Юлия Вознесенская - Звезда Чернобыль

– Настенька! Ну что, есть какие-нибудь известия от Аленки? Я тут с ума схожу.

– Нет, пока ничего нет. Я сейчас пытаюсь что-то узнать в Москве, но пока мало что удалось. Боюсь, не пришлось бы ехать в Киев. Ты еще долго будешь в Швеции?

– Нет, я скоро вернусь в Германию. Запиши мой телефон и адрес в Хайдельберге.

Анастасия записала.

– А теперь, Анна, дай мне еще один телефон. Помнишь, у тебя был московский дружок, который так выручал тебя после 77-го года.

Анна тихо ахнула.

– Настенька!.. Ну, записывай.

И она продиктовала Анастасии телефон человека, который когда-то, когда Анна сидела в лагере, ездил к ней на свидания, посылал посылки и даже предлагал помощь сестрам, но Анастасия от этой помощи отказывалась, понимая, что помощь политическим заключенным находится вне закона.

Получив нужный ей телефонный номер и простившись с Анной, Анастасия тотчас же по этому номеру позвонила.

– Могу я говорить с Андреем Петровичем?

– Нет, к сожалению, не можете. Андрея Петровича нет в Москве.

– А когда он вернется?

– Через четыре года.

– А… Ах, вот как! Как жаль… Только он сейчас мог бы мне помочь.

– Многие так говорят про себя. А кто вы такая, вы можете назвать свое имя?

– Вы меня не знаете, но, возможно, знакомы с моей сестрой, Анной Лебедевой.

– С Аннушкой? Ну конечно! Как она поживает, что пишет? А я жена Андрея Петровича.

– Мы с ней по телефону разговариваем У нее все в порядке.

– Да, а почему мы-то с вами говорим по телефону? Вы ведь в Москве.

– В Москве.

– Ну, так приходите к нам Расскажете мне и об Аннушке и о том, какое дело у вас было к Андрею Петровичу. Может, я вам смогу помочь.

– Если это удобно…

– Конечно, удобно.

Записав адрес, Анастасия тотчас по нему и отправилась.

Семья Андрея Петровича жила в районе новостройки, в новой квартире, но не в отдельной, а с соседями. На звонок и открыла соседка. Она недоброжелательно взглянула на Анастасию.

– Ходят и ходят. Один уже доходился… Наташа, к вам!

В коридор вышла молодая женщина с малышом на руках.

– Анастасия Николаевна? Проходите в комнату.

Анастасия прошла за ней в небольшую светлую комнату, где за столом сидели еще двое детей, мальчик и девочка лет восьми-девяти. Мальчик был очень похож на Андрея Петровича, каким он запомнился Анастасии по нескольким встречам, такой же кудрявый и черноглазый. Да вот и портрет его на стене над письменным столом: худое, веселое и немного чудаковатое лицо. Впрочем, заниматься такой благотворительностью только чудаки и могли…

– Наташа! Если вам надо поговорить, вы можете пойти в садик, а мы посидим с Васькой, – предложил мальчик. Анастасии показалось странным, что он жену Андрея Петровича зовет по имени. Ну, да у диссидентов свои порядки.

Наташа многозначительно посмотрела на Анастасию.

– Пожалуй, нам действительно хорошо бы прогуляться. Тут у нас рядом хороший садик. Идемте?

Странная манера приглашать в гости и тотчас вести на прогулку, отметила Анастасия.

Наташа передала малыша детям, и они с Анастасией отправились в сад.

На улице Наташа спросила:

– Вы поняли, почему я предложила выйти из дома? У нас, скорее всего, подслушивают, а у вас, как я догадываюсь, серьезное дело. В саду разговаривать безопасней.

– Ах, вот оно что. А я удивилась… Так что же случилось с Андреем Петровичем?

– А вы что, совсем не в курсе?

– Нет. Знаете, я должна вам с самого начала сказать, что я к диссидентству моей сестры никогда не имела никакого отношения. Андрея Петровича я знаю потому, что встречала его раньше у Анны, а потом он ездил к ней в лагерь, привозил оттуда мне приветы, помогал собирать ей посылки. Я-то жила в селе, там у нас ни сгущенки, ни хороших консервов не было. Так вот и познакомились. Деньги нам с младшей сестрой Андрей Петрович предлагал, но я отказалась. Я ведь директор школы и член партии, неудобно. И еще должна вам признаться, что к деятельности Анны я всегда относилась с большим неодобрением Да я и сейчас не понимаю этого вашего «демократического движения». Но сейчас я попала в такую странную ситуацию, что мне уже больше негде искать помощи, как у вас.

Наташа слушала Анастасию и понимающе кивала головой, а на признание Анастасии в неприятии их движения только улыбнулась слегка.

– Расскажите мне все по порядку, что за беда у вас случилась. Может, я смогу помочь, а не я, так другие.

Стараясь быть спокойной и не произвести впечатления паникерши, Анастасия рассказала по порядку все, что произошло с ней за эти дни, от звонка Анны до сегодняшнего неудавшегося разговора с профессором Гуськовой.

Выслушав ее, Наташа не стала ни возмущаться действиями правительства, ни осуждать тех, к кому Анастасия обращалась за помощью. Она глубоко задумалась, а потом спросила:

– Если вы позволите мне рассказать это все моим друзьям, то, возможно, кто-то из них поможет вам искать следы вашей Аленки. Мне пока ничего не приходит в голову. Газеты читаешь, радио слушаешь – это одно. А тут живая история… Так можно мне рассказать все друзьям?

– А у меня нет другого выхода, – просто ответила Анастасия.

– Но придется подождать, пока отыщется нужный человек. Вы в гостинице остановились?

– Да.

– Но это же ужасно дорого! Знаете что, перебирайтесь-ка ко мне. У нас есть еще одна небольшая комнатка, в которой дети спят. А мы с вами устроимся в большой. И не стесняйтесь, Анна ведь была большим другом нашей семьи. Вы, может быть, не знаете, но я ведь получаю от нее посылки. Да и не я одна. Анна многим оттуда помогает.

Анастасия грустно улыбнулась: как это похоже на Анну. Другим она шлет посылки, а родным сестрам столько лет не давала о себе знать. Она забыла, как сама велела Анне вычеркнуть их из своей жизни. Теперь, после всего случившегося, ей казалось, что Анна не должна была так поступать: принципы принципами, а все же они сестры, у них одна кровь – и это главное.

Анастасия согласилась переселиться к Наташе и уже через час перевезла к ней свои вещи из гостиницы. А вечером у Наташи собрались ее друзья и друзья Анны. Много говорили, спорили, выпили по меньшей мере три чайника и решили, что все вместе станут помогать Анастасии разыскивать Аленку. И в первую очередь решено было выяснить, точно ли ни Аленки, ни ее мужа нет в Москве, в шестой клинике. И если в Москве следов сестры не окажется, Анастасия поедет в Киев, где друзья Наташи разыщут людей, могущих ей помочь.

Дни, которые Анастасия провела в доме Наташи, сблизили ее с прошлым миром Анны. Прежде она знала только, что у гордой и независимой Анны, не желающей признавать общепринятых норм и порядков, есть единомышленники. А что там у них за деятельность, этого она и знать не хотела. В ее довольно-таки смутном представлении было что-то вроде той же партии, только наоборот: свои люди, свои цели и даже свои привилегии. По тому, как помогал когда-то Анне Андрей Петрович, Анастасия с осуждением думала, что диссидентов неплохо прикармливают из-за границы, что дело это, хоть и рискованное, но не бескорыстное. Именно это ей приходилось слышать и на закрытых партсобраниях, это же говорил ей следователь, который вел дело Анны в КГБ. Но теперь она увидела нечто совсем другое.