиматью. Он пиво не пил. Он любил коктейли, и сейчас перед ним искрился льдом большой «Мохито».

– Это марка, которая формировала свой стиль десятилетиями, – надменным голосом выдавал Орлов, – отсюда качество плюс комфорт. Ни одного японца сравнить с «Фордом» нельзя. В подметки не годятся.

Игнатьев пожалел, что сидит здесь. Он немного опоздал, и выбора особого, где сидеть, не было. На том конце стола Фадеев рассказывал что-то интересное, отчаянно жестикулируя руками. Финал истории был встречен дружным смехом. После короткой паузы все подняли бокалы:

– За нас!

– За нас, мужики!

Глухое звякание бокалов и стаканов. И снова разговоры. Бесконечные разговоры на темы «А помните, как мы на той вечеринке обрыгались» и «Пиво и водка – дружба навек». Саше становилось скучно. С Левандосом разговаривать не хотелось. А с гордым, как Гитлер, Орловым – тем более. Саша, предваряя дефицит смешного и интересного, днем нашел в интернете несколько новых анекдотов и с небольшими периодами их рассказывал. Для поддержания атмосферы. Периодически вскидывались кружки на тосты за удачу, за здоровье, за нас – в который раз, и самый забыченный – за «хер стоял и деньги были»… Некоторые уже прилично захмелели. Сидевший недалеко Серега Молодцов маслеными глазами осматривал окружающих.

Саша знал – в таком состоянии Серегу пробьет на национализм. Жуткий, пошлый, ни на чем не основанный хохляцкий национализм. Молодцов пьяно мотнул головой и изрек:

– Ну что, дожили… Даже пиво наше горчит… вкусное было… Наступают нам на горло москаляки… Пора бы уже их… – Серега жестом изобразил ритуал повешения.

– Ты ж не наше пиво пьешь, а бундесверовское, – поджигал Молодцову запал Саша Свистунов, – от нашего тебя давно уже вывернуло бы всего наизнанку.

– Да ты с-сс-с… – лицо Сереги перекосила гримаса ненависти.

– Сс-ссало ты правильно вспоминаешь, – перехватывал инициативу Свист, – хавали, хаваем и схаваем все рано или поздно. И перцы съедим, и караваи с пампушками, а буряки расстреляем.

– Ах ты… За что ж наши деды воевали?.. – Молодцов не смог подобрать слова и сделал несколько больших глотков пива.

Тут к шумящей дилерской компании подошла жена Орлова. Громко со всеми поздоровалась. Это было уже не в первый раз. На пьянке откуда ни возьмись, как Снегурочка к Деду Морозу, появлялась именно она. Игнатьев не мог никогда понять причины этих появлений. Симпатичная высокая женщина ему не мешала, но это была мужская компания, в которой женщине не место.

Пришлось подвинуться, чтобы она села рядом с мужем. В общем, цирк еще тот. Пьянка продолжалась. Был предложен тост за единственную даму за столом. Все дружно встали. Звенят кружки. Молодцов всем на удивление подошел и жарко обнял оторопевшую женщину.

– Зз-за лучших женщин на!.. – он отхлебнул из бокала и снова обнял, а потом и смачно в щеку поцеловал орловскую супругу.

Все захлопали. Жена недоуменно смотрела на мужа. Было высказано мнение, что Сереге хватит. Он сел и, захрустев поджаристой колбаской, негромко приговаривал:

– Анал, только анал…

Саше стало как-то тоскливо. Пить не хотелось. Из еды были только дурацкие пивные закуски. Возникла мысль о покере. И чем дольше он сидел в водовороте этих никчемных базаров и «передай-налей», тем мысль о покере формировалась все более отчетливо. Через некоторое время разгоряченная компания рассчиталась и вышла на улицу. Приятно освежал весенний воздух. Общее мнение было – идти в бильярдную. Одни закуривали возле входа в ресторан, другие еще не вышли (надо было «отлить» напоследок). В образовавшейся сумятице Саша начал думать, как свалить. Тут зазвонил телефон. Это была Инна.

– Привет! Как дела? Вы там, наверное, все уже как дрова?

– Ну, некоторые – да. Я томлюсь – скучаю. Уже практически все закончили, – Саша был удивлен звонку.

– И какие планы?

– Планы… пригласить на чашку кофе с коньяком, думаю, девицу одну, красавицу… Инной зовут… Как ты думаешь, есть у меня шанс?

– Шанс есть у тебя… Причем хороший, – голос в трубке был игриво-веселым, – приглашаю тебя на кофе.

– Куда?

– Куда? К себе, – и Инна назвала адрес. – Это мое новое жж-илли-ще. Уже как месяц.

– Что взять? – для Игнатьева план на вечер принимал неожиданный оборот.

– Что взять? Что-нибудь приятное… – окей. Через полчаса я буду.

Саша нажал кнопку отбоя и оглянулся. Подвыпившая компания галдела на все лады. Нужно было быстрее заканчивать свое пребывание в этом балагане. Часы показывали половину одиннадцатого. Саша подошел и протянул руку вечно что-то рассказывающему Фадееву:

– Так, пока, Толян. Пока, ребята, всем счастливо! Пока, – он стал жать протягиваемые руки.

– Куда ты, Саня? – Фадеев был удивлен, – еще вся ночь впереди.