Владимир Гурвич - Баловень судьбы

– Но я не могу, понимаете, не могу! – с болью в голосе воскликнула она.

– Сергей Иванович говорил, что вы – друг их семьи. Неужели вы хотите, чтобы его смерть оказалась бы неотомщенной?

– Но это же…, ну я не могу. Зачем вы меня мучаете?

– Потому что у меня нет иного выхода. Либо я их, либо они меня. А без вашей информации их шансы многократно повышаются. Вы же уважали, может быть, любили Александра Михайловича. Не предавайте его.

Она опустила голову. Было заметно, как одна половина ее сознания мучительно боролась с другой, и в этой схватке я либо сильно проиграю, либо крупно выиграю.

Наконец победитель определился, это я понял по тому, как изменилось выражение ее лица. Я с волнением ждал объявления о том, кто же одержал вверх в этой поединке между долгом и совестью.

– Пусть так, однажды это должно было произойти, – словно отвечая невидимому собеседнику, произнесла Людмила Семеновна. – Спрашивайте, что хотите узнать?

Я облегченно вздохнул, ее сопротивление было сломлено.

– На расчетном счете компании практически не осталось денег. Это так? – Она кивнула головой. – Куда же они делись? Вы не можете этого не знать.

– За последние два дня были переведены разным юридическим лицам большие суммы.

– По приказу Ращупкиной?

– Да.

– Что за юрлица?

– Я не знаю, вернее мне известны только названия. Мое дело выполнять приказы и оформлять переводы. А куда и зачем, меня это не касается.

– Но вы же догадываетесь.

– Догадываюсь, – не сразу призналась бухгалтер.

– Вы догадываетесь, что это подставные фирмы.

– Да, подставные.

– Но ведь вы не могли не видеть, что совершается преступление. И не только вы, но и вся бухгалтерия. В чем дело?

– Марина Владимировна, она, она… – Людмила Семеновна явно не решалась докончить фразу.

– Говорите, пожалуйста, все.

– Она нас подкупила.

– Каким же образом?

– Марина Владимировна выписывала нам дополнительные премии. В каждую зарплату мы получаем по дополнительному окладу. Поэтому все молчат.

– Неплохо придумано. Но вы же видели, что таким образом она обескровливает компанию.

– Я очень переживала. И другие – тоже. Но эти деньги, от них так трудно отказаться. Не будь их, не было бы и всего этого. – Она показала глазами на обстановку в комнате. – А ведь я одна воспитываю сына, мне никто не помогает. Я даже не представляю, где мой бывший муж. За все годы он не прислал ни копейки.

– Не только у вас такие трудности, они у многих, но не все совершают подобные деяния. Впрочем, я не прокурор, чтобы вас в чем-то обвинять. Вы сможете мне достать атрибуты этих подставных фирм?

– Да, когда появлюсь на работе.

Я встал, подошел к окну, осторожно отодвинул занавеску. Но за окном уже почти полностью стемнело, и разглядеть чего-нибудь было невозможно.

– Вам надо на эту ночь уйти из дома, – сказал я.

– Зачем?

– Тем, кто убил Сергея Ивановича, известно, что вы все ему рассказали. А зная вашу близость, они не могут быть уверены, что вы не расскажите это кому-нибудь еще. В частности, мне. Они просто не могут вам позволить пережить эту ночь.

– Куда же я пойду? – растерянно спросила Людмила Семеновна.

– Пока к нам, а утром посмотрим. На работе вы в безопасности, они не осмелятся напасть на вас там. Так что у нас есть время подумать. Собирайтесь, только быстро. Берите все самое нужное.

На сборы ушло минут двадцать. Я не без некоторого удивления заметил, что в сумку она положила даже косметику. Воистину, женщины непостижимый народ, ей грозит смертельная опасность, а она думает о том, как будет выглядеть!

Пока Людмила Семеновна собиралась, я прислушивался к доносившимся с улицу звукам. Но там все было тихо.

Мы вышли из дома, она заперла дверь, Я же на всякий случай достал из-за пояса пистолет. Нервы у меня были так обострены, что ими, наверное, можно было бы порезаться. Меня не покидало ощущение, что убийцы где-то совсем рядом. Оставлять в живых такого важного свидетеля могли лишь сумасшедшие.

Тень возникла совершенно внезапно всего в каких-то десяти метров от нас. Я так сильно толкнул женщину, что она слетела с невысокого крыльца и шлепнулась в газон. Но зато такие мои, мягко говоря, не слишком учтивые действия, спасли ей жизнь. Выстрела не было слышно, пистолет был явно с глушителем, зато пуля наделала много шума, так как разбила оконное стекло. Его осколки осыпали нас своим дождем.

Я выстрелил в сторону тени, но она бросилась бежать с такой скоростью, что в сгустившимся ночном мраке я никак не мог поймать на мушку едва заметный темный силуэт. Мне даже не удалось определить, кому он принадлежит: мужчине или женщине?

Я выстрелил еще раз и снова промахнулся. Больше стрелять было не в кого, так как тень окончательно исчезла между домами.

Я наклонился к бухгалтерше.

– С вами все в порядке?

В ответ я услышал громкий плач. Но по его звучанию я определил, что она не ранена, это был всего лишь сильный стресс.

Я протянул ей руку и помог подняться. Затем внимательно ее осмотрел. Никаких следов ранения, слава богу, не было.

– Вы можете идти? – спросил я.

– Кажется, могу, – уже чуть успокоившись, ответила она.

– Тогда пойдемте.

– А она?

– Кто она? – не сразу понял я.

– Ну та, что стреляла, она не вернется.

– Почему вы думаете, что в вас стреляла женщина?

– Мне так показалось, – неуверенно сказала она.

– Показалось или вы точно видели?

– Да я не знаю, – произнесла она предплачевым голосом. – Я ничего не знаю. Такого ужасного дня в моей жизни еще не было. Даже когда от меня ушел Николай…

Она замолчала, но я и так понял, что Николай – ее бывший муж.

– Так она не вернется?

– Успокойтесь, сегодня уж она точно не вернется. Пойдемте к нам.

Но едва мы вышли за забор, как увидели, что к нам бегут сразу несколько человек. Они слышали выстрелы и теперь, разумеется, хотели понять, что же происходит. Не каждый же день стреляют под твоими окнами.

Первой выбежала женщина из соседнего дома, того самого, где жил Тараканов. Скорей всего она и была его женой, вернее, уже несколько часов вдовой.

Она бросилась к Людмиле Семеновне.

– Людочка, что случилось? С тобой ничего не произошло?

Она одновременно настороженно и подозрительно посмотрела на меня.

Вместо ответа Людмила Семеновна упала ей на грудь и громко зарыдала.

– Ничего особенного, Тамара, просто какой-то вор хотел забраться в мой дом, – сквозь плач все же расслышал я ее слова.

– Но у нас в поселке нет воров, – удивленно проговорила Тамара.

– Теперь есть. – Бухгалтерша заплакала еще пуще.

Тамара стала гладить подругу по волосам и плечам, я же рассматривал вдову Тараканова, насколько это позволяла сделать темнота. Она была довольно высокой и худой, скорее даже тощей, с некрасивым лицом. Я подумал о том, что второй раз ей выйти замуж будет не легче, чем взобраться на Эверест. К тому же длинный хвост из троих детей. Меня снова обжег кипяток ненависти к убийцам Тараканова. Только бы добраться до них.