Юлия Монакова - Вьетнамская жар-птица

Услышав знакомый голос, Вера завизжала от радости и немедленно пригласила Илью в гости на вечер, пообещав накормить его ужином. Она не видела старого друга пять лет, и, хотя они регулярно переписывались и обменивались свежими фотографиями, ей не терпелось обнять его вживую, расспросить о Москве, об общих друзьях и знакомых, о бабушке…

Илья произвёл на её подругу Тори ошеломляющее впечатление.

– Какой красавчик! – прошептала она Вере, когда тот отправился в ванную мыть руки.

Вера посмеивалась, но никак это не комментировала, не желая раньше времени разочаровывать свою руммейтку.

Накануне Вера как раз купила в супермаркете осьминога и решила, что устроит другу роскошный ужин с морепродуктами. Сама она не очень любила всех этих морских гадов, но Илья с детства отличался изысканным и оригинальным вкусом. Однако все её старания пошли насмарку – оказалось, что Илья вегетарианец.

– И давно это у тебя? – спросила она, когда Илья извиняющимся жестом развёл руками, отказавшись поедать приготовленный Верой ужин.

Впрочем, это было к лучшему – осьминога она безбожно пережарила, и на вкус он получился вроде резины с запахом моря. К счастью, Тори догадалась по-быстрому сварганить пасту, желая угодить прекрасному гостю, а Вера нарезала салат из свежих овощей.

– О, ты знаешь, уже года три, – охотно отозвался Илья. – Я теперь не пью и не курю, веду здоровый образ жизни, занимаюсь йогой и не ем мяса.

– С ума сойти! – покачала головой Вера. – А я помню, как в Москве ты защищал меня от посягательств назойливого кришнаита, пытающегося обратить нас в свою веру… Тогда тебя страшно забавлял их образ жизни, мыслей и питания. А теперь и сам стал практически таким же.

– Это меня Леон приобщил. – Он улыбнулся, немного смущённый, но всё же довольный и гордый.

Илья по-прежнему встречался со своим бельгийцем – у них была на редкость гармоничная, крепкая и счастливая пара. Правда, Илья продолжал скрывать от большинства посторонних свою сексуальную ориентацию, справедливо полагая, что уровень толерантности в России пока ещё страшно далёк от европейского. В тюрьму за гомосексуализм, конечно, уже не сажают, но пальцем показывать и посмеиваться в кулачок, а то и в глаза, будут непременно, можно не сомневаться… Родители переживали, что их мальчик до сих пор ходит в холостяках, и периодически «подсовывали» ему перспективных, на их взгляд, невест. Однако Илья был неприступен, как крепость.

– Ты не дрейфь, Иисусик, – подбодрила его Вера, поливая салат оливковым маслом. – В Америке все просто свихнулись на этой самой толерантности, скоро однополые браки будут легализованы, я в этом даже не сомневаюсь…

Поскольку разговор за столом шёл по-русски, Тори не понимала в нём ни слова, хотя выразительно и обиженно косилась на эту парочку через плечо, пока отваривала пасту. «Вот сучка, – думала она о Вере, – специально дразнит меня, показывая, что их дела меня не касаются… Но до чего хорош!.. – Она пожирала Илью глазами. – Эти волнистые волосы… и бездонные глаза… и длинные музыкальные пальцы…»

Заметив её любопытство, Илья сжалился и перешёл на английский.

– А почему бы вам, девушки, не прийти завтра на наш концерт? – Он подмигнул сначала Вере, а потом и Тори, к полному её восторгу. – Я приглашаю…

– О, с огромным удовольствием! – взвизгнула руммейтка. – Илья, вы такой милый…

Когда друг отбыл вечером на такси в свой отель, Вера не смогла удержаться от подколок в адрес Тори.

– Ты что же это, изменяешь своим принципам? То искала богатого и перспективного американца, да ещё и непременно жителя Нью-Йорка, а сейчас уже готова променять его на первого встречного русского музыканта?

Тори не обиделась.

– Ах, я всегда мечтала побывать в России, – мечтательно обратив взгляд к потолку, заявила она. – Вся эта романтика… русские морозы… водка с чёрной икрой…

– …Медведи, разгуливающие по улицам и играющие на балалайках, – подхватила Вера. – Спешу тебя разочаровать, дорогая. Илья – герой не твоего романа.

– Откуда ты знаешь? – вскинулась Тори. – Он женат? Есть девушка? Или ты сама имеешь на него виды?

– Он гей, – коротко пояснила Вера.

– Оу! – Тори вытаращила глаза. Вид у неё был довольно глупый. – А я думала, что в России геев не бывает в принципе…

– Ага, – серьёзно кивнула Вера, стараясь не заржать. – Раньше и правда не было. Их к нам иностранцы с Запада завезли. Контрабандой. А они, видишь ли, начали активно размножаться…

– Кто начал размножаться? – непонимающе переспросила Тори. – Геи?

Тут до неё, наконец, дошло, что Вера просто издевается, и она с досады запустила в соседку подушкой.

– Да ну тебя!.. Всё бы тебе шуточки… Но насчёт Ильи… Ты не врала, это правда?

– Увы для тебя, это – чистая правда.

– Вот же досада, – Тори тяжело вздохнула. – А я чуть было не влюбилась с первого взгляда…

– Моя сестра была в него влюблена с детства, – сообщила Вера. – Наши родители мечтали об их свадьбе. Думаю, Дина до сих пор не знает истинной причины, почему у них не сложилось. Винит во всём эмиграцию…

– Откровенно говоря, это ужасно несправедливо, – обиженно протянула Тори. – Когда такие великолепные самцы достаются не нам, а другим мужчинам…

– Боюсь прослыть гомофобкой, но… не могу с тобой не согласиться, – вздохнула Вера. – Это чертовски паршиво!

В середине мая жители США услышали в новостях предупреждение о надвигающемся урагане, которому дали нежное женское имя Энн. Вера ворчливо пророчила, что ничем хорошим это не закончится – не зря ураган зовут так же, как и возлюбленную её учителя мистера Бэнкса. К тому же она немного трусила – это был первый серьёзный ураган на её памяти.

– Ай, брось! – беззаботно махнула рукой Тори в ответ на её опасения. – Мы, американцы, жуткие перестраховщики. В Нью-Йорке никогда не случается ничего по-настоящему серьёзного. Это слишком надёжный, слишком основательный город.

– Сегодня в супермаркете я видела, как люди скупают фонарики, спички, воду и консервы, – возразила Вера. – А в субботу даже закроется метро и большинство магазинов…

– Паникёры! – Тори пренебрежительно фыркнула. – Лично я собираюсь вести себя так же, как обычно. На субботний вечер у меня запланировано свидание, так что утром я отправлюсь в салон красоты и сделаю причёску…

– Ты реально надеешься, что в городе найдётся хоть один работающий салон и сумасшедший парикмахер, которому нечего будет делать, кроме как укладывать волосы одной-единственной клиентке? – засмеялась Вера.

– Не надеюсь. Я в этом уверена! – отрезала Тори.

– Это что же получается, ты оставишь меня одну дома с утра до ночи? – Вера вдруг испугалась.

– Господи, тебе что – пять лет? – Руммейтка страдальчески закатила глаза. – Говорю тебе, ничего страшного не случится. Хочешь, пригласи в гости своего танцора, он тебе спляшет, и будет не так страшно.