Олёна Ростова - Мгновения…

Лёшка пришёл в неописуемый восторг. Для мальчишки Лёшкиного возраста найти такой трофей было немаловажно. Будет чем ответить Петьке, подумал Лёшка. Отец Петьки был военным моряком, и тот постоянно приносил в школу и хвастал перед одноклассниками и не только то морским компасом, то бескозыркой, а однажды даже притащил самый настоящий морской кортик, который, кстати, чуть не выменял на черепашку, которую обещал ему Пашка. Правда, Петьке потом очень сильно досталось от отца, так как тот был, что называется, ни сном, ни духом, что сынуля так распоряжается отцовским имуществом, тем более что даже брать кортик без спроса и выносить его из дома Петьке, разумеется, никто не позволял. И вот теперь удача сама шла Лёшке в руки. Ведь все те вещи, которыми хвастал Петька, были отцовскими. А Лёшка сам нашёл настоящую солдатскую звёздочку, не выменял, не взял у кого-то, чтобы пощеголять перед ребятами, а на самом деле нашёл на сырой чёрной земле в это 7казалось бы 7ничем не примечательное ноябрьское пасмурное утро.

А ещё Лёшка подумал о том 7что 7быть может, здесь скрываются и другие не менее важные находки, оставленные той кровопролитной, но священной для всего нашего народа войной. Несмотря на своё якобы шалопайство, Лёшка чётко осознавал всю важность тех былых событий, хотя между ними и Лёшкиным появлением на свет пролегли десятилетия. И этим своим осознанием Лёшка в огромной степени был обязан Марку Петровичу [1], или попросту дедушке Марку – деду закадычного Лёшкиного друга Фимки, с которым они были не разлей вода с первого класса, с тех самых пор, когда мамы привели их в первый раз в школу с огромными букетами гладиолусов.

Как обычно водится у мальчишек, дружба началась с самой обыкновенной потасовки, а попросту драки, итогом которой стали разбитые хлюпающие носы и разорванные новые костюмчики, купленные заботливыми мамами аккурат к первой школьной линейке. В чём был спор, с которого всё и началось, друзья сейчас и не вспомнили бы, в памяти Лёшки с того дня остался только удручённый мамин вид, когда она увидела всю эту неприглядную картину. Но главным, безусловно, осталось то, что с того самого памятного дня друзья стали как Винтик со Шпунтиком, всегда вместе: с удочками на пруд, к бабушке в деревню, в лагерь на Чёрное море… А ещё, как потом выяснил для себя Лёшка, у Фимки был потрясающий дедушка, деда Марк, как называли его наши друзья.

Марк Петрович был настоящим фронтовиком, ветераном Великой Отечественной войны.

В столь далёком для Лёшки и Фимки 1944 году он был призван в армию, служил в составе 39-й гвардейской миномётной бригады 2-го Прибалтийского фронта.

Деда Марк освобождал Прибалтику, свой фронтовой путь закончил в Латвии, был награждён орденом Отечественной войны II степени и юбилейными медалями.

А в мае нынешнего, 2015 года, в юбилей 70-й годовщины Великой Победы над гитлеровской Германией, Марк Петрович участвовал в Параде Победы на Красной площади 9 Мая. Фимка всегда гордился своим дедом. Многие Фимкины одноклассники с завистью смотрели на Фимку, когда тот под руку с дедом приходил в школу. Несмотря на свой почтенный возраст, Марк Петрович дал бы фору многим молодым. Высокий, стройный, подтянутый, в военной форме с медалями на груди – практически каждый мальчишка в Фимкиной школе мог бы только мечтать о таком деде. Но Марк Петрович был дедушкой Фимки, отчего последний пребывал в полном восторге. Итак, Фимка был горд таким дедом. А Лёшка был горд за друга. Марк Петрович много рассказывал нашим друзьям о тех далёких фронтовых днях, о боевых товарищах, о силе русского духа. Деда Марк любил часто повторять: «На войне только невозможное возможно». А затем с прищуром добавлял: «Это не я сказал, а наш великий генерал Михаил Скобелев». Для Фимки с Лёшкой деда Марк был настоящим примером чести, доблести, мужества, силы и славы российского духа.

Так, задумавшись, на корточках, с зажатой в кулаке звёздочкой, Лёшка просидел неизвестно сколько времени. В реальность Лёшку вернули всё те же знакомые окрестные вороны. Видимо, что-то их очень сильно взволновало, и они расшумелись не на шутку. В школу, разумеется, Лёшка чуть не опоздал. Первой по расписанию была алгебра. Лёшка уже со звонком влетел в класс и чуть не сбил с ног Евгению Филипповну, пожилую интеллигентную женщину в очках, Лёшкину учительницу математики. Буркнув на ходу какие-то извинения, Лёшка шмыгнул за свою парту, где его уже поджидал закадычный друг Фимка. Вид у Лёшки был какой-то взбудораженный, поэтому Евгения Филипповна решила в этот раз не применять своих педагогических методов. А просто решила ограничиться замечанием вроде: «Алексей! Вам следовало бы быть более внимательным и не витать в облаках». Евгения Филипповна имела обыкновение называть всех своих учеников на «вы», она считала, что так они будут ощущать себя в большей степени личностями. Вызывать Лёшку к доске в этот раз Евгения Филипповна тоже не стала, пожалела, хотя исправить последние две тройки Лёшке бы совсем не помешало, но сегодня явно не был день для погружения в алгебру с головой. Да в рассеянности Лёшка даже забыл сдать Евгении Филипповне тетрадь с домашней работой, хотя честно всё решил накануне дома.

Лёшка никак не мог дождаться перемены, чтобы поделиться с другом Фимкой всеми теми подробностями Лёшкиной находки и, самое главное, Лёшкиными ощущениями. Наконец долгожданная перемена наступила, и Лёшка в красках описал своему другу всё произошедшее по пути в школу. Первым порывом у наших друзей было: срочно после уроков взять дома у Лёшки или у Фимки какую-нибудь лопатку и бежать в сквер, производить раскопки – а вдруг обнаружится ещё что-либо интересное. Однако в конце концов более рассудительный Фимка убедил друга, что более правильным будет отправиться после школы к деду Марку, он-то непременно посоветует друзьям, как лучше поступить и что делать с Лёшкиной находкой. На том и порешили.

Уроки в этот день для Лёшки длились неимоверно долго, казалось, что они не закончатся никогда. Даже благосклонная к Лёшке учительница английского языка, молоденькая Анна Сергеевна, не могла понять, что с ним сегодня не так. Обычно схватывающий на лету новые английские слова, в этот раз Лёшка не мог запомнить ни одного слова даже с третьего раза, сколько бы ни старалась терпеливая Анна Сергеевна. Но, будучи человеком понимающим, она решила для себя, что, возможно, сегодня Лёшка не очень хорошо себя чувствовал, тем более что даже его вид никак не говорил об обратном, и оставила его в покое. Наконец-то ужасно долгие занятия подошли к концу, и наши друзья стремглав помчались к Фимке домой, спрашивать совета у деда Марка. В школе до поры до времени было решено пока ничего никому не рассказывать.