Алексей Синицын - Искусство скуки

Вернан почувствовал, как у него сильно задавило в висках. Одуванчика, похоже, снова охватил приступ безумия. Но тот вдруг внезапно перестал запихивать непослушных выскочек-сверчков обратно к себе в рот и сказал опять спокойно и без ехидства:

– Тогда Вы ошибались, дорогой Вернан, думая, что можете всё. Но теперь Вы ошибаетесь ещё больше, потому, что осуждаете себя за это.

Он шёл по вечернему городу, будто в каких-то странных сумерках, сотканных из фантазии и действительности, под низким серым небом, наплывающим на город со стороны залива, сжимая в руках старую полотняную тряпицу, завязанную в узелок, в котором, при каждом его шаге подрагивали и позвякивали белоснежные черепки. В кармане его куртки лежал тюбик с чудесным клеем. Если мне удастся тебя склеить, я тебя больше никому не отдам, думал он. «Я альфа и омега» – повторил он отчётливо вслух несколько раз, так, что попавшаяся ему навстречу немолодая парочка заспешила поскорее с ним разминуться. А если у меня не получится, то я буду пробовать снова и снова. Потому, что надежда не любит шумных дворцов и роскошных апартаментов, она поселяется в разбитых вазах, в которых дуют коридорные сквозняки и пустынные ветры, в которых слышится бой городских часов, приносящих с моря чьи-то ожившие давно забытые сны, и где всегда, в любое время низко-низко вокруг мерцают звёзды. Она живёт там, в разбитых вазах, пока мы не оставляем попыток склеить их, пока мы делаем то, что должны, не смотря на то, что вряд ли способны когда-нибудь сделать…

P. S. Жоли почувствовала, что замерзает и проснулась, обнаружив себя лежащей на полу в коридоре. Она приподнялась, опершись на руку, и огляделась, как только что проснувшийся ребёнок, который с каждым новым пробуждением удивлённо оглядывается, потому, что находит себя в совершенно новом и незнакомом мире. Чучела кенгуру нигде не было.