Игорь Белисов - Скорпионья сага. Cкорпион cамки

Как-то все это было нелепо. Человек, подводящий других под суд, покупает презервативы. Хотя, почему бы и нет? Он что, из другого теста? Явно меня узнал, однако предпочел знакомство не обнаруживать. Что я чувствовала: обиду или облегчение? Не знаю. Я чувствовала тревожность.

Занялась покупателями. Привычные функции давались с трудом. Я перестала соображать, где какое лежит лекарство. Я словно передвигалась в вязкой атмосфере многократно усилившегося давления. Словно под водой. Или в бреду.

Наконец, он ушел.

В душе остался осадок. И во рту – горький привкус медикаментов, как это бывает в болезни, после упавшей температуры. В голове разрасталась легкость, воздушность, освобожденность. Разрасталась звенящая пустота.

Неожиданно он вернулся.

Остановился на фоне окна. Я видела силуэт. Не сомневалась, он на меня пялится. Сердце стучало. Очередь быстро таяла, как назло. С последним из покупателей я возилась дольше всего, но вот и эта задержка иссякла.

Следователь медленно подошел к прилавку. Облокотился.

– Выходит, вы здесь работаете?

– А что, это противозаконно?

– Простите. Я не это имел в виду. – Смутился.

Я отвернулась и задвигала ящичками с лекарствами, отыскивая причину по возможности на него не смотреть.

– Вам нравится ваше место работы?

– А вам – ваше?

– Я первый спросил.

– С чего вы взяли, что я буду вам отвечать? Или это допрос?

– Мне кажется, вы достойны лучшего, – проигнорировал он мою язву. – Я мог бы помочь вам.

– На доброго волшебника вы не похожи.

– Сколько вы здесь получаете?

Развернувшись, я уставилась на него в упор. Что он себе возомнил? Да кто он вообще такой?!

Его лицо было без надменности. И без игры. Серьезное, немного грустное выражение. Он смотрел на меня в точности так, как тогда, на выходе из тюрьмы, где он мог бы меня задержать, но не стал этого делать.

– У меня есть знакомство в одной иностранной компании, – сказал он. – Они недавно пришли на наш рынок и набирают сотрудников. Работа как раз по вашему профилю – фармацевтика. Оплата в валюте. Дают машину. Если вам это интересно, я мог бы вас рекомендовать.

– Даже не знаю… Как-то это для меня неожиданно… Нужно подумать… – Я пыталась сообразить, чего на самом деле он от меня хочет. Вроде, не ловелас, откровенно не клеится. Тем более непонятно. – А вам-то какой во мне интерес?

– Почему бы просто не сделать доброе дело?

Я вспомнила Макса. Доброе дело? Как бы не так. Семь лет. Хотя, с другой стороны, следователь – человек подневольный, он только сделал свою работу, то, что должен был по закону сделать. Четвертый год пошел. И ни весточки. Если бы Макс хотел, написал бы. Да и я – хороша. И, к тому же, родился ребенок. Все теперь по-другому. Почему я должна отказаться от шанса изменить свою жизнь? Иностранная фирма. Оплата в валюте. Дают машину. Разве не об это мечтает каждый, кто хочет себя уважать? Разве не добивает меня день за днем бедность и бесперспективность? Разве я не стремилась стать современной женщиной, которая делает себя сама?

– Ну, так я поговорю насчет вас? – Он достал записную книжку и ручку. – Не обещаю, что вас непременно возьмут. Но чем черт ни шутит. На всякий случай, оставьте мне свой телефон.

Следователь оказался порядочным человеком.

Он позвонил в начале сентября. Всё в силе: компания набирает сотрудников, он обо мне рассказал, и они приглашают на собеседование. Продиктовал телефон и адрес. Пожелал удачи. Простился. Исчез.

Без лишних слов сделал доброе дело.

Офис компании располагался в центре столицы в шикарном здании из зеркальных стекол. На стоянке – одни иномарки. В холле – охрана, вежливая девушка-секретарь. Мелодичный лифт. Подтянутые деловые люди, упруго спешащие по беззвучным ковровым дорожкам. Стильные интерьеры в глубине каждой раскрытой двери. Золотая табличка «Nordfarma International».

Собеседование прошло успешно. Я подходила. Они меня брали. Для начала, по временному контракту. Но если я себя проявлю… Они понимают, что я работаю в аптеке. У них свободный график, я смогу совмещать. Но если перейти в постоянный штат, предоставляется машина от корпорации… Чем заниматься? Продвигать препараты компании по аптечной сети столицы. Должность называется «сейлз репрезентатив». В моем контексте – «медицинский представитель». Компания выпускает самые разные препараты. Я буду в команде, продвигающей «Цефаскор». Это антибиотик, эффективный и безопасный, современный высокотехнологичный продукт. Меня обучат. Тренинги – за счет компании. Они заинтересованы в развитии сотрудников. В перспективе – карьерное повышение. Менеджер – мужчина. Оплата – в валюте…

Я шла домой, переваривая информацию. Дело непростое, было слегка страшновато. Уволиться из аптеки, где все знакомо и так привычно? Мотаться по городу, налаживать контакты с чужими людьми?

С другой стороны, торчать за прилавком обрыдло. Среди этих клуш, их вечных сплетен и жалоб на жизнь. А тут – свободный график, движение, перспектива.

Но главное – хорошие деньги.

Почему бы не попробовать совмещать?

Едва меня выслушав, Сладкий выдал свое заключение:

– Работа на два фронта – двойная трата энергии жизни.

Скажите, какие мы умные! А то я не понимала этого без него. Вот посадил бы меня дома, обеспечив достойное содержание, тогда б и критиковал.

Расхаживая по квартире, он принялся разглагольствовать. По его мнению, для нашего счастья уже все есть. Замахиваться на большее, дополнительно себя нагружая, – все равно что пытаться догнать горизонт. Не лучше ли просто спокойно жить? Больше работать – это не значит иметь больше радости. А вот усталость и нервотрепка, очевидно, не поспособствуют благоденствию. Кто знает, как изменятся отношения в нашей семье? Между тревожностью и спокойствием лично он выбирает спокойствие, и мне того же советует.

Иными словами, он заворачивал в красивые фразы свою всегдашнюю мужскую, банальную лень. Но я-то была другой!

– Там платят хорошие деньги.

– А что за работа?

Я в общих чертах объяснила. Он поморщился, почесал нос и сказал:

– Смахивает на проституцию.

Ему, видите ли, претит навязчивость в любом виде. Мотаться по заведениям, предлагая лекарства – все равно что предлагать себя. И он категорически не желает видеть свою жену в таком сомнительном и, на его взгляд, постыдном качестве.

– Постыдном? А тебе самому-то не стыдно, что жена думает, где бы копейку лишнюю заработать, в то время как ты протираешь штаны, изображая ученого?

– Я и есть ученый.

– Ага, взрослый мужик, играющий в скорпиончиков. Кому рассказать – за нищенскую зарплату гробит жизнь в зоопарке. Смех, да и только. А мне предложили работу в иностранной компании. И, между прочим, оплата в валюте! И если на то пошло, кроме денег, это еще и престижно!