Антон Буслов - Президентская азбука

– Так… А вторая новость? – поинтересовалась Мария.

– Вторая новость в том, что рейтинг пляжной версии нашей дорогой… гм… руководительницы растёт как на дрожжах. И наши эксперты полагают: ввиду того что «купальник» сейчас не выступает с интервью, основная причина роста её рейтинга – постоянное тиражирование в записи речей нашей старой доброй Мифлухи по телевидению. Работает старое золотое правило – «смолчи – за умного сойдёшь». «Купальник» молчит – и на фоне «говорящего платья» все начинают считать её умной.

– Дать слово оппозиционной Мифлухе, чтобы дискредитировать её её же предвыборными обещаниями! Гениально! – сказала в сердцах Мария. – Патриарх, даже не знаю, чем тебя отблагодарить!

– Деньгами, можно акциями. Но лучше деньгами, золотом, драгоценными камнями… Лучше всего чем-то, что подлежит свободному обмену с Иррианией… – начал монотонно по памяти перечислять Патриарх, но потом поднял глаза на Марию и осёкся.

На дебатах Мифландия Вторая сидела в одной клетке с памятником гражданину Белобородых. Дверь клетки была открыта специально, чтобы смутить Мифлуху. Она, привыкшая отпирать и выпутываться, никак не могла взять в толк, как можно сбежать из открытой клетки – в чём здесь обман. От этого непонимания кандидат в Президенты, облачённая в купальник, сильно страдала.

– Либеральная идея во мне жива, – обратилась она к Белобородых, – и ты сам видишь, что мы с тобой – простые основатели государства – сидим в клетке. Дверь её открыта – и, казалось бы, выходи, делай что хочешь! Но мыто знаем, всей своей головой знаем, что это обман. Ты сидишь тут из-за бабы, я сижу здесь за идею. Я, конечно, могла бы выйти… – Мифлуха с ненавистью посмотрела на открытую дверь, за которой толпились корреспонденты ведущих изданий и телеканалов, – но только если эти гады закроют наконец эту проклятую дверь!

– Ещё давай, ху… – срывающийся на крик голос мужика с красной повязкой на рукаве телогрейки утонул в грохоте трактора.

Пятеро бойцов с пустыми погонами подняли на ломах ржавый рельс и начали править его на уже уложенные шпалы. Трактор надрывно завыл, выталкивая покрытую инеем железку на отстроенное полотно. Гусеницы громко зачавкали, сломав ледяную корочку, и провалились во влажную глину.

– Нет, война – дело грязное, – решительно сказала Мифлуха, забирая лапы поглубже в рукава пальто. – Какой чёрт погнал меня сюда?! Эй! Эй!!! Куда прёшь-то?! А ты, да, да – ты, сын грабли, лом держи ровнее!

– Мифлуха, ты же мне обещала! – с насыпи раздался властный и суровый голос Карин. – Ты мне обещала не вмешиваться в войну! Какого же чёрта ты здесь лезешь со своими советами?!

Карин в грязных сапогах, увязая в земле, начала аккуратно спускаться вниз – к Мифлухе.

– Работай, мальчик – не слушай её, – обратилась та к застывшему в ужасе солдату. – Вообще слушай только железнодорожников, коли строишь железную дорогу… Никого больше не слушай.

Лицо Карин было порядком обморожено, а от неё самой разило спиртом, под глазами свисали синие мешки. Вот уже пять дней она почти не спала и вообще очень мало отдыхала. Мифлухино командование «на передовой, в одном строю с простыми солдатами» обернулось позорнейшим окружением, и вот уже два дня как ожидалась не менее позорная капитуляция. Карин добрела до Мифлухи, чуть не провалившись в вязкую землю насыпи.

– Какого тебе рожна ещё надо?! – сил на крик и злость у Карин уже не осталось, и Мифлуха очень испугалась, увидев, что её телохранительница смогла только удивленно приподнять брови, тогда как всего пару дней назад её ругань металась по всему посёлку.

– А я почётный железнодорожник… – застенчиво сообщила Президент Первого Измерения. – Мне на юбилей звание присвоили. Ты что, не знала?..

Во взгляде Карин Мифлуха увидела только апатию, и ей стало совсем плохо. Уже пять дней как Карин запретила ей вмешиваться в командование чем бы то ни было в посёлке. К этому запрету сама Мифлуха отнеслась с пониманием: «Ты что, стратег? У тебя образование есть?! У тебя опыт есть?! Чего ты лезешь?!!». Во всей этой фразе изо дня в день менялась только профессия, которой Мифлуха не владела. Она не была поваром, врачом, строителем, стрелком, сапером, снайпером, водителем и многими другими профессионалами, которые были очень нужны здесь и сейчас. Но всех этих нужных людей уже убили и даже успели похоронить – и Мифлухе оставалось только тешить себя надеждой на то, что у неприятеля дела обстоят не лучше: из прессы она знала, что Президент Свободной Ирриании тоже отправился на передовую.

Карин посмотрела ей в глаза и с горечью плюнула на землю. Первые дни на вопрос «чего тебе ещё надо?» Мифлуха отвечала «шоколадную конфетку», но теперь даже она потеряла свой бодрый вид и просила «вывести из окружения». Последней банкой тушёнки Главнокомандующая накормила бродячую кошку, потому что «всем нам всё равно умирать – а у неё будут котята», с тех пор Карин перестала давать ей подзатыльники за провинности. Но сейчас Мифлуха обрадовалась бы даже подзатыльнику. Вместо этого Карин вдруг посмотрела на неё с какой-то странной тоской и сказала:

– Меня в плен брать не будут – сразу пристрелят, так как я для них весьма опасный и абсолютно бесполезный человек… А вот тебя захватят… и чёрт меня подери, я тебе не завидую! Впрочем, не я, а ты развязала эту войну.

– Я просто хотела пополнить наш зоопарк! – возразила Мифлуха и насупилась.

– А догадаться, как отнесутся иррианцы к заключению в клетку их посла, ты, конечно, не могла?! – Карин повысила голос, и Мифлуха, заметив, что та злится, решила подлить масла в огонь – ей захотелось растормошить свою защитницу.

– Есть люди, а есть животные. Иррианцы не люди – это так: у них щупальца, слюна капает, жижа какая-то… Нелюди должны быть представлены в экспозиции зоопарка. И вообще не критикуй меня, иначе не дам тушёнки, – Мифлуха ухмыльнулась.

– Тушёнки?.. – Карин в очередной раз плюнула на землю. – Ты, бродяга, заговариваешься! Ведь ещё позавчера ты скормила последнюю баночку кошке!

– Я выменяла ещё, – Мифлуха самодовольно улыбнулась и достала из кармана пальто плоскую жестяную банку с зелёной этикеткой.

Карин взяла банку в руки и внимательно осмотрела. Сомнений не было – тушёнка была иррианского производства, в саморазогревающейся банке негуманоидного образца. Карин не была грамотеем и понятия не имела, почему природа так пошутила, создав из одного набора белков столь разные формы жизни, как люди и иррианцы… в конечном счёте, мифлухи были похожи на иррианцев куда больше, чем на людей. Но факт оставался фактом – продукты и товары в Свободной Ирриании выпускали куда качественней, чем в Первом Измерении, что, впрочем, с избытком компенсировалось их негуманоидными упаковками, пультами управления и прочим сервисом. Тушёнка содержала на себе инструкцию по работе с банкой на иррианском языке. Из этого манускрипта, написанного снизу вверх и справа налево, следовало, что для вскрытия банки необходимо активировать электронную систему разблокировки крышки. При этом батарейка, зашитая в каждую банку, имела заряд только на время срока годности мяса – и по его истечении банку невозможно было открыть из-за севшей батарейки. Судя по индикаторам на верхней крышке, банка была просрочена.