Вячеслав Малежик - Герой того еще времени

Победитель спора вытащил из шкатулки, куда вчера он сложил деньги на пари, двести рублей и назидательно сказал:

– Сто рублей – зарплата девушке, сто мои вчерашние, а сто я заработал, выиграв пари.

– Малежик, а спорим, что ты не откажешься выпить за сегодняшний прекрасный вечер, – воскликнул Доктор, разливая по стаканам что-то ну очень спиртное.

– Мы выпьем, конечно, и пусть Виктор продолжит наше «Дачное боккаччо».

– История, которую я хочу вам поведать, стала настолько популярной, что ее пересказывают как анекдот. А было вот что… Мы с мужиками пошли на рыбалку: решили оторваться от жен, от московских забот, короче, забыться… Взяли спиннинги, подсачники, наживку и, естественно, напитки и закуску в ассортименте.

Приехали засветло, расположились на бережке, развели костерчик, выпили за удачную рыбалку, не злоупотребляя. Комары не сильно доставали, да и дым от костра отгонял их. И тут один из наших – Коляня с заговорщицким видом полез в свой рюкзак и вытащил оттуда лягушку, предварительно пойманную и умерщвленную. Он деловито взял прутик, насадил на него тушку и пошел к костру.

– Что, лягу на вертеле решил приготовить? Мы не французы, есть ее не будем, – сказал кто-то из мужиков.

– А вам никто ее и не даст. Я сейчас ее поджарю и на донку. Пойду сома ловить.

– Ну Бог тебе в помощь. Только ты рядом с нами не лови, а то своим сомом всю рыбу нам распугаешь.

– Ты договоришься, – огрызнулся Коляня. – Поймаю сома, тебя не угощу.

– Колянь, а водочку-то с нами будешь или как?

– Не, щас пропущу. Закину донку, тогда выпьем.

Мы выпили, а Коляня, звеня своими колокольчиками, насаживал жареную лягушку на крючок донки. Наконец, он ловко закинул свою наживку и вернулся к нам. Мы выпивали, травили анекдоты, изредка проверяя наши спиннинги. Ночь вступила в свои права, и только треск костра да всплески крупной рыбы в реке нарушали тишину, от которой мы так отвыкли в Москве. Садок с пойманной рыбой наполнялся, и мы были уже обеспечены уловом для завтрашней ухи. Кто-то пошел спать, забравшись в спальный мешок. Коляня, поставив донку и выполнив свой исторический долг, с удовольствием окунулся в пучину алкогольного разврата.

Колокольчики на донке зазвонили, как колокола на соборе, созывающие прихожан на утреннюю службу. Коляня моментально вернулся в ночную реальность и бросился к своей снасти. Удилище, когда Коляня попытался подтянуть к берегу добычу, гнулось и грозило сломаться. Леска натянулась, как струна, а колокольчики, словно взбесившись, пели свою победную песню.

– Думаю сом, килограммов на пять.

– Каких пять, там все восемь-десять будут. Коляня, ты не тяни, подспусти леску, а то порвет. Дай ему устать.

Борьба с сомом шла с переменным успехом, но опыт, рыбацкий опыт Коляни, давал себя знать. Уже метрах в десяти от берега отчаянно билась, поднимая кучу брызг, серьезная рыба.

– Коляня, ты – лучший. Что с сомом делать будешь?

– Закопчу, вас приглашу… Водка ваша.

– Коляня, заметано.

Рыба-зверь выбивалась из сил, и все ближе к берегу подтягивалась такая желанная добыча – любительница жареной лягушатины.

И вы верите, мы вдруг увидели, что Коляня на донку поймал… собаку! Мы не успели еще что-либо сообразить, как наш суперрыбак выхватил нож и перерезал леску. Пес отчаянно рванул на середину реки, проклиная нас и вкусную наживку.

– Ну что, Коляня, как теперь псу жить с крючком в желудке и с мотком лески?

– А я знаю? Но как же он на дне нашел мою лягушку?!

– Да ни на каком дне он ее и не искал. Коляня, ты так мастерски закинул свою наживку, что она улетела на другой берег, где лягу и сожрал Шарик… Морали никакой не будет, у меня все, – закончил Виктор.

– А мне моя сестра рассказывала, как они, будучи студентами, ловили на удочку гусей, – подхватил я бесхозное знамя вечера устного рассказа.

– Как это? – спросил Виктор.

– Дело в том, что моя сестра училась на факультете градостроительства в Московском архитектурном институте. И во время обучения у них были уроки рисунка. Весной студентов вывозили на пленэр, студенты рисовали пейзажи. Ребята выезжали за город со своими этюдниками. Если кто не знает, скажу, что это такой чемоданчик, в котором помещались краски, кисти, а сам чемоданчик преобразовывался в мольберт. Параметры его 50×30×15 см. Так вот… Ребята в деревне приспособились на удочку ловить не рыбу и не собак, а гусей. Делалось все примитивно просто: на удилище привязывалась толстая леска с крючком… И на этот крючок насаживался кусок хлеба. И вот рыболов, вернее, охотник этим куском хлеба на удочке соблазнял гуся. Гусь – птица умная, но жадность побеждала. И каждая поездка на пленэр заканчивалась ужином, в меню которого обязательно входила гусятина.

В тот день один из студентов, выйдя на «пейзаж» и успешно нарисовав девственные просторы Подмосковья, решил залакировать «этюды» пойманным гусем. И птица была поймана, и шея ей была успешно свернута… Но вот беда – ребята, которые играли поблизости в свои мальчишеские забавы, куда-то пропали. Несмелый московский студент решил, что мальчишки пошли звать мужиков, и расправа над ним, бедным студентом МАРХИ, будет скорой, справедливой и жестокой. И тогда без двадцати минут архитектор решил замести следы… Можно было бы бросить гуся в кусты и трусливо сбежать, но в этом случае друзья останутся без ужина. И наш Паниковский решил спасти гуся во имя будущего застолья. Он упаковал упитанную птицу в этюдник и даже сумел, поломав ему все косточки, закрыть ящик, в который сыграло бедное водоплавающее. И вечером на столе у студентов было эксклюзивное кушанье под названием гусь табака.

– Вздрогнули, – сказал Доктор, отцезуривая [34]очередной рассказ.

Вся компания дружно подняла рюмки.

– А теперь Доктор. Я сказал, Доктор! – спародировал я Глеба Жеглова из фильма про черных кошек.

– У моей хорошей приятельницы по медицинскому институту Сони Цвайг на последнем курсе случился небесный роман с боксером легкого веса Володей Кацманом. Вова был выходцем из Кишинева и уже лет пять-шесть жил в Израиле. Короче, Сонька смоталась жить в Тель-Авив, где успешно устроилась работать женой господина Кацмана и врачом в местной частной клинике. Но в душе она оставалась нашей девчонкой, которую не испортила жизнь в сладкой загранице. Примерно раз в год мадам Кацман посещает Россию и Москву и вполне искренне зазывает к себе в гости. И вот однажды…

А однажды я со своей поехал в Средиземноморский круиз с заходом в порты Израиля. В среду мы зашли в Хайфу, а в пятницу из Ашдода наш лайнер отчаливал на Кипр, и я решил провести вместе с Соней и Вовой пару дней на Средиземноморском побережье Тель-Авива. Я сделал из Хайфы звонок Соньке, и мы с Иркой, предварительно купив литровую бутылку «Метаксы», рванули в гости к нашим израильским друзьям.