Игорь Белисов - Скорпионья сага. Cкорпион cамки

Я чувствовала: моя жизнь – бред.

Эти люди, которые считаются самыми близкими. Кто я для них? Кто они для меня? Либидос и Танатос… Они не догадываются, что бывает расщепление у души. И какое бывает, в окружении родных, одиночество.

И еще я чувствовала, как мне не хватает Виктора. Наших сеансов. Наших бесед. Наших встреч по потребности. За минувший год он настолько проник в мою душу, что, даже исчезнув, словно продолжал над ней властвовать. Я гнала от себя изнурительное ощущение, но оно являлось, всплывая из глубины подсознания. Чего именно мне не хватало? Соучастия? Сочувствия? Сопереживания?..

Во всяком случае, секс – абсолютно здесь не при чем.

Летом все нормальные люди отдыхают.

А если работают, то вполсилы и не всерьез. Для «Нордфармы» закон психической нормы, видимо, был не писан. Знойным июньским днем нас согнали в офис на совещание. Нас – это менеджеров по «Лавеуму» со всего центрального региона страны. Во главе заседания, среди бонз, торчала и Дашка. Речь перед нами держал сам Топик.

– Наша цель – стать брендом номер один! Именно сейчас, в разгар глобального кризиса, когда конкуренты измотаны и рынок уснул, мы должны сделать решающий прорыв!..

Не знаю, как конкуренты, а наши, изображая внимание, давили зевоту и потирали глаза. Веяло парфюмом и по́том. Убийственно дул кондиционер.

– Мы должны смотреть в перспективу! Наша стратегическая задача – включить «Лавеум» в список бесплатных лекарств! Тем самым, оседлать госбюджет! Мы решили действовать нестандартно, и пока конкуренты уперлись в урологов, мы ударим им в тыл через психиатров! Эректильная дисфунция – дисфункция психики! Это будет национальный проект: «Лавеум» – каждому гражданину! В эпоху, когда рождаемость критически падает, мы даем государству шанс!.. А для начала, – Топик понизил голос, – мы войдем в деловой контакт с ВИП-заказчиком – Главным федеральным психиатром. Его голос решающий, и он должен стать нашим… Какие будут идеи?.. – Топик уставился на меня.

Я пожала плечами и взглянула на Дашку.

– Насколько я понимаю, это работа маркетинга.

Топик вскользь на нее оглянулся и вернул взор ко мне. И он, и она смотрели ласково и прохладно.

– Для успеха нам нужен опытный продавец. Харизматичный, с максимальной способностью убеждать. Нам нужен антикризисный менеджер. В общем, мы подумали и решили послать на дело тебя.

– Один вопрос. Кто это – мы?

Они снова переглянулись. Мне почудилось, между ними струятся флюиды иронии. Моя подруга змеей ухмыльнулась. Топик нахмурился.

– Те, кому ты подчиняешься.

Да уж, осчастливили высоким доверием. Грудью – на амбразуру. Корпорация требует подвига. ВИП-заказчик. Это, наверное, нечто очкастое, лысое и пузатое, с атрофией мужского начала и циррозом печени в ожидании конца.

Именно поэтому требовалось выглядеть улетно. На подготовку к визиту мне дали несколько дней, которые я использовала, чтобы совместить неприятное с нужным, тем более что я давно потихонечку дозревала, и вот, раз сложилась такая необходимость, я сделала это – отдалась косметологу закачать в губы гель.

«Минздрав» теперь назывался «Минсоцразвития». В этом угадывался прозрачный намек. Государство заботилось о здоровье населения, чтобы продлевать его прозябание. Идея «Нордфармы» в эту концепцию вписывалась органично. Дело за «малым» – ВИП-заказчик должен стать нашим агентом. Я дозвонилась к его секретарше и добилась записи на прием.

В назначенный день губы всё еще были чужими.

Перед кабинетом, рядком, на казенных стульях, томились несколько разнополых пришельцев. Я прибыла вовремя, но секретарша, ходячая мумия стрекозы, усадила меня в хвост ожидания. Среди ожидающих я мгновенно определила двух-трех замаскированных представителей конкурентов. Они косились на меня с антипатией, пыжась принять равнодушный вид, при этом поигрывали пальчиками по своим кейсам. Наконец, подошла моя очередь. Я двинулась к жутковатой двери. На глянце мореного дуба отсутствовала табличка, о чем свидетельствовал прямоугольник с дырками по углам. Вильнув к секретарше, я интимно спросила, как звать-то этого самого Главного психиатра.

Имя-отчество внезапно кольнуло. В таком, проколотом состоянии я, ни жива, ни мертва, вошла в кабинет.

В просторном и светлом… за необъятным… склонив голову… перелистывая, изучая деловые бумаги… не обращая на меня ни малейшего… сидел Виктор.

– Что вам? – безлично спросил он.

– Ну, и о чем вы хотели поговорить? – Он с ленцой пригубил заказанное мной вино. Я пригласила его в ресторан неподалеку от здания министерства, и он соизволил ко мне снизойти.

– Я хотела поговорить, как нам с вами построить дружбу.

– Дружбу? – Он рассеянно улыбнулся. – Дружба – категория обманчивая. В юности – это искренность самораскрытия, то есть, глупость, а в зрелости – манипуляция, то есть коварство. Какой вид дружбы вы мне предлагаете?

Я смутилась. Конкуренты наверняка успели ему «предложить». А «Нордфарма» такого ресурса не отпускала. Не считая представительских бизнес-ланчей, ставка делалась на голую довериловку. Как и всегда. Ну, давай, детка, включай креативность.

– Можно откровенно? Виктор, зачем вы со мной столько возились?

– Откровенно? – Он задумчиво посмотрел за окно. – Вы были частью научной работы. Я собирал материал. Хотел доказать, что человека можно вылечить одной психотерапией. Без лекарств. – Усмехнулся. – Ведь лекарства, если они эффективны, вызывают зависимость. Делают человека рабом, наркоманом. Лекарства придуманы для того, чтобы сосать из него энергию жизни – в виде денег, которые он будет вынужден платить фармбизнесу. Не так ли?

– Доказали?

– Почти. Мне предложили кабинет в министерстве, и весь собранный материал я сдал в научный архив. – Он опять пригубил вино.

– Бросили дело всей жизни. Не жалко?

– Нет. На каком-то этапе я понял, что сопротивляться глобальной тенденции – это безумие. Пусть даже безумна сама тенденция, глобализованное помешательство – уже как бы не патология, а норма, поскольку соответствует ментальности большинства. Ведь большинство всегда сомнет и раздавит любого, самого разумного, безупречного одиночку. Современные технологии позволяют это сделать без крови. Достаточно просто человека объявить… сумасшедшим.

Его глаза остановились на мне. Я осторожно поджала губы. Неужели, он заметил их новую выпуклость? Не отрывая прицельного взгляда, он потянулся к бутылке и ловко подлил вина: мне и себе.

– И еще я понял, что психотерапия – это вопрос власти. Контроля над душой человеческой. Вот только тем, кто правит миром, конкуренты, естественно, не нужны. Да, да, я это прочувствовал на себе. На последнем ученом совете в Большой академии они назвали тему моей работы утратившей актуальность. Не мне вам объяснять, что означает эта игра, сколько фирм, продвигающих препараты, стоит за каждым из академиков. В наше время в фармбизнес вложены такие деньги, что ни один психотерапевт со своими словами не может противостоять тотальной экспансии фирмачей. Они могут доказать все, что угодно. От необходимости понижать давление до полезности пищевых добавок, от важности релаксации до обязательной стимуляции. И люди будут им верить. И покупать их продукт. Такова реальность. Сегодня власть у того, кто выписывает рецепт… – Он приподнял свой бокал и картинно оскалился. – А теперь, извольте видеть, я сам – власть. И целые толпы человеческих душ зависят от одной моей подписи.