Валерий Залотуха - Отец мой шахтер (сборник)

– Ух ты! – удивился Ким. – Где взял?

– Атомную бомбу предложили, но дорого, – пошутил Илья. В другой его руке возникла зажигалка.

Задорно улыбаясь, Илья поглядывал то на соратников, то на хрустальный храм.

– Ну что, насыпем махры в пасхальное тесто? – весело предложил он.

И Ким и Анджела Дэвис сразу поняли, что хочет сделать их вождь, но, судя по выражению их лиц, не верили в то, что это будет сделано.

Илья щелкнул зажигалкой, но ветер мгновенно погасил пламя. Илья засмеялся.

– Но вы же говорили: Бога нет. Вы кричали: Бога нет, да? – спросил он, продолжая щелкать зажигалкой.

– Да, нет, – кивнула Анджела Дэвис.

– Нет, да, – закивал Ким.

Илья вновь засмеялся:

– Боитесь? Когда Павка насыпал попу махры, он верил еще, что Бог есть, и все равно насыпал. А вы говорите: Бога нет – и боитесь!

– Что мы, Бога, что ли, боимся? – возмутилась Анджела Дэвис.

– Нас посадят, – объяснил ситуацию Ким.

– Не посадят, – успокоил Илья. – А если посадят, это даже лучше – нам нужны новые мученики.

– Да ты знаешь, сколько на эту стекляшку денег потратили?! – все больше заводилась Анджела Дэвис.

– Сколько? – посмеиваясь, спросил Илья.

– Сколько-сколько? Много!

– А знаешь, чьи это деньги? Это деньги твоей бабушки. Это деньги твоей мамы. Это ваши деньги! Печенкин украл деньги у народа и на эти деньги решил прославить себя. Она ваша, и вы можете делать с ней все, что захотите.

Щелкала и щелкала зажигалка, пламя вспыхивало и гасло, вспыхивало и гасло.

– А я не хочу! – крикнула Анджела Дэвис. – Пусть стоит!

– А Ленин? – насмешливо крикнул Илья.

– И Ленин пусть стоит!

Ким кивнул, соглашаясь с девушкой. Перестав щелкать зажигалкой, Илья заговорил тихо и спокойно:

– Вы еще не понимаете, что им двоим здесь не устоять. Если они сегодня построили здесь эту часовню, завтра захотят снести памятник. Бога нет. Его никто никогда не видел. А Ленин есть. Я видел Ленина.

Илья сердито и нетерпеливо глянул по сторонам, щелкнул зажигалкой, и тут словно чудо случилось – ветер совершенно стих, пламя даже не колебалось, и Илья поднес к нему конец бикфордова шнура. Он громко зашипел и заискрился.

Анджела Дэвис пронзительно завизжала, не сводя глаз с бегущего белого огня.

– Бегите! – закричал Илья, швырнул взрывчатку за решетку ворот, на кафель, под образа, и побежал прочь.

– Мама! – прошептала Анджела Дэвис и рванула в другую сторону.

Ким растерянно посмотрел на шашку, подергал решетку ворот и тоже побежал.

Как они бежали! Долго и стремительно, на одном дыхании. Усталость наступила вдруг, ударила поддых, свалила. Падая, Анджела Дэвис привалилась к какому-то забору, сползла на землю и несколько секунд не дышала, вслушиваясь в ночную тишину. Взрыва не было.

Анджела Дэвис всхлипнула и задышала – часто и громко, часто и громко… Но и оглушенная собственным дыханием, она услышала, что рядом, по другую сторону забора, кто-то тоже задышал – часто и громко… Он то ли заразился ее дыханием, то ли дразнился… Анджела Дэвис зажала ладонью рот и прислушалась. За забором было тихо. Тогда она стала медленно подниматься, чтобы заглянуть туда, и обнаружила вдруг вырастающую напротив удивленную и испуганную физиономию Кима.

Дыхание прорвалось одновременно, и, глядя друг на дружку, они разом задышали – часто и громко, часто и громко и все чаще и громче… Странно, но это было почти то самое любовное дыхание…

Уже рассветало, уже солнце поднялось над Доном, а они все танцевали, превратив площадку для подъема флага в площадку танцевальную. Свой старый, обклеенный вырезанными из журнала фигурками Брюса Ли магнитофон Ким прикрутил проволокой к флагштоку. Пел Джо Дассен. Юноша и девушка были напряжены и держались на приличном друг от друга расстоянии. Анджела Дэвис без умолку болтала:

– А у меня бабка замуж собралась. С Коромысловым ихним. Захожу в комнату, а они стоят, обнимаются… Я ей говорю потом: «Ба, я вам на свадьбу презерватив подарю». А она – палкой меня по башке! Шишара – во!

Девушка наклонила свою курчавую голову и замерла в ожидании. И Ким вдруг прикоснулся к ее голове губами.

Анджела Дэвис подняла удивленные глаза.

– Хочешь, я скажу тебе десятый сталинский удар? – предложил Ким.

– Хочу, – торопливо кивнула Анджела Дэвис.

– Это… в октябре 1944 года – удары войск и Северного флота на Севере и в Заполярье. – Ким даже сам слегка растерялся: то никак не мог запомнить, а то вспомнил сразу…

– А я знаю, кто не дал хрустальный храм взорвать, – решительно объявила Анджела Дэвис.

– Кто?

– Товарищи новые коммунисты!

Они услышали голос Ильи и, хотя знали, что он появится здесь, в своем подполье, вздрогнули разом от неожиданности. Илья стоял внизу и смотрел на соратников вызывающе насмешливо.

– Танцуй! – приказала Анджела Дэвис, и они продолжили танец.

Насмешливость во взгляде Ильи сменилась озадаченностью.

– Пошли купаться, – предложил он, но танцующие старательно делали вид, что его не слышат.

– Поцелуй меня, – приказала шепотом Анджела Дэвис.

Ким сообразил, что это не по-настоящему, вытянул губы трубочкой, зажмурился и подался вперед, но дотянуться до лица девушки духу все равно не хватило. Он открыл глаза и наткнулся на сердитый взгляд Анджелы Дэвис.

Илья хмыкнул.

– У вас что, от страха крыша поехала? – спросил он, скидывая рубашку.

– Бум! Джи! Кия! – недовольно пробормотал Ким.

Анджела Дэвис забыла про партнера по танцу, повернулась к Илье и закричала:

– А знаешь, кто не дал хрустальный храм взорвать?

– Ну и кто же? – Илья стоял подбоченясь и смотрел очень насмешливо.

– Бог! – выпалила Анджела Дэвис.

Илья заливисто засмеялся:

– Я так и знал…

– Чего ржешь?! – оскорбленно завопила Анджела Дэвис.

Илья посерьезнел:

– В таком случае я – Бог. Это был муляж. Муляж, понимаете? Я и не собирался его взрывать. Коммунисты – не варвары. Но предупредить мы были должны. Я написал там: «НОК». А для вас это была проверка. Вы ее не выдержали, поэтому я объявляю вам выговор. Строгий выговор. А теперь пошли купаться, – закончил он и стал расстегивать джинсы.

– Печенкин! – выкрикнула вдруг Анджела Дэвис.

Похоже, Илья не ожидал это услышать.

– Илья Печенкин!!! – продолжила свою атаку мулатка. – Думаешь, не знаю? Да я это давно поняла! Печенкин ты, вот ты кто!

Родовая фамилия Ильи звучала в устах девушки как ругательство.

– Пошел к чёрту, Печенкин!

– Послушайте, товарищи… – робко и безуспешно пытался урезонить ее Илья.

Анджела Дэвис не унималась:

– Пошел к чёрту!

– Я исключаю вас из НОКа! – крикнул Илья.

– Пошел к чёрту со своим НОКом, – ответила на это Анджела Дэвис.

– Вы – не коммунисты!