Владислав Вишневский - Вдохновение

– Да, конечно, – отвечает министр, и берёт трубку.

Давыдов, не дожидаясь команды, выбравшись из кресла, неслышно вышел. Служебная этика, выучка!

Разговор с премьер-министром Владимира Ростиславовича сильно озадачил. Во-первых, ДАМ каким-то образом узнал, или угадал про компиляцию. «Владимир Ростиславович, предупреждаю, ни какой компиляции, ни какой туфты у нас быть не может, инвест… эээ… деньги австралийцы могут отозвать. Понимаете? Нужны только настоящие самодеятельные коллективы. Это первое. Второе. Наши спецслужбы мне доложили. Читаю справку… Этот австралиец действительно оказывается миллиардер. Может себе такое позволить… Я про конкурс. Уважаемый, оказывается, капиталист, не только в своей Австралии, но и на Европейском континенте. У него под Мельбурном какая-то огромная ферма или ранчо. Разводит страусов. Представляете? С глубокой переработкой. Годовой оборот, только на одной этой продукции, в пределах полумиллиарда долларов. Полумиллиарда! Вы меня слышите, Владимир Ростиславович? С глубокой переработкой! Но уже не австралийских, а в американских долларах. Молодец! Грамотно! Его продукция продаётся и в Европе, и Америке, не считая Китая, и прочих, мелких… Но почему-то кроме, нашей страны, я вижу. Почему? Над этим надо подумать, мы подумаем. Да, натурализовавшийся австралиец. Бывший украинец, эмигрировавший из Канады в 1988 году. Теперь сэр Майкл Дударефф. С двумя «ф». Ну, люди, ну, хитрюги, под американцев красятся, обязательно чтоб у них с двумя «ф»! Так, дальше… С разведками ни со своей, ни с… ну это вам не интересно. Что ещё… А, женат, я вижу. Двое детей школьного возраста. Жена бывшая мисс… Но это нам тоже не важно… В браке и бизнесе счастлив. Возраст у него… Так, где это? А, вот… 48 лет. И последнее, в качестве конкурсантов, он назвал коллектив «Вдохновение». У нас есть такой?

– Вдохновение? – переспросил Владимир Ростиславович, торопливо передвигая перед собой листки, отыскивая глазами название. – Н… нет такого. А откуда они?

– Написано – Волобуевск. Из Волобуевска. Вы знаете такой город?

– Нет, Дмитрий Анатольевич. А какой области?

– Не указано.

– Найдём.

– Безусловно, я уже поручил… – небрежно заметил ДАМ. – Как только мне доложат, свяжусь с губернатором или кто там… установим. А вы, Владимир Ростиславович, как руководитель штаба, его председатель… – у Мединского от удивления снова едва трубка из рук не выпала – «и это премьер уже знает, откуда»? Министр машинально оглядел кабинет. Никаких глазков вэб-камер ни над собой, ни вокруг не заметил, хотя, понимал, если они есть, их так просто не найти. Ну, дела! – Подготовьте человека из состава специалистов, – тем временем продолжал напутствовать ДАМ, – из вашего жюри, пусть будет готов съездить и установить, что там и как. Вопрос ясен?

– Да, Дмитрий Анатольевич, предельно. – Пряча растерянность, отрапортовал министр.

– Вот и хорошо, – согласился ДАМ, – Держите меня в курсе. Супруге привет. – И отключился.

– Спасибо! – поблагодарил министр тутукающей трубке.

Вновь назначенный член жюри, один из лучших концертмейстеров российской эстрады, пианист, композитор, аранжировщик, Народный артист России Левон Ваганович Саркисов, несмотря на явные признаки усиливающейся зимы, невысокий, в возрасте, в том самом Волобуевске, шёл к Зимнему театру. Прав оказался Давыдов, есть такой, оказалось, город в России. С трудом, но нашли. Эта поездка была «разовой» акцией для Левона Вагановича. Выторговал. Пару тройку дней назад, замминистра культуры товарищ Давыдов с трудом, но дозвонился до маэстро, правда вечером, Саркисов «отдыхал» в сауне, вытерев жаркий пот с лица, одновременно вытирая губы от пива, ответил на жужжащий звонок сотового телефона. Звонивший, а это был Давыдов Иван Маратович, теперь человек в ранге замминистра культуры, поздоровавшись, бодрым тоном, предложил участвовать Левону в жюри башлёвого, государственно-важного джазового конкурса, правда самодеятельного, кисло уточнил он, но усилил предложение важной составляющей: с оплатой Левончик, и премией, но перед этим нужно прослушать «Вдохновение» – оркестр – в городе Волобуевске. Слушая, Левон Ваганович наморщил лоб, вспоминая какой-такой Волобуевск, не вспомнил, переложил телефон в другую руку, приложил к другому уху. А это… спросил он, но визави опередил: «Где это и что это, я не знаю. Мы выяснили одно, почти сутки на поезде или меньше, в купированном, Левончик, в купированном, в сторону Алтайских гор. В вагоне тепло. Только одевайся потеплее. Билеты в оба конца, гостиничные-командировочные, и всё такое прочие – в виде компенсации – оплачиваются. Полностью, на сто пятьдесят процентов». Слушая «песнь соловья», одновременно размышляя сколько это в денежном выражении может получиться, напомнил Ивану Маратовичу, что он, извините, не мальчик на побегушках, а Народный артист Российской Федерации, и у него дела – концерты срываются, запись на радио и всё такое прочее. Давыдов на это отреагировал положительно и весьма оптимистично: «Да всё оплатим, всё!». И помня, что Саркисов «русский», добавил убойное: «Мамой клянусь, Левончик, мамой! Согласен?» Понимая, что именно сейчас можно торговаться, зима, как-никак, какой-то Волобуевск, Левон Ваганович согласился, но при одном условии, что только съездит, и только послушает, и всё. «И никакого жюри, никаких мне этих ваших… – Взял со стола кружку с пивом… – Мне это всё надоело, идёт? – Поднёс её ко рту, вытянул губы, с наслаждением сделал большой глоток пенного напитка, взглянул на дверь парилки. Следовало уже третий заход в парную сделать. Повторил. – Согласен? А то вообще откажусь, заболею». Конечно же, Давыдов согласился. Он вообще не рассчитывал, что Саркисов согласится поехать в Тмутаракань, вернее в какой-то Волобуевск. «Ладно-ладно, Левончик, добро, замётано».

Саркисов оделся тепло, как на Северный полюс пешком. В вагоне пришлось «рассекать» в майке, тапочках, спортивных штанах. Но когда подъезжали к… Левон Ваганович узнал, что за «бортом» -34 холода, быстро надел всё. И не пожалел! Над станцией завис белый туман. Птицы не летали. Но снег был белый-белый, и скрипел. Такого чистого снега Левон Ваганович не помнил ни вообще, ни в частности. Красиво. Невероятно красиво! Красота! Сам Волобуевск оказался не городом, а каким-то заснеженным поселением. Хотя в обозначении значился городом. Маленьким. Даже не дотационным, а супердотационно-заброшенным, машинально отметил Левон Ваганович, скептически оглядывая окружающий заснеженный экстерьер, с дымящимися трубами над крышами даже пятиэтажных домов. «Высоток» было четыре. Всё это очень далеко от Москвы, и от областной железнодорожной станции тоже. До этого самого Волобуевска пришлось даже на жутко жаркой маршрутке добираться. Саркисов даже вспотел. Не долго ехали, в пределах часа. Ещё там, в поезде, мудро предполагая, что в этом самом Волобуевске хорошего обеда он не получит, Народный артист плотно пообедал в вагоне-ресторане. Проездные и суточные Минкульт выплатил необычно щедро. Левон Ваганович с этим спорить не стал, в ведомости расписался. Зная, что это только аванс, а всё остальное, кроме поездки, знакомо и не утомительно, согласился участвовать только в поездке. С этим и вышел из тёплого вагона в морозное утро. Полупустая маршрутка, нещадно подпрыгивая на колдобинах, довезла пассажиров только до городской автостанции, дальше для неё дорог похоже не было, нужно было уточнять маршрут.