Саша Кругосветов - Бывальщина и небывальщина. Морийские рассказы

Его жена-балбейка долгое время пыталась навести порядок в этом вопросе. «Отстань, не приставай с глупостями», – только и говорил трусляк. Со временем жена махнула на это рукой. Она видела, что ее мужу уютно и комфортно в царстве грез. И думала: «Пусть живет в пространстве своих непричесанных, неопрятных, но абсолютно гениальных сновидений. Видимо, только в этом мире он чувствует себя счастливым».

Трусляк просыпается утром весь больной.

У него во сне настоящая стопроцентная жизнь. Полная опасностей и борьбы. В сновидениях он борется с неправдой, обличает негодяев, рискует здоровьем при столкновении с криминалом. Открывает новые горизонты и решает нерешаемые проблемы. Он отдается этой жизни в сновидениях со всем жаром, присущим его страстной натуре. Поэтому и просыпается весь больной. Выглядит плохо. Тело болит. Мешки под глазами. В течение дня повседневные заботы заставляют его забыть о ночных переживаниях. Трусляк розовеет. Чувствует свою значимость для общества и для близких существ. А к вечеру становится живым, остроумным, совершенно раскованным и даже, можно сказать, социально востребованным. В общем, никак не сравнишь вечернего трусляка с утренним.

У бывалого все наоборот. Сны ему почти не снятся. А если и снятся, то исключительно духоподъемные. Поэтому просыпается он бодрым, отдохнувшим, веселым. Чуть-чуть дополнительно закабаневшим. Днем на него наваливаются заботы, с которыми он не всегда успешно справляется. Хорошо еще, что рядом с ним его надежные трусляки. Так или иначе, но к вечеру он изрядно устает, кожа его бледнеет, обвисает, голос становится тише… Словом, вечерний бывалый уже никуда не годится. Никак не сравнить его с утренним бывалым. Но уже совсем в противоположном смысле.

Другое дело – балбейки. Сны им снятся приятственные. Да и живут они беззаботно в розовом мире, наполненном веселым щебетом. В общем, ни днем, ни ночью дел у них – никаких. И мировых проблем они не решают. Единственная забота балбейки – всегда быть на уровне, всегда быть в боевой неотразимой женской форме. Как просыпается – тут же к зеркалу. Если во сне была встреча с милым дружком, то и выглядит она отменно. Пусть и без макияжа. Но если даже и так, все равно, первое дело балбейки – привести себя в порядок. Она делает небольшие, чуть заметные движения, смысл которых понятен лишь ей одной. Задача – повысить активность специальных внутренних мышц, которые отвечают за тонус ее женского естества. Потом макияж, притирания. Обсуждения с подругами лучших моментов ее жизни во сне и наяву. Во всяком случае, балбейка никогда не появляется в обществе без боевой раскраски. В процессе дневных эволюций (делами их никак не назовешь) балбейка все время начеку. И если на мгновение теряет свою ударную женскую мощь, – тут же в балбейскую комнату и ну – приводить себя в порядок, да поскорей, чтобы никто этого не заметил. Преимущество балбейки в сравнении с бывалыми и трусляками – очевидно.

Один уважаемый правдолюб, трусляк в простонародье, прочел у Кортасара, что «черепахи – большие поклонницы скорости». Как же ты неправ, Хулио Флоренсио, подумал он. Никакие они не поклонницы. Просто самые быстрые животные. Мы-то, трусляки, очень хорошо это знаем. И, как никто, понимаем черепах. Черепахи и предвидят будущее, и творят это будущее. Почище нас, трусляков. Куда нам, труслякам, до черепах. Черепахи все предвидят. И как что подумают, так именно то и сбывается. Потому они и ползут медленно. Каждый шаг и каждую фазу движения обдумывают тысячу раз. Проверяют, не заскочила ли случайная мысль, которая тут же и осуществится и к последствиям приведет нежелательным. Или даже опасным. Не заскочила – можно чуть-чуть двинутся вперед. А заскочила – подождать немного. Чтобы время для этого нежелательного последствия пришло и ушло. И, удостоверившись, что ничего плохого не случилось, можно сделать следующую маленькую часть движения. Движется медленно, а мысли в голове её так и носятся, так и носятся. Потому ответственность свою за будущее планеты черепахи эти ой как осознают.

А если снять ответственность на время. Да расковать её, черепаху эту. Ну, дать ей валерьяночки. Или капельку коньяка. Тут черепашка и помчится. Особенно, если поверхность ровная, да твердая. Она коготочком только касается. А ножки у нее жесткие, негнущиеся. Вот и получается, что трение качения у нее много меньше, чем у других животных будет. И унесется черепашка как молния. Стоит её только расковать. Фьють. И след простыл. Мы-то, трусляки, очень хорошо это животное знаем и понимаем. И силу его предвидения. И возможность формировать будущее. И скорость. И ответственность черепашек. Известно, что Ахилл туповат был. Но очень быстр. Решил он состязаться с черепашкой в скорости, но догнать не смог. И никто бы не догнал. Если бы они стали соревноваться. А соревноваться черепашки не любят. Так что не поклонники они скорости. А скорее противники. Хотя и самые быстрые животные.

Тупые бывалые не понимают этого. Подтрунивают над черепахами. И кто встретит черепашку – тут же нарисует на её панцире гепарда. Для смеха. А правильней было бы ласточку нарисовать, нарисовать с любовью, как рекомендовал Хулио Флоренсио.

Иоанн Летсер – монах-доминиканец, первый капитан острова Мория.

Себастьян Брант – немецкий ученый, гуманист, поэт, канцлер Страсбурга, создатель острова Мория.