Наталья Корсакова - Виновата тайна

– Как скажешь, – он медленно поднялся, многозначительно оглядев одноклассниц, отошёл к окну.

Круг девчонок вокруг Ленки стал теснее. Она изобразила лёгкую степень удивления, очень стараясь, чтобы не задрожали губы.

– Чем обязана такому вниманию?

– Скажи, это правда, что ты оказываешь, – Ерчева запнулась, но тут же оправилась, – секс-услуги?

– А ты как думаешь?

– Я не знаю, что думать, – она сжала губы в ниточку– Всё выглядит вполне правдиво.

– Если ты в это веришь, зачем спрашиваешь?

– А как ты объяснишь это? – Алина выделила из кармашка сумки смартфон и застучала коготком по экрану. Найдя нужное, с лицом мученицы в непосильной борьбе за правду показала фотографию. – Как я понимаю, это деньги?

Да, на фотке Ленка брала деньги от озирающегося парня. Видимо, Абай всё же сфотографировал. Папарацци недоделанный.

– Это просто долг. Неделю назад занял, а вчера отдал.

Ерчева ещё раз вгляделась в фотографию и с некоторым разочарованием сунула телефон в карман.

– Савина, вне школы можешь заниматься чем угодно. Но здесь я тебе не позволю этим заниматься!

– Чем не позволишь? – ясноглазо вытаращилась на неё Ленка.

– Не прикидывайся дурочкой. Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю.

– Неа, что-то не возьму в толк, – Ленка растянула губы в улыбку. – Поясни уже идиотке.

– Я тебя предупредила, Савина, – теряя терпение, процедила Ерчева. – С этой минуты ты у меня на контроле. И только попробуй что-нибудь выкинуть. Сразу из школы вылетишь.

– Как страшно, – усмехнулась Ленка. – Но должна тебя огорчить, я об этом только и мечтаю.

– Идёмте, девочки, – Алина вздёрнула подбородок.

– Да уж, избавьте мои уши от непосильной нагрузки, – вдогонку разбредающимся по классу девчонкам сказала Ленка.

Конечно же, они не ответили. Только преувеличенно громко стали обсуждать свои дела. Ленка открыла учебник и принялась рассматривать буквы. Букв было много, и они были чёрными. Даже удивительно было, что она раньше не замечала эту черноту Из каждого буквенного силуэта просвечивала бездна.

– Ленка, хочешь бублик? – Гот, невесть когда вернувшись, топтался рядом, вертя на пальце бублик.

– Отвали.

– А хочешь, я за яблоком сбегаю?

– Вересов, не стой над душой, а? Сядь на место.

Гот послушно сел.

– Слушай, Лен…

– Помолчи, а? И без тебя тошно.

Вересов тяжело вздохнул, с трудом перенеся наглое затыкание рта, но всё же смирился и не издал ни звука.

А бездна за буквами манила. Ленка вглядывалась в неё, ощущая бесконечность холодной, сухой пустоты. И Русалка, как-то незаметно появившаяся, очень вписалась в эту беспросветность своим чёрным пончо. Чернота окружала со всех сторон. И только у гота празднично отсвечивала серебром. Он похож на новогоднюю ёлку, подумала вдруг Ленка, только в монохроме.

Урок закончился так неожиданно, что Ленка удивилась. Ей показалось, что прошло минут десять. Покидав вещи в рюкзак, она вышла в коридор.

– Ты забыла.

Голос, от которого кровь ударила в щеки. Она порывисто обернулась. Олег протягивал её тетрадь, усиленно разглядывая что-то на полу.

– Спасибо, – взяла тетрадь, мучительно понимая, что вот сейчас ей нужно объяснить ему всё, но слова не находились.

– Ага, – он кивнул и зашагал к лестнице.

– Олег, – тихо позвала Ленка.

У него слегка дрогнули плечи, но он не остановился. И не оглянулся.

А у двери кабинета, картинно опершись о косяк, победно улыбалась Ерчева. Ленка с трудом удержалась, чтобы не запустить в неё чем-нибудь тяжёлым. Даже представила, сколько будет визгу, если попадёт в цель. И невольно усмехнулась.

Алина впала в ступор, разглядывая необъяснимую Ленкину радость и на всякий случай свёртывая победное ликование. Скосила глаза на своё платье – в ужасе, что с её одеждой что-то не так. Ленка тут же подыграла и чуточку покачала головой, указуя взглядом куда-то на подол. Ерчева запаниковала и сбежала в туалет. Искать несовершенство.

Блондинчик в окантовке скучающих качков величественно проплыл мимо, мурлыкая по мобильному. И вдруг вернулся, отечески взяв за локоть, шепнул на ухо:

– Детка, прайс одобряю. Жаль, что ты не в моём вкусе.

– Отвали, – дёрнулась Ленка, пытаясь вырваться, но Алекс держал крепко.

– Но могу посодействовать, – он многозначительно заполоскал бровями. – Хочешь?

– Это ты-то? От горшка два вершка, а уже в сутенёры метишь? Я с мелкотой дел не имею. Понял или по буквам расшифровать?

– Какой темперамент, – он расплылся в улыбке, являя миру идеально отбрекетированные зубы. – А ты мне всё больше нравишься. Только заруби себе на носу: в мою сторону максимум уважения. Поняла? Тогда всё будет окейно и шоколадно.

– Не будет, – отчётливо ухмыльнулась Ленка. – За твои шоколадки папочка платит, а у тебя за душой и гроша ломаного нет.

Троицкий сморщился совсем как химичка, уставшая от непроходимой тупости учеников, но тут же посветлел лицом, явно придумав что-то неоптимистичное.

– Детка, – в предвкушении забавы его голос стал отвратительно ласковым. – Пора заняться твоим воспитанием.

– А силёнок хватит? Или своих качков позовёшь?

– Ого, мы намекаем на групповушку?

– Фу, Троицкий. Нельзя же так громко признаваться в сексуальных предпочтениях. А вдруг я проболтаюсь?

– Это угроза? – удивился Алекс.

– Тебе решать.

Троицкий разжал пальцы и отодвинулся, разглядывая Ленку, словно на её месте вдруг появился страшно неудобный и колючий кактус.

– Савина, – запыхавшись, возник рядом Вересов, – тебя Русалка зовёт. Очень срочно.

– Жаль, а мы только разговорились, – блондинчик задумчиво принялся поправлять и без того идеально уложенную чёлку. – Ладно, иди. Позже поговорим.

Гот целеустремлённо потащил Ленку вперёд. И, только когда они забрели в спортзал, Ленка недоуменно остановилась.

– Вересов, здесь же никого нет.

– Русалка тебя не звала, – он принялся стряхивать с пиджака пылинки и делал это с большим старанием. – Это я так, чтобы Алекс отстал.

– Премного благодарна за заботу.

– Яблоко хочешь? – Он вытащил из сумки небольшое зелёное яблоко и протянул Ленке.

– Да отстань ты со своим яблоком! – рявкнула она. – Я сама справлюсь. И не надо за мной ходить. Понял?!

– Понял. Исправлюсь, – дурашливо закивал он и хрустко куснул яблоко. – А на урок можно пойти?

– Да пошёл ты, – отмахнулась Ленка.

– Сударыня, вы очень добры, – прошепелявил Вересов. – Буду щастлив сидеть с вами в одном классе.

Ленка, обрывая дальнейшую дискуссию, побрела к кабинету алгебры. Мучительно хотелось поговорить с Дашкой. Даже не столько поговорить, сколько просто услышать её голос. Её смех.

Она так углубилась в созерцание своего несчастья, что уроки тихо прошуршали где-то за чертой восприятия, сливаясь в один неоформленный комок. Реплики одноклассников с похабными намёками больно царапали, но Ленка делала вид, что ничего не слышит.