Владислав Вишневский - Камчатская рапсодия

– Есть, в роту, – донеслось невидимое, но согласное от дверей, и тут же вопросительное. – А можно мне посмотреть ваш поед… борьбу в смысле. В роте же тоска, делать нечего… – И высоко просительно заметил. – А в жюри, кстати, должно быть нечётное количество судей, товарищ капитан… Я слыхал. Да. Точно-точно. Зуб даю!

– Я вот влеплю тебе здесь, прямо сейчас, пять нарядов, а потом ещё, как знатоку…

– Всё-всё, не надо! Я уже ушёл, товарищ капитан. Испарился. – Взволнованно-покорное послышалось от дверей, и она, подтверждая, громко собою хлопнула.

Прапорщик тем временем нащупал у себя в карманах коробок спичек, достал его, спрятав в пригоршне поколдовал там немного, протянул капитану два торчащих спичечных хвостика. Капитан решительно выдернул один…

– Ёп-тырсь! – в сердцах воскликнул он. – Тебе повезло. Я первый.

– Могу и я… – предложил прапорщик, показывая свою спичку.

– Не надо мне твоих уступок. Всё будет по-честному. – И потянулся за инструментом.

– Объявлять? – спросил Заходько.

– С чего это? Не на концерте. – Возразил капитан.

Но от жюри донеслось:

– Кстати, а что исполнять будете? Мы не знаем. Надо же объявить.

– Ага, скажем, – всё ещё злясь, от этого ёрничая, шутовски поклонился капитан. – Алябьев. «Соловей». Слыхали?

– Ух, ты! Сильно! – дружно воскликнуло жюри. – Классическая вещь! – и вразнобой, уже видимо друг-другу. – Я не ожидала… И я, ага!.. Давайте…

Мы готовы… Знакомая песня… Мы слушаем.

Капитан взял инструмент… Судорожно вздохнул. Наморщил лоб, облизал губы, вхолостую, туда-сюда, двинул кулисой, приблизил инструмент к губам…

– Сейчас настроюсь… – непонятно кому, ошалело вращая глазами, произнёс он…

Из жюри тут же послышалось:

– Не волнуйся… Смелее давай, – приободрила «бабка». – Здесь все свои.

– Да, играй своего жаворонка, исполняй. – Дополнила другая.

Капитан подчёркнуто расстроено опустил инструмент, повернулся к Заходько…

– Я так не могу! – пожаловался конкуренту. – Меня сбивают.

– Всё-всё, мы молчим… Как рыбы. – Дружно пообещали эксперты.

Капитан, осуждающе сверкнув глазами, вновь прикладывается к мундштуку. Инструмент неожиданно издаёт громкий каркающий звук.

Потом словно где вентиль с воздухом приоткрылся, потом шипение прекратилось, наконец, через паузу прозвучали несколько почти мелодичных звуков, отдалённо напоминающих какую-то знакомую мелодию… на этом всё оборвалось.

– Нет-нет, сейчас… Это не считается… Ещё раз… – не отрываясь от мундштука, взволнованно и торопливо бубнит «музыкант», или конкурсант, как тут правильнее. – Сбился я… Губы почему-то не держат. Волнуюсь. – И в сторону, почти обречённо. – Вот, гадство, попался! Ч-чёрт меня дёрнул!

Но бабка из жюри его поддерживает:

– Ничего-ничего, ты не волнуйся. Сначала давай.

А санитарка, более того, уже вокалом своим готова сопроводить:

– Давай вместе, – с жаром произносит она, и громко поёт. – «Со-ло-вей мо-ой…», ну, давай. – Требует. – Догоняй. Вместе: «Со…». – Голос у бабульки прямо скажем не очень, почти такой же, как и у каркающего в руках капитана тромбона сейчас. Но им простительно, они ведь жюри, глас народа, им можно. А вот исполнителю, увы!

– Какой соловей! – почти теряя контроль, вопит капитан. – Я «Ой, мороз-мороз» играю. Не слышно что ли?

– А-а-а! То-то я слышу… – дружно изумляется жюри. – А первым номером вроде же объявляли про соловья.

Но капитан уже закусил удила. Полез в бутылку. Нагло сообщает комиссии, врёт, можно сказать:

– Это продолжение про соловья. Вторая серия про мороз. Симфония такая. – Поворачивается к прапорщику. – Они как нарочно меня с музыки сбивают, специально. Я не могу собраться. Попробуй ты. Я настроюсь.

Бабка из жюри:

– Хорошо-хорошо, мы же не спорим. Про мороз, так про мороз. У тебя уже есть пять баллов за артистизм… Играй дальше.

– Нет, подруга, – оспаривает «санитарка», в голосе оппозиционерки экспрессия. – Сначала оценки выставляют за технику: «Найн поинт файв», «найн поинт сикс», «найн поинт…», я же знаю. А потом уж за красоту…

– Ты что, милая, мы ж не на фигурном катании, мы ж на мужском просмотре присутствуем, пусть и музыкальном. Это большая разница… когда перед тобой… такие мужчины… Военные при чём… или при том…

Офицеры. Тут тоньше подходить надо… Сначала выставлять оценки за обаяние и артистизм, как в жизни, по-одёжке, как бы, а уж потом вглубь, в это… за его тактико-технические данные, так сказать. Угадала смысл? Вот!

Я, например, с учётом волнения, за обаяние товарищу капитану ставлю твёрдые пять баллов. При том, что у него есть ещё два зачётных подхода…

Как в штанге. Ой, как уж я штангу люблю по телевизору смотреть, просто ужас! Там такие буйволы, мужчины, в смысле, перекормленные ходят…

Сами вот такие, а посмотреть не на что…

Оба конкурсанта тупо слушают дебаты в жюри. Капитан не выдерживает, перебивает:

– При чём тут какая-то штанга, товарищи женщины?! Причём тут перекормленные?! Не сбивайте вы человека. Здесь совсем другое дело. Вы музыку слушайте, а не тактико-технические данные! – машет рукой прапорщику. – Давай, ты, попробуй.

– Ага, я сейчас, – сильно волнуясь, сообщает Заходько. – руки почему-то вспотели… Я сейчас. – По-очерёдно трёт ладони о штаны… – Сейчас…

Торопливо прикладывается к мундштуку, и вполне чётко исполняет вдруг почти четыре такта мелодии, но неожиданно фальшивит, сбивается…

Краснеет…

– О, – обрадовано, с воодушевлением восклицает бабка. – А это уже не соловей был, а про Украину, про хохляндию песня была. Я узнала.

– Кулиса клинит, – оправдываясь, информирует Заходько. – Сухая, кажется. – Немедленно «ремонтирует» инструмент.

Вторая женщина, не слушая прапорщика, восклицает:

– Ну давай, давай, чего ты не вовремя остановился! Так хорошо было, – поёт высоким фальцетом – «Чому я ни соки-л, чому нэ лэта-аю»… Классно было. Восемь баллов. – Сообщает свой категорический вердикт.

Эти восемь баллов резко подстёгиваю капитана, он почти выхватывает инструмент из рук прапорщика…

– А ну-ка, сейчас я!

Дует в мундштук… Торопясь, комкая ритм, вполне сносно выдаёт на гора почти целых пять тактов «сморщенной» мелодии «Ой, мороз». Жюри дружно хлопает в ладоши… Подхватывают: «…Не-е моро-озь меня-а-а-а, мае-во-о коня-а».

– Вау! – голосом завзятой фанатки кричит бабка. – Второй подход – восемь с половиной баллов.

– А теперь вы пробуйте, не стесняйтесь, – предлагает прапорщику энергичная санитарка. Заходько, как эстафетную палочку принимает тромбон, прокашливается, и…

Напрягаясь и краснея, худо-бедно, доводит мелодию до полного её финала. Доводит… Сразу, и до конца. Представляете, сразу и до конца!