Олег Бажанов - Приговоренный жить

Откинув задний тент, троица в камуфляжах залезла через борт в пустой, но почти чистый кузов. Лавки отсутствовали, и расположиться пришлось прямо на жестком холодном металле днища. Машина тронулась. Чувствительно потряхивало и дуло отовсюду, но все неудобства можно было терпеть, лишь бы подальше уехать от этого места.

– Нужно сменить одежду, – произнес в темноте Дмитрий, опустив задний тент. – Днем нас менты вычислят в такой форме.

– Сменим, – коротко и зло бросил Батурин.

Всю дорогу молчали. Дмитрий сидел у заднего борта и, откинув край тента, следил за дорогой.

Иванов вспомнил про пейджер на поясе, но, подумав, решил пока радиомаяк не включать. Они еще находились в пределах границ Московской области, и захват колонны уже произошел.

Минут через двадцать машина остановилась.

– Приехали, – выдохнул Дмитрий и, высунув голову наружу, осмотрелся. – Все путем!

– А вот и ваша гостиница! – донесся с улицы голос водителя, и продрогший Иванов поднялся вслед за Батуриным.

Ночную площадь неярко освещали несколько фонарей. Прихватывал легкий морозец. Иванов, поежившись, посмотрел по сторонам. Окутанный спящей тишиной городок казался уютным и мирным. «Сейчас бы в теплую квартиру да в чистую постель!» – вслух позавидовал Иванов тем, кто мирно устроился за темными окнами домов.

Распрощавшись с водителем, Батурин повел свою маленькую группу к входу в невысокое здание, на котором красовалась вывеска «Гостиница».

«Газель» тронулась и, набирая скорость, поехала дальше. Иванов поглядел ей вслед, запоминая номер.

Внутрь полутемного здания гостиницы трое в камуфляжах заходить не стали. Прямо возле ступенек широкого крыльца они взяли одну из двух стоявших там в ожидании редких ночных пассажиров машин с желтыми шашечками на кабине.

Разбуженный водитель такси, без особой радости поглядев на трех пассажиров в камуфляжах и услыхав, куда ехать, вначале недовольно присвистнул от удивления, но, увидев в руках Батурина толстую пачку купюр, с готовностью запустил мотор.

Ехали молча. Водитель включил печку, и Иванов, ощутив долгожданное тепло, задремал.

Машина остановилась. Пробудившийся Иванов осмотрелся и, зевая, поглядел на наручные часы – прошло чуть больше двух часов с начала их путешествия от гостиницы. Они находились в каком-то поселке. Стоящий рядом старый двухэтажный особняк довоенной постройки, который хорошо просматривался через окно машины, встречал ночных гостей всего одним светящимся окном на первом этаже. Батурин дал команду на выход. Иванов толкнул дверь и нехотя нырнул в ночной холод.

– Спят люди, – потягиваясь, протянул вылезший за Ивановым Дмитрий. – Счастливые!

– Счастливые! – поддержал Иванов, делая вид, что смотрит по сторонам, на самом деле запоминая номер автомобиля, который доставил их сюда.

– Заходим в дом тихо, – предупредил Батурин, отпустив такси.

Открыв скрипучую дверь подъезда, они друг за другом поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Остановившись возле высокой, давно не крашеной двери, Батурин нажал кнопку звонка. В глухой тишине спящего подъезда металлическая трель звонка прозвучала очень резко. Немного подождав, Батурин позвонил еще раз. Потом еще. Долго не было ничего слышно, потом за дверью возникло какое-то движение.

– Кто там? – спросил женский голос.

– Тетя Катя, это Саша, – отозвался Батурин.

Щелкнул замок, и в образовавшемся проеме приоткрытой двери показалось заспанное лицо пожилой женщины. Подозрительно посмотрев на нежданных гостей и узнав Батурина, женщина впустила их в квартиру.

– Простите нас, – с порога рассыпался в извинениях Батурин. – Работа такая – нет покоя ни днем, ни ночью. А сегодня мы оказались в вашем районе. Я с ребятами решил прямо сюда. Уж простите, что беспокоим.

– Да ладно! – отмахнулась женщина, поправляя старенький расстегнутый халат, из-под которого выглядывала такая же старая ночная рубашка. – Я-то на пенсии. Высплюсь завтра. Проходите на кухню. Чай будете?

– Тетя Катя, не беспокойтесь! – с благодарностью в голосе продолжал рассыпаться Батурин. – Мы все сами…

Тетя Катя пошла к себе досматривать потревоженный сон, а гости, раздевшись, расположились на кухне.

Сняв в коридоре куртку, Иванов, не найдя ничего лучшего, спрятал пейджер во внутренний карман комбинезона и прошел к столу.

В стареньком холодильнике Батурин отыскал ливерную колбасу, на столе в целлофановом пакете – вчерашний хлеб, а в шкафу – начатую бутылку водки.

– Удача! – воскликнул Батурин, вытаскивая водку на свет.

Ужин начался.

– Я здесь родился, – признался Александр после первой пропущенной рюмки. – Мы с отцом и мамой занимали комнату в этой квартире. Отцу дали от завода. А тетя Катя с покойным мужем занимали вторую комнату. Сколько помню себя, столько помню тетю Катю. Она молодая красивой была. А своих детей ей Бог не дал. А мужа ее, дядю Леню, почти не помню. Хорошо запомнились только его похороны. Говорят, что был он футболистом, и на игре получил удар ногой в живот. Умер быстро. Ну, давай, по второй…

Дмитрий разлил.

– За нашу удачу! – поднял рюмку Батурин и посмотрел на Иванова. – Выходит, что мы с Димкой теперь – твои должники.

– Ничего вы мне не должны, – морщась от явно поддельной водки, процедил сквозь зубы Иванов, ставя пустую чарку на стол и выискивая глазами, чем закусить.

– А ты хорошо стреляешь! – поддержал Батурина Дмитрий. – Четверых с ходу уложить! Это ж какая выучка! Где стрелять учился?

– Повезло, – пожал плечами Иванов. – Я как заметил ручку пистолета, торчащую из кобуры мента, так уже ни о чем и не думал. Руки сами действовали. А стрелял я всегда неплохо. Уже в училище призы брал.

– А ты хоть догадываешься, что теперь тебе светит «вышка»? – неожиданно спросил Батурин.

Иванов, перестав жевать, посмотрел на Батурина:

– И что дальше?

– Ничего, – безразлично произнес Батурин. – Тогда в лесу мне пришлось тебя «отмазать» и соврать Чугуну, что это ты девчонку очередью «подрезал». Иначе смерть снайпера он бы на тебя повесил. И твое поведение мне тогда подозрительным показалось.

– А что сейчас? – Иванов смотрел на Батурина с холодным прищуром глаз.

Батурин не ответил, потянулся вилкой за отрезанным куском колбасы на тарелке в середине стола. Достав колбасу, положил ее в рот, стал старательно жевать и посмотрел на Дмитрия:

– Давай по третьей!

Иванову очень не нравился разговор про убитого им снайпера, тем более в присутствии постороннего, но надо было этот начатый разговор заканчивать.

Дмитрий еще разливал водку по рюмкам, когда Иванов спросил, пытливо глядя на Батурина:

– Саня, а почему ты меня сразу не выдал Чугуну?