Юрий Кузнецов - Не сказки

– Чего только в тумане не померещится! – засмеялся Петро.

– И зачем нам в это Лошадиное озеро? – недоумевал Иса. – Поближе где искупаться не нашёл?

– А только в нём – «мёртвая» вода! – объяснил Адмир. – Помните, русские сказки о мёртвой и живой воде? Искупавшись в озере, мы обретём настоящие тела. Правда, пока останемся мертвецами. И кое-что нужно будет оставить в залог… Придётся тебе, Петро, дожидаться в озере нашего возвращения, чтобы никто его не стащил.

– Будь спок! – отозвался гордый доверием Заневский. – Всё останется в цельности и сохранности. Мухе не позволю сесть…

Кряжистый, на могучем вороном коне, Петро напомнил друзьям Добрыню Никитича, былинного защитника земли Русской. Да, на такого можно положиться!

– А что, мы всё могём! – живо отозвался Петро, уловив мысли приятелей.

– Я, кажется, догадался, куда мы отправимся дальше! – воскликнул Иса. – К озеру с «живой» водой?

– Правильно! – кивнул Адмир.

– А есть и такое? – недоверчиво воскликнул Каз. – Что-то я раньше не слыхивал…

– Есть, есть! – подтвердил начальник штаба. – Это озеро называется Ловчим. Ну, а местные жители ещё называют Блюдечком…

– С голубой каёмочкой? – пошутил Иса. – Пустим по этому блюдечку наливное яблочко и сразу узнаем, где нам искать летучие камни…

– Сказка – ложь, да в ней намёк, – засмеялся Адмир.

За разговорами они не заметили, как добрались до Лошадиного озера. Не откладывая в долгий ящик, всадники бултыхнулись в воду… и превратились в призраков, впору людей пугать. Хорошо, что стемнело! Наскоро попрощавшись с «Добрыней», они рванули к Ловчему озеру. Тут-то резвые кони пригодились. Только пар из ноздрей летел, за час до Блюдечка доскакали. А до него и по прямой-то никак не меньше сорока километров будет. Да ещё пришлось окольными путями до Орехова добираться. Летать-то они уже не могли!

Это озеро совсем другим оказалось.

– Не зря в переводе с финского Гнилым называется, – не преминул вставить своё лыко в строку Каз. – Если считать двойное дно, да слой ила, глубина озера метров тридцать будет. И оттуда иногда такие пузыри метановые всплывают, от запаха, хоть святых выноси.

После купания в озере с живой водой наши герои почувствовали себя настоящими людьми. Только вот пришлось снова заплатить частичками своих душ. На этот раз сторожить их остался Иса. Теперь уже и здешние жители стали рассказывать, что не раз видели в воде какое-то громадное существо. У страха, как известно, глаза велики! Хотя Иса и на самом деле был богатырского сложения, не уступил бы, пожалуй, и Илье Муромцу. Да и конь был ему под стать.

Адмиру и Казу пришлось продолжать путешествие в человеческом обличье. Хорошо, ещё некоторые магические способности остались: и глаза могли проверяющим отвести, и силёнок волшебство добавляло.

– Куда путь-то держим? – хмуро поинтересовался Каз, поёживаясь в непривычной оболочке, как будто новое тело маловато было.

– К Лабиринту! – коротко ответил Адмир, он тоже чувствовал себя не в своей тарелке.

Раньше им как-то не доводилось побывать в человеческой «шкуре». Всё в камне, да в камне, хоть и в живом.

– Какому Лабиринту? – удивлённо воскликнул Каз. – Тому самому, через который можно во Встречный мир попасть?

– А какому же ещё? – невозмутимо подтвердил Адмир. – Где мы ещё живые, да летучие камни раздобудем? Ты потерпи немного, я понимаю, что быть человеком – это неудобная штука, но иначе нас Лабиринт внутрь ни за что не пропустит.

– И ты знаешь, где он находится? – не переставал удивляться Каз.

– Конечно, знаю! – подтвердил Адмир. – на острове Крутояр! Это на самой границе с Финляндией.

– Как бы нас там пограничники не замели? – озабоченно воскликнул Каз, непроизвольно перейдя на язык Петра.

– Прорвёмся! – как-то преувеличенно бодро отозвался Адмир. – Магия-то нам на что? Поедем верхом. Крюк километров пятьдесят, зато можно безлюдными местами ехать. От голода не умрём: нам – рыба, грибы, ягоды, лошадям – травка. Да и на остров на лошадках переправляться вплавь легче.

То ли магия помогла, то ли места и впрямь были безлюдными, но Адмир и Каз беспрепятственно добрались до Крутояра. Миновав лесной бурелом, на небольшой полянке, окружённой каменными валунами, они обнаружили Лабиринт, входом ориентированный на север, к береговой линии Финского залива.

Адмир удовлетворённо кивнул: – Вот он, голубчик! Ну, что, дружище Каз, я пошёл, а ты оставайся с лошадьми…

– Почему ты? – возмутился Каз. – У меня силы-то магической побольше будет…

– Поэтому я и прошу тебя остаться охранять вход, пока не вернусь, – успокоил его

Адмир. – И смотри, никого в лабиринт не пропускай, иначе мне не сдобровать. Сольюсь с кем-нибудь в единое целое, и получится двуглавый монстр…

– Не волнуйся! – вздёрнул подбородок Каз. – Я любого заставлю ходить вокруг да около!

Адмир с высоты лошадиного роста внимательно осмотрел дорожки, чтобы выбрать правильный путь к центру Лабиринта , спешился и, миновав вход, уверенно направился направо. Конечно, повернув налево, он уже через два поворота оказался бы в середине. Но законы магии требовали пройти Лабиринт полностью. Адмиру пришлось пройти все семь его витков, на каждом обороте меняя направление движения, идя то по часовой стрелке, то против неё. И с каждым поворотом его силуэт становился всё более и более прозрачным. А когда Адмир достиг середины, то и совсем пропал из виду. Последними исчезли глаза, прощальный, выдающий тревогу, взгляд был устремлён на Каза.

– Ты как Алёша Попович! – держа форс, напоследок успел пошутить Адмир, прежде чем растаял в Лабиринте. – Все три богатыря в сборе. Как с такими-то молодцами город не отстоять?

– Четыре богатыря, – поправил друга Каз. – Нарекаю тебя Микулой Селянинови-чем!

– Тебе-то хорошо, будешь дедом занят, а мне остаётся только ждать! – вздохнул он. – Терпеть ненавижу ждать, даже сильней, чем догонять…

Смоль изо всех сил сжимала кулачки, но Город всё так и продолжал проваливаться в тартарары. Она было уже совсем пала духом, но тут Город несколько раз вздрогнул так, будто ему под несуществующие колёса попали камни. Падение сразу затормозилось, а потом и прекратилось вовсе, словно Город уткнулся носом в непреодолимое препятствие.

– Ура, у ребят всё получилось! – закричала Смоль и захлопала в ладошки.

Потом опомнилась, виновато потупилась и снова сжала кулачки. Ребята-то ещё не вернулись.

И всё не возвращались и не возвращались…

В мыслях Смоль заезженной пластинкой, словно патефонная иголка, застряла на одном месте, крутилась, всё повторяясь и повторяясь, одна и та же фраза: «Пускай мы погибнем, пускай мы погибнем, пускай мы погибнем, пускай мы погибнем…»