Леонид Гришин - Возвращение

На третьем курсе он сделал мне предложение. Я согласилась. Хорошо помню, как он меня со своими родителями знакомил. Ох, какие у него были родители! Отец был врачом, уже в возрасте, мать была частью профессорского состава того времени. Про них все говорили, что они «ещё из тех». Дома они друг друга по имени-отчеству называли. Уважительно относились не только по отношению к домашним, но и вообще ко всем окружающим. И с моими они быстро поладили…

Как-то раз родители Вадима пригласили моих к себе на дачу. У них она располагалась здесь же, совсем недалеко. Поехали на их машине – Москвиче. А это были уже 90-е годы, когда в Россию массово хлынули иномарки, как их называли – «вёдра с гайками». «Умные» люди их чуть ли не на свалках подбирали за границей, привозили сюда и продавали. Одна из таких оказалась роковой в жизни наших с Вадимом родителей… Все четверо погибли прямо на месте.

Очень тяжело он всё это переживал. Тем более, случилось это всё на фоне того, что возникли проблемы на работе. Всё последнее время он только и говорил о своей теме, по пальцам считал недели, спустя которые закончатся все эксперименты. Я особо не вникала, но открытие должно было быть действительно громким. А тут вдруг тему его и закрыли…

Он, было, расстроился, а через три дня приходит домой весёлый, радостный, начал рассказывать, как его тему восстановили. Всё восстановилось, появились деньги, он ежедневно уходил на работу. А потом вдруг исчез… День его не было, два не было. Я перепугалась страшно, в милицию побежала.

Заявление они приняли только на третий день, а на четвёртый… пригласили в морг для опознания. Правда, опознавать там было практически нечего. Он четверо суток провёл в воде. Опознали по обручальному кольцу… У нас на кольцах были наши имена…

Мне было тяжело вдвойне: я была уже на шестом месяце беременности. После похорон, почти на следующий день, ко мне постучались. За дверью стояли трое братков. Подхватили меня и выкинули на лестницу, показали мне какие-то бумаги и сказали, что я здесь больше не живу – квартира продана за долги. У меня случился выкидыш… Я три недели провалялась в больнице. Идти было некуда, к квартире меня даже не подпустили. Там всё перестроили, а все вещи, как мне сказали, которые были, выкинули на свалку. Мне было жаль моих вещей, среди бумаг было много важного: архивные документы мужа, его заметки и вообще всё, что касалось его темы… Я попыталась дозвониться до его бывших коллег. До одного дозвонилась, и он мне рассказал, что тему у него, на самом деле, так и не открыли. Оставшись без работы, он заложил квартиру, всё время пытался найти работу, попал в какую-то ловушку. В итоге только оказался должен. А денег не было. Вот с ним так и поступили… А меня просто вышвырнули. Я тогда жива осталась только благодаря одной нянечке, с которой познакомилась в больнице. Она меня пристроила к своей сестре-пенсионерке. У той была двухкомнатная квартира. Она одну комнату сдавала, а в другой сама жила. Так и существовала. Денег у меня не было снимать комнату, но старушки оказались очень добрыми: они меня просто так пустили. Я немного окрепла, занялась поисками работы, случайно забрела в один ресторан, где висело объявление о том, что требуется буфетчица. Меня туда взяли с правом обедать раз в день за счёт ресторана.

В то время только-только появилась возможность выезжать за границу. Это сразу привлекло челночников, которые везли в Польшу электроприборы. У меня столько денег не было, но поехать хотелось, поэтому я просто нарвала лаврового листа, расфасовала его по пакетикам и с челночниками поехала. Выручила я тогда очень даже неплохие деньги. Немногим меньше, чем те, которые торговали электроприборами. Но съездив туда пару раз, я поняла, что это не то, и можно зарабатывать куда больше. Мне пришла в голову идея. Я неплохо знала английский и итальянский, поэтому решила съездить туда. Там я походила по разным фабрикам, скупая по доллару бракованное женское бельё и купальники. А приехав обратно, мы вместе со старушками их чинили, тем более что брак был практически несущественный. Я сняла небольшой уголок в одном магазинчике, и там мой товар раскупили почти по сто долларов за каждый комплект! С этого и начался мой бизнес. Я позднее заключала с фабриками договор. За внесённую мной предоплату они весь брак высылали прямиком ко мне. Потом и в Турцию съездила, и во Франции была пара соглашений. Тогда вопросы решались просто, я не платила никому и ни за что. Но и на меня наезжали…

Первый раз меня очень жестоко обидели: перебили мне все стеллажи, разбили кассу, да ещё и счётчик поставили. Я думала, что всё – на этом и кончится мой путь. Но и тогда мне повезло. По чистой случайности в самый нужный момент мимо проходила одна женщина, у неё там тоже был свой бизнес. Она подошла ко мне, расспросила, что произошло, а через десять минут главный авторитет и главарь тех, кто устроил мне погром, уже стоял перед этой женщиной, словно примерный ученик. Тогда он лично передо мной извинился, освободил от арендной платы, да ещё и две секции в придачу предоставил.

Таким образом я встала на ноги.

Время шло, Оля окончательно поправилась. Её личико было восстановлено полностью. В один из приездов, когда Лариса зашла к Оле, девочка с радостью крикнула:

– Мама, мамочка, у меня зубики растут! Хочешь, я тебе покажу, правда, Тамара Григорьевна мне пока не разрешает широко рот открывать, а у меня растут! Мои зубики! Мне говорили, что не будут, а теперь растут! Мамочка, я буду настоящей, как и все.

Лариса обняла Олю.

– Ты самая настоящая, самая любимая моя девочка.

– Мамочка, я так тебя люблю, дорогая ты моя!

У Ларисы выступили слёзы.

Лариса вместе с Олей зашли к Тамаре Григорьевне, чтобы от всей души поблагодарить её.

Они возвращаются домой, Лариса сама ведёт машину, а Оля сидит сзади. Лариса ведёт и смотрит в зеркальце: ни одного шрама не заметно, губки, носик, ротик – как и должны быть… Всё, как и было раньше.

Лариса ехала и думала: какое это счастье, наверное, делать добро. Хорошо, что есть такие люди, как Тамара Григорьевна, которая способна возродить человека к жизни. Спасибо ей за это большое. И дай ей Бог здоровья!

Как только Лариса с Олей оказались дома, Лариса сразу стала думать, как быть с тем, что Оля так долго не училась в школе. Но возобновить учёбу Оли было необходимо, а потому Лариса на следующий день попала на приём к директору одной из школ, находящихся поблизости.

Встретившись с директором, она объяснила ему всё как есть: о том, что Оля долго болела, много пропустила, но учиться ей нужно. Директор совершенно спокойно выслушала речь Ларисы и сказала:

– Главное, чтобы у девочки всё было в порядке с русским и математикой. Остальные предметы догнать не проблема.