Наталья Корсакова - Виновата тайна

Пару раз ей даже разрешили вообразить себя водителем где-то за городом, в полной глухомани. В памяти навсегда отпечатался тот день, когда она, стискивая руль потными руками, с улиточной быстротой шуршала по дороге, пребывая в полной уверенности, что летит вперёд с безумной скоростью.

Налюбовавшись тачкой, Ленка напоследок отметила, как гармонично автомобиль сочетается с образом матери. Конечно, заподозрить в первого взгляда в хрупкой фигуре за рулём бездну целеустремлённости, виртуозной деловой хватки и умения держать удар было трудно. Но мать любила подбирать статусные вещи, которые предостерегали от легкомысленных выводов на её счёт.

Ленка скромно постучала в приспущенное стекло.

– Ну как? – Она крутанулась для лучшего обзора своего наряда. – Пойдёт?

– Вижу, ты постаралась.

Родительница выглядела довольной, а значит, Ленке удалось найти компромисс между её невысказанными пожеланиями и своими предпочтениями.

– Ага, – она уселась рядом с матерью и расправила на коленях невесомый подол персикового платья. – Целый час угробила на красоту.

– Тебе ещё не надоела эта затея со школьной формой? – осторожно поинтересовалась мать, делая вид, что очень занята рассматриванием бардачка.

– Неа, – Ленка достала из сумки планшет и бодренько ткнула в кнопочку Контакта. – Всё идёт по плану. Агент ноль-ноль-шесть всё ещё в тылу врага. А что?

– Да так. Ты теперь редко радуешь меня своим внешним видом.

– Ну, мам! Я ведь просто страшненькая, смирись с этим.

– Чушь. Ты миленькая, но почему-то в последнее время упорно уродуешь себя одеждой. Мне хочется надеяться, что это всё подростковое и скоро пройдёт. Или, может быть, тебе нужна помощь? Может, я что-то упускаю или не понимаю? Так объясни. Ты же знаешь, я всегда на твоей стороне.

Ленка оторвалась от планшета и покосилась на мать. Та смотрела на нее очень решительно, горя желанием преодолеть любые трудности воспитательного процесса.

– Знаю.

– И?

– Мам, меня не нужно спасать. Совсем. Но, если что, я сразу сообщу.

– Хорошо, – она вздохнула, и было заметно, что ей очень хочется продолжить разговор и вытрясти из Ленки ответы на все вопросы, которые её волновали. – Пристегнись.

Они выехали на проспект. Водила мать сосредоточенно и спокойно. Застряв в многочасовой пробке, она вела себя так, словно сидела в шезлонге где-нибудь у моря. Это было абсолютное и непробиваемое спокойствие, которому Ленка втайне завидовала.

– Ой, это же Светка, – вдруг удивилась мать, впервые проявляя человеческие эмоции за рулём.

Ленка, выдернутая из переписки с питерскими друзьями такой непривычной эмоциональностью, заинтересованно посмотрела вперёд. Прямо перед ними дорогу переходила Русалка с двумя бесформенными сумками. Из одной торчала солидная пачка тетрадей, а из другой – пучок зелёного лука.

– Это наша классная.

– Да ты что? – Мать зачарованно проводила её взглядом. – Светка.

– Ага, Светлана Сергеевна. Ты её знаешь?

– Это моя школьная подруга.

– Ух ты! – впечатлилась Ленка. – Потрясающая новость.

– Что она преподаёт?

– Русский и литературу.

Сзади деликатно бибикнули, и мать, оторвавшись от лицезрения уходящей Русалки, заметила, что уже давно горит зелёный. Она аккуратно тронулась с места.

– Надо же. Светка… – Мать явно была под впечатлением от встречи, а такое случалось редко. – Сто лет её не видела.

– И заметь, какое совпадение: твоя школьная подруга – теперь моя классная руководительница. Это очень кстати, – вдохновилась Ленка открывающимися перспективами.

– Почему? – мгновенно насторожилась мать. – Что-то случилось?

– А должно? Почему ты сразу думаешь о плохом?

– Прости, – мать мимолётно глянула на неё и резко свернула к обочине. – Так, а теперь объясни.

– Ну это же очевидно. Всего лишь захотелось больше лояльности к моей персоне.

– Она к тебе придирается? – Голос матери неприятно похолодел.

– Да нет, всё нормально, – испугалась Ленка, представив крестовый поход матери в учительскую. – У меня всё нормально. Честное слово.

– Точно? – Мать слегка расслабилась.

– Мам, да всё хорошо. Не волнуйся ты так.

– О ком же мне ещё волноваться? Ты всё, что у меня есть, – буднично сказала она, вновь выворачивая на дорогу.

– У тебя ещё есть бизнес.

– Не говори ерунды.

– Не буду, – согласилась Ленка. – А почему вы поссорились?

Мать болезненно дёрнула плечом.

– С чего ты взяла, что мы в ссоре?

– Обыкновенная дедукция. Про твою институтскую подругу я знаю всё, а про школьную – ничего. И какой из этого напрашивается вывод? Ты не хотела о ней говорить. Всё элементарно.

– Возможно.

Ленка покосилась на неё, пытаясь определить размеры таинственной школьной трагедии, но мать уже сияла полуулыбкой, за которой, как за каменной стеной, ничего не разобрать.

– Расскажешь? Или это тайна?

– Да нет, не тайна. Мне просто неприятно об этом говорить.

– А, ну ладно. Забудем.

Они свернули на стоянку у огромного офисного центра, стеклянным осколком громоздящегося у крохотного, но ухоженного прудика. Автомобиль мягко остановился, и мать, отстегнув ремень безопасности, развернулась к Ленке.

– Мы обе были увлечены одним мальчиком. Но ему больше нравилась Света.

– Серьёзно? – поразилась Ленка. – У него были проблемы со зрением?

Она покачала головой.

– В детстве я была гадким утёнком. А Светка наоборот. На неё все мальчишки заглядывались.

– Не может быть, – недоверчиво нахмурилась Ленка. – Ты у меня красавица.

– На самом деле я так и осталась гадким утёнком. А всё, что ты видишь, лишь попытка это скрыть.

– Мам, ну что ты говоришь? – расстроилась Ленка. – Это неправда!

– Правда в том, что я жутко закомплексованный утёнок.

Ленка силилась увидеть через её модельную внешность маленькую, застенчивую уродку, но не получалось. Мать излучала непробиваемую уверенность и жизнелюбие.

– Ты поэтому выбросила все школьные фотографии? Да?

– Я их торжественно сожгла на даче перед выпускным.

– А теперь жалеешь?

– Немножко, – она позволила себе чуточку расслабиться, и Ленка тут же уловила в голосе что-то вроде тоски по детству.

– И что потом случилось с этим мальчиком?

– Потом? – Она глубоко вздохнула, опять прячась за непробиваемое сияние улыбки. – Потом я их рассорила и отбила Лёлика.

– Лёлика? – переспросила Ленка, не сразу расшифровав уменьшительное от Алексея. – Постой, ты говоришь про отца?

– Да.

– А… Понятно.

Новость была ошеломляющей. Ленка уставилась на мать, стараясь не показать потрясение от только что услышанного, и они некоторое время смотрели друг на друга, очень доброжелательно улыбаясь. Но долго продержаться под проницательным взглядом матери, изображая пофигизм, было невозможно.