Дарья Крупкина - Шрамы, что мы выбираем

– Тебе понравилось? – Фредерик был единственным, кто стоял, потягивая вино, а не сидел на кровати.

– Это было интересно. У вас всегда… в таком духе?

– У нас всегда в разном духе, – ответила Анабель. – Но сегодня нам было необходимо вспомнить, каково это. В следующий раз будет что-то поинтереснее. Может быть, мы поедем в Дом.

Винсент и Фредерик переглянулись, но Кристина решила воздержаться от вопросов. Она еще успеет узнать, что за таинственный «Дом». А пока ей слишком хорошо и спокойно, чтобы о чем-нибудь волноваться.

– Чья это комната? – спросила Кристина. – Здесь такая шикарная кровать, что я завидую ее владельцу.

Винсент ухмыльнулся:

– Мне.

– Так она твоя?

– Ага.

– Значит, завидую.

Кристина вспомнила, что в комнате Анабель видела похожую кровать, только чуть меньше. Впрочем, воспоминания о комнате Анабель неизбежно вызвали и другие, о потайном помещении с музеем смерти, как назвал его Фредерик. Мрачноватое место. Хотя воспоминания о нем оказались весьма приятны.

Дверь раскрылась, и на пороге возникла Анна. Уже одетая в простое вязаное платье, она держала в руках фотоаппарат.

– Зачем? – удивилась Кристина.

– Хочу вас снять, разумеется.

Фредерик пожал плечами:

– Думаешь, стоит?

– Разумеется. Но не волнуйся, дорогой, даже если эти снимки попадут к папарацци, никто не сможет понять. У меня родилась идея новой серии: части тела. Мне вовсе не нужны ваши глаза.

Фредерик еще сомневался, но Анабель восприняла идею с энтузиазмом. Винсент тоже не стал привередничать и кивнул. Кристине показалось, предложение может стать интересным.

– Правда, – сказала она, – настоящую фотосессию мне устраивали только однажды. Так что я совершенно не знаю, как себя вести.

Анна махнула рукой.

– Ничего страшного. Тебе просто надо быть собой. Так получаются самые лучшие фото.

Сложно сказать, сколько длилась импровизированная фотосессия. Кристина сначала и вправду не знала, как себя вести, но Анабель помогала ей. Винсент чувствовал себя раскованно и, кажется, получал удовольствие от происходящего. Фредерик фотографироваться не любил, но Анне все равно удалось поймать его пару раз.

– Прекрасно, – сказала она, наконец, – потом посмотрим, что выйдет.

Никто не говорил, но стало ясно, что вечеринка начала сходить на нет. Они не собирались расходиться, но, по крайней мере, концентрация удовольствий определенно упала. Анабель отправилась в ванную, Анна показывала Винсенту фотографии на маленьком экранчике фотоаппарата, а Фредерик меланхолично курил, смотря в окно.

Завернувшись в рубашку, Кристина вышла из комнаты и устроилась на диване в гостиной. Она не включала свет и закурила кем-то оставленные на столике сигареты.

Фредерик появился почти бесшумно, на мгновения выпустив из спальни свет.

– Не думал, что ты куришь, – сказал он.

– Не курю, – ответила Кристина. – Только иногда. Когда доставляет удовольствие.

– О, я не сомневался, что ты поймешь.

– Ты про удовольствия?

Фредерик кивнул и устроился на кресле напротив Кристины.

– Люди отчаянно ищут удовольствий, но не умеют их получать. Иногда стремление и невозможность его удовлетворения ведут к самоуничтожению. Ты никогда не задумывалась, почему так широко распространены наркотики и алкоголь? По большей части, люди используют их для искусственного удовольствия. Разучившись получать его, они прибегают к симуляторам. Но это, как ты понимаешь, ни к чему не ведет.

– А что ведет?

– Умение получать удовольствие здесь и сейчас.

Кристина пожала плечами. В любом случае, ей определенно нравилось происходящее, хотя и немного удивляло. Практичная Кристина не привыкла тратить время исключительно на развлечения. Но это стало, безусловно, приятно.

– Скажи… у тебя что-нибудь было с Анабель?

– С Ани? Нет, что ты. Она мне сестра, и я никогда не воспринимал ее как женщину. Она спала только с Лукасом.

– Что с ним случилось?

– Долгая история. Давай в другой раз.

– Хорошо. Ани любила его?

– Да. Очень сильно. Хотя он был старше ее на пятнадцать лет.

Кристина не смогла сдержать удивленного восклицания. Сколько же было этой девочке, когда начались их отношения с Лукасом? Четырнадцать, пятнадцать?

– Он тоже был в вашей компании, да?

– Да. Старый друг Винсента.

Было заметно, что Фредерику совсем не хочется говорить о Лукасе. Поэтому Кристина не удивилась, когда он перевел тему разговора:

– Ты останешься на ночь?

– Не думаю. Может быть, в следующий раз. Пока и без того слишком много впечатлений для одного вечера.

– Как пожелаешь.

– Ты проводишь меня?

– Разумеется.

– Только сначала я оденусь.

Увидев, что Кристина собирается домой, Анна тоже решила ехать, и они отправились вдвоем. Как заметила Анна, «так куда веселее».

– Надеюсь, никуда не заедут по дороге, – проворчал Фредерик.

Винсент устроился в гостиной на том же диване, где полчаса назад сидела Кристина. Вытянув ноги на маленький столик, он курил, закинув руку за голову.

– Не волнуйся, братик, – сказал он. – Анна не из тех, кто будет заворачивать.

– Анна-то? Ха! Вот уж кто всегда первым предложит продолжить вечер интересной ночью!

– Да, но не забывай, сейчас у Анны есть интересные снимки, и ей не терпится посмотреть их на мониторе и приступить к обработке. Иначе почему, как ты думаешь, она уехала так стремительно?

Фредерик ухмыльнулся, признавая, что Винсент абсолютно прав. Пусть Анна и любила развлекаться, но свою работу она любила куда больше. Хотя сама работа для нее была развлечением.

Усевшись в то же кресло, что и полчаса назад, Фредерик неодобрительно посмотрел на вытянутые ноги брата. Впрочем, тот не обращал внимания.

– Как тебе сегодняшняя вечеринка? – спросил Винсент. – Кажется, все удалось.

– Мне тоже так показалось. Чем-то напомнило старые времена.

– Не очень. Но это к лучшему. Пора начинать что-то новое.

Фредерик подумал, не закурить ли ему самому, но быстро отказался от идеи. Он вздохнул:

– Ани уже спит?

– Да, отправилась к себе.

– По-моему, ей понравилось.

– Мне тоже так показалось.

Винсент затушил сигарету в пепельнице и с трудом подавил зевок.

– Знаешь, Фредерик, пожалуй, я тоже пойду спать.

– Конечно. Только… я хотел поговорить с тобой.

– По поводу?…

– По поводу Анны.

Винсент нахмурился.

– Давай в другой раз, Рик. Я пока не уверен, что готов говорить об этом.

– Хорошо.

Фредерик еще долго сидел в полумраке, прислушиваясь к звукам затихшего дома. Они почти никогда не включали яркий свет: он слишком болезненно действовал на глаза Винсента. Иногда Фредерик задумывался: каково это, когда нет возможности без боли взглянуть на свет? Но он не заметил, чтобы Винсента волновали подобные вопросы.