Анна Сызранова - Ненавижу женщин

– А Вам не кажется, что это уже не фамильярность, а оскорбление, причем, и Вас тоже? Слова Ирины об отношениях между нами говорят и о неуважении к Вам?

– Когда она это мне в лицо скажет, тогда это и будет мне оскорблением.

– Когда она это скажет Вам в лицо, будет уже поздно!

Но меня никто не слушал. Я зачиркала зажигалкой, прикуривая вторую подряд сигарету, когда по лестнице опять застучали шаги. Князь пожаловал. Шел он без сигареты, как обычно, рассчитывая на меня. Что-то меня уже начинают злить подобные вольности. Взрослый мужик, 24 года, зарплата у него больше моей, между прочим, что ж он, на сигареты себе заработать не может? Молчу, вида не подаю, что злюсь, а то от такой жадности у меня родной души в коллективе не окажется, тогда – хоть увольняйся.

Артур отбирает у меня зажигалку и дает прикурить, потом с вопросительным взглядом выуживает из моей пачки «Кент» сигарету, я киваю, и он закуривает тоже. Джентльмен, этого не отнять. Единственный в этом офисе, кто прикурит, плащ подаст, кофе приготовит. Директор тоже помогает одеваться, но как-то без воодушевления. А по лицу Князя всегда видно, что он всю жизнь ждал возможности напялить на меня пальто. Клиенты от него млеют, ведь Артурчик улаживает самые неразрешимые конфликты.

– Че такая грустная?

Тут я не выдерживаю, и в лицах изображаю всю историю. Я же говорила, что могу выступать с этим номером. Не перед мужем же коленца откалывать, муж сразу скажет: «Нет дыма без огня». И будет прав. В том смысле, что последнее время мы часто с директором куда-нибудь уезжаем. Обедаем, опять-таки, вместе. Или в городе у нас объявился упрямый клиент. Холдинг богатый, что самое главное, разговорчивый. Производитель молочной продукции, с головным офисом в Москве. Понятно, что он для нас – золотое дно, у него много межгорода и этого…как его, трафика. И биллингов, соответственно. Какой тост у нас на корпоративных вечеринках самый частый, вернее, единственный? Правильно, за трафик. Кто это такой и почему мы за него все время пьем, до сих пор не пойму. Ничего, не надо расстраиваться, не всем же быть понятливыми. Так говорил Карлсон фрекен Бок, когда она кричала, сжав виски пухлыми руками: «Не понимаю. Не понимаю!». Так я говорю мужу, когда он спрашивает, куда я потратила его и свою зарплату.

Так вот, я изобразила скандал с Иркой в лицах, и мне стало еще чуточку легче, тем более что Артур искренне меня поддержал, вспомнил тоже пару случаев, как Харченко на него набрасывалась. Потом мы оба сделали вывод, что Дымыч плох, как мужчина, иначе бы с чего бы это Ира была все время такая нервная. Неудовлетворенная, не иначе. Настроение у меня окончательно повысилось, и мы проследовали в офис. Там как раз кончилось вино, и всем наливали пиво.

Дальше биллиноговая вечеринка потекла своим ходом. Директор распечатывал бумажки и передавал их мне. Я в бухгалтерской программе создавала счета-фактуры, акты и накладные, и отправляла их на печать. Принтер гудел, выплевывая документы. Ира и Светочка собирали пачки бумаг, ставили на них печати, приносили на подпись мне и Рустаму Ивановичу, и вкладывали в конверты те счета, которые следовало клиентам отослать. Накладные и фактуры, которые мы развозили клиентам лично, раскладывали в конверты. Леша и Коля писали себе списки фирм, которые им придется объехать в ближайшую неделю, и составляли маршруты. Короче, суета и муравейник. Временами мы все собирались у стола с закуской, произносили тост: «За трафик» и снова разбегались по своим рабочим местам. Князь и Дымыч играли по сети в стрелялку. И в гонки. Оба одинокие, холостые, им здесь было, видимо, веселее, чем дома. Периодически народ парочками выходил покурить. Я и Князь, Ирка и Дымыч, Светочка и Леша. Коля некурящий, ибо спортсмен. Зато, видимо, из-за язвы, быстро напился, стал агрессивно – ласков с директором. Рустам выходил курить по очереди – то со мной, то с Иркой. Видимо, поддерживал обе коалиции. Другого слова, чем, «гадюшник», у меня текущее положение дел не вызывало.

Часа через два (к девяти вечера) рабочий накал стал понемногу стихать. Основной объем работ выполнен. На душе у меня было спокойно, потому что муж, предупрежденный о моем отсутствии, поехал играть в бильярд со своими друзьями, а сына Петьку моя мама забрала из садика и оставила у себя ночевать. Торопиться мне некуда. Народ понемногу стал расползаться. Первыми нас покинули Алексей и Света. Лешка сказал, что пора дочь забирать от бабушки, Светочке папа и мама не разрешают допоздна задерживаться. Точно, они ушли первыми. Потому что закончили свои дела. Ира зажгла свечи, Рустам выключил свет и достал гитару. Обязательная программа закончилась, пришло время произвольной. Обычно народ развлекали я и Рустам Иванович, по очереди передавая друг другу гитару и исполняя песенки, которым подпевали, кто как мог. Моей коронной была песня «Портленд». Про пиратов, ее в каком-то фильме исполнял Леонид Филатов.

И так далее. Сегодня мне петь не хотелось. Я была в достаточной степени пьяна, но в своем уме, и не собиралась исполнять роль трубадура при человеке, который имел наглость мне угрожать. При Харченко, в смысле. Князю бы я спела, и Рустаму тоже, но не этой сучке. Поэтому я отказалась, сославшись на длинные ногти (невозможно зажать лады на гитаре) и от меня отстали.

Незаметно засобирались Ирка и Дымыч. То есть это они думали, что незаметно, я прекрасно видела, что они вышли покурить, потом Дима вызвал такси, и они вместе с Ирой отбыли в известном направлении. Конспираторы чертовы.

Стоп. Ирина отбыла из офиса в присутствие четырех свидетелей. Живая и здоровая. А утром обнаружилась мертвая в офисе. Может быть, ее подкинули? Откуда тогда кровь? Если натекла лужи – значит, ее ниоткуда не везли, а убили прямо в офисе. Я, знаете ли, тоже умная, детективы регулярно смотрю.

Коля к тому времени был настолько пьян, что бродил по коридору, как потерявшийся теленочек, натыкаясь на стены и жалобно мыча. Директор вызвал для него такси. По-моему, они оба на нем уехали. Чтобы наверняка доставить домой нашего язвенника. Короче, в какой – то момент, возвращаясь из туалета, я обнаружила, что в офисе никого нет. Только Князь, увлеченно играющий в гонки на своем ноутбуке. И больше никого. Что это значит? Правильно, что убирать за всеми придется нам.

Как мы собирали мусор и пустые бутылки, растаскивали столы, я помню смутно. Вроде сделали все как надо. Выключили все компьютеры, закрыли все окна. Я вызвала такси, созвонилась с мужем. Как обычно, Князь, вечный побирушка, попросил завезти его домой. А такси за заезд тоже, между прочим, деньги берет. Ладно, завезу. В такси я жаловалась Артуру, что очень хочется поставить Ирке мозги на место. Еще больше – выбить. О, Господи, я это говорила при таксисте!