Татьяна Копыленко - Севастополь: Женщины. Война. Любовь

Это зверство повторялось не один раз.

За почти два года оккупации Севастополя фашистами было расстреляно, утоплено в море и сожжено больше 27 тысяч человек, и 45 тысяч человек угнано в рабство.

Но даже захваченный врагом, но непокоренный, Севастополь продолжал сражаться.

В начале 1943 года в городе начали подпольную деятельность 17 патриотических групп. К осени они объединились в Коммунистическую подпольную организацию в тылу немцев. Руководил организацией Василий Ревякин. В доме, в котором он жил, находилась типография и штаб подпольной организации.

В типографии участники подполья печатали листовки и газету «За Родину!». В июне 1943 года вышел первый номер газеты, а в общем за время борьбы подпольщикам удалось выпустить 36 номеров листовок и 25 номеров газеты. На страницах газеты и в листовках сообщались новости с фронта, рассказывалось о зверствах гитлеровцев, совершавшихся ими в городе, поддерживалась твердость духа горожан.

Подпольщики проводили диверсии в морском порту, на складах, на железной дороге, организовывали побеги из лагерей военнопленных, собирали разведданные, устанавливали связи с партизанами Крыма и командованием Красной Армии.

Подпольщиками становились женщины, старики, дети, часто – целые семьи. Маша и Ангелина тоже работали в подполье – лечили, помогали распространять листовки.

В марте 1944 года севастопольское подполье было разгромлено. Более 60 участников подполья было арестовано. Подпольщиков пытали в течение месяца, а затем, меньше чем за три недели до освобождения Севастополя советскими войсками, подпольщиков расстреляли в Юхариной балке.

Своих товарищей, оставшихся на свободе, никто не выдал.

Ветреным апрельским днем 1944 года Маша и Ангелина сидели на холме и смотрели на море.

Что они хотели увидеть?

Что страстно надеялись рассмотреть в уходящем за горизонт бескрайнем море?

– Шла война. Это началось в сентябре. Весь этот ужас начался в сентябре, – вдруг начала рассказывать Ангелина. До этого дня она почти не рассказывала о себе, да и не до того было.

– В июне, – робко поправила Маша, ей было неловко это делать – казалось, что Ангелина от окружающего их кошмара начала путать время.

– Нет, это на этот раз ужас начался в июне. А тогда – в сентябре. – Ангелина замолчала, а Маша не решилась ей что-то возразить: она видела, что подруге каждое слово давалось с трудом.

– Да, в сентябре. Англичане, французы и турки пришли на наш берег, на нашу землю в Крым. Несколько стран объединились и выступили против нас. Соединенный флот Франции и Англии, большой флот – 89 военных кораблей и 300 транспортов – подошел к Евпатории. Шесть дней вражеские войска высаживались на берег! Люди и оружие непрерывным потоком лились на нашу землю – только бойцов было 62 тысячи человек и 134 полевых орудия.

Наших солдат было вдвое меньше, чем у неприятеля, втрое меньше артиллерии и мало ружей. Наши войска дрались насмерть – но это не помогло.

Тогда, в 1854 году, в Севастополе жило немногим больше 40 тысяч жителей, из них – около 30 тысяч военные. Это всегда был военный город, и мой муж Андрей был военным моряком. Мы думали, что главная опасность угрожает Севастополю с моря, и подступы с моря к городу были надежно защищены батареями береговой обороны. А вот со стороны суши орудий было мало… – Ангелина снова замолчала, ее лицо побелело, казалось, что воспоминания забирают у нее жизнь.

Маша сидела молча, боясь шелохнуться, она понимала, что происходит что-то необъяснимое, хотя сама не понимала, что именно.

– Тогда во флоте были такие флотоводцы, такие герои, на которых равнялись следующие поколения моряков. Обороной Севастополя руководил начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов. Его ближайшим помощником был вице-адмирал Павел Степанович Нахимов. Под руководством Корнилова и Нахимова защитники города начали спешно возводить укрепления, и Севастополь постепенно превратился в мощную крепость.

Севастополь успешно отражал атаки врага 349 дней.

Подумай только, Маша, – почти год!

Почти год непрерывных боев, смертей, страданий, тяжкого труда…

Все вышли строить оборонительную линию – мы трудились и днем, и ночью. Работали не только солдаты и моряки, но и все жители города. Женщины работали наравне с мужчинами.

Одну батарею называли «девичьей» – она была полностью возведена нашими, женскими руками. Когда заканчивался день – мы зажигали фонари, факелы – и продолжали строить.

– Вы совершили подвиг, – тихо сказала Маша.

– Да что ты, милая, мы не думали тогда о таких мелочах. Для всех нас главным было – не отдать Севастополь врагу. Мы все готовы были умереть – но сломить нас было невозможно.

Все это время – все 349 дней – мы защищали Севастополь всем, чем могли. Сердца солдат, моряков, жителей города разрывались от страданий, но это нас не останавливало.

Только представь: флот врага был огромным – 55 фрегатов и 34 линейных корабля.

А в составе Черноморского флота было всего 50 кораблей.

И тогда Корнилов принял решение затопить при входе в Севастопольскую бухту часть старых кораблей. Этого оказалось недостаточно – и корабли продолжили топить. А что что значит для моряка потопить корабль? Сердце из груди вынуть.

Мы – матросские жены, стояли на берегу и выли от горя. Нестерпимо нам было видеть, как с кораблей, совсем недавно прославивших русские флаги во время Синопской битвы, сгружали на берег орудия и ядра, порох и парусину, провиант.

Плакали не только мы, женщины, – молча глотали слезы матросы, офицеры, срывающимися голосами отдававшие приказы.

Адмирал Корнилов, командующий флотом, стоял на берегу бледный как стена: он посылал на смерть любимые всем сердцем корабли. Нахимов почернел от горя.

Корабли уходили на дно…

Вода ревела и стонала…

Стонали и рыдали люди, стоявшие на берегу…

Наконец, на воде остался только один корабль – «Двенадцать апостолов», на котором свой флаг держал адмирал Нахимов. На этом гордом красавце он победно ворвался в Синопскую гавань, этот корабль он любил как своего ребенка. Не смог он смотреть, как его друг и соратник пойдет на дно, ушел с набережной.

Матросы в днище корабля пробуравили несколько дыр, а он продолжал держаться на воде, как ни в чем не бывало… Но корабль было необходимо потопить, и «Владимиру» была дана команда открыть огонь. Раздались выстрелы…

Корабль продолжать стоять посреди бухты.

И тут один из матросов вспомнил, что на корабле осталась икона нашей заступницы Пресвятой Божьей Матери, он бросился в воду, доплыл до корабля, поднялся на борт, вынес икону и вернулся обратно.

И только когда он вернулся на берег, корабль покачнулся и медленно опустился под воду…