Вячеслав Малежик - Портреты и прочие художества

Верка вошла в квартиру и практически поселилась в ней. Она стала своей – легкой, отзывчивой, умеющей бескорыстно любить, со своими вечными проблемами, которые решались ею вместе с моей женой или на нашем расширенном семейном совете, в который включался и я. При всем при этом Верка умудрялась никого не загружать собой. Даже когда ей было порой тяжело, она не делала нас заложниками совести.

Я уже говорил о Душечке, и, естественно, основные проблемы возникали у нее с Андреем. Как он умудрялся так ее тиранить, для меня оставалось загадкой. Очень мягкий, интеллигентный, предупредительный парень, правда, на целую эпоху моложе меня, приходил к нам в дом, как будто согласовывая свой график посещений с Веркой. Чаще всего он приходил один, и мы запирались на кухне решать свои вселенские проблемы.

Андрюха как-то экстремально отмазывался от армии и, как следствие, крепко подсел на стакан и что-то там нарушил в обмене веществ. И пристрастие к алкоголю явилось, как я думаю, основной причиной их постоянных разборок. Ничего не помогало. Верка выплакивалась на плече моей жены, иногда приходил я, пытаясь утешить, а заодно и оправдать Андрея. Причем я видел, как она отчаянно ищет возможность простить его в очередной раз после последней свары.

Часто Верка приходила к нам со своей маленькой дочкой Катенькой, которую они произвели с Андрюхой, еще будучи студентами историко-архивного института. Если Дрюня, так мы звали Андрея, бывал чрезмерно агрессивен, то Верка оставалась у нас ночевать.

Когда-то познакомившись с Андреем на каком-то сейшене, мы оказались неожиданно для самих себя соседями. Наши окна выходили в один двор и смотрели друг на друга. Так вот Андрей часто, чтобы вернуть беглянку домой, звонил к нам в квартиру, требовал к телефону Верку и сообщал ей, что он стоит в проеме окна. И если она тотчас же не вернется, он сделает шаг во двор. Двенадцатый этаж – это не шутки… Верка собирала свои манатки и бежала домой. Вскоре это стало повторяться с удручающим постоянством. Мои попытки поговорить с Андреем по-мужски оканчивались фразой: «Не лезь в мою жизнь». Андрюхина болезнь прогрессировала, Верка все более сутулилась.

И однажды они с Катенькой ушли… Ушли к ее родителям, а Андрей… Ну что, Андрей? Пил. Я попытался поставить на кон нашу дружбу. Если ты, то я… И ничего… Я очень хорошо помню его пьяный взгляд, когда он провожал меня за дверь. «Когда-нибудь я буду говорить себе, что я что-то не доделал в этой жизни для Андрея», – мысль, которая застряла у меня в лифте в подъезде его дома…

Я улетел на юг. У меня была какая-то работа, которую летом я обычно совмещал с отдыхом. 19 августа я вернулся домой. Раздался телефонный звонок, я снял трубку.

– Здравствуйте, я мама Андрея. Он вас очень любил, но пять дней назад его не стало. Мы его уже похоронили.

– Что случилось?

– Никто ничего не знает… Его нашли мертвым под окнами его квартиры. Может, бандиты, может, самоубийство, может, еще что? Не нужно никаких слов, помяните Андрея. До свидания.

Я позвонил Верке. Она сказала, что знает о трагедии, но что сообщили ей об этом уже после похорон.

– Ни я, ни Катенька не простились с Андреем. Когда ты его видел последний раз?

– Два месяца назад…

– Он что-нибудь говорил обо мне?

– Говорил… Но больше говорил о себе, что он всем еще докажет и что ты еще пожалеешь.

– О чем пожалею? Да я и так все время жалею… Ты помнишь, как он меня, да, наверное, всех нас пугал своими походами на подоконник?

– Как это забыть?

– Наверное, накликал беду.

– А помнишь его любимую песенку?

Милиция, как обычно, работала ни шатко ни валко, да я еще думаю, что высокопоставленный папенька Андрея не захотел поднимать шум вокруг этого дела. Это могло бросить тень на его карьеру. Выгоднее было, чтобы Андрюха ушел в результате несчастного случая.

Верка застыла в оцепенении. Ее спасали всем миром. Все ее друзья и друзья Андрея, все наши друзья, которые ее полюбили, а не полюбить ее было невозможно, старались отвлечь от дурных мыслей, старались полностью занять ее время, чтобы некогда было оставаться наедине со своими проблемами. И она выстояла. Стойкий оловянный солдатик, она снова начала улыбаться. Катенька стала для нее «светом в оконце». А вскоре она начала выходить в «свет». Ее младшая сестра Татка – хорошенькая, умненькая, общительная, из той категории женщин, что имеют море поклонников, несмотря на то, что не дотягивают до признанных красавиц, начала выводить Верку в люди, в московскую «Рок-лабораторию», на концерты и на выставки.

Поклонником Татки был Александр Липницкий – бас-гитарист группы «Звуки Му», и Наталья приобщила Верку сначала к московскому рок-н-роллу, а потом перезнакомила со многими персонажами, постоянно тусовавшимися на концертах, проводимых под афишей «Рок-лаборатории». И Верка ожила. У нее появились воздыхатели. А один, его звали Валера, даже предпочел ее – Верку, покинув отряд ухажеров младшей сестры.

Что все-таки делает любовь с женщинами, даже если любит не она, а ее! Верка расцвела. После яркого и талантливого Андрея Валера выглядел приземленно. Но не мне судить о мужской привлекательности. Я думаю, в нем были стержень, заряженность на успех. А что еще нужно? Но ведь женщин не поймешь? А еще у Валеры была лысина, которой он стеснялся. Тогда еще не было принято брить голову, потеряв волосы на макушке или на лбу. Валеру это тяготило. Но отсутствие волос не мешало его успехам в бизнесе. Он успешно провел операцию с покупкой компьютеров в США и продажей в России. Быстренько стал миллионером и решил отправиться в United States, предварительно позвав с собой Верку и Катеньку.

Красивая, с горящими глазами Верка появилась в нашей квартире и сообщила новость о себе и о Валере. Она была вся в сомнениях, говорила, что по-прежнему любит Андрея. Мы долго ее убеждали, что Андрея не вернешь, что крепкое мужское плечо, что неизвестно, что лучше – когда ты любишь или когда тебя… Короче, Верка решилась. Она отбыла в США с Катюхой. Постоянные звонки из Нью-Йорка, а они поселились на Манхэттене, голос уверенной в себе женщины давал нам ощущение, что Верка счастлива.

А вскоре мы с женой отправились в Америку, в Сиэтл, к нашим друзьям. И решили заскочить к Валере с Веркой. Нас встретили в аэропорту Кеннеди на дорогом автомобиле и привезли в шикарный (ну, может, по нашим меркам) дом со швейцарами и охраной. Нас поселили в квартире на 10 этаже, а «молодые» обжили апартаменты на 29-м. Вид ночного Манхэттена был потрясающим. Верка сполна отдавала «долги» (я имею в виду моральные) моей жене за бесконечные ночные разговоры об Андрее и «что делать». Они с утра до вечера пропадали по каким-то парикмахерским, салонам красоты и шопингам. Кстати, Верка стала красоткой. Написал «красотка» и понял, что она действительно стала похожа на Джулию Робертс. Короче, «бабы наши» загуляли. Богемные заведения по вечерам, а потом взахлеб – рассказ о том, как они попали в гей-клуб и как там people не мог понять, что они делают в этом заведении.