Гапарон Гарсаров - Песня сирены

– Лавра, даже если и его, Витя разберётся, сейчас всё контролирует он. Нам с тобой в это дело совать нос ни к чему…

Екатерина Львовна поджала губы и отвернулась. Лавра хотела заставить рассказать её что-нибудь ещё, но к ним с радостным видом примчалась Груня, махая телефонной трубкой.

– Наконец-то, наконец-то! – воскликнула она. – Лариса пришла в себя…

В больницу примчались все вместе. У крыльца их встретил Эрнест Львович, который так же торопился к Ларисе, едва узнав об улучшении её состояния.

– Пока к ней не пускают, – сообщила Малона Валентиновна о дочери. – Там человек из прокуратуры, ведёт допрос.

– Ну а она-то как? Что сказала? Что с ними было?.. – зачастила Екатерина Львовна, застёгивая на себе белый медицинский халат.

– Я не расспрашивала Ларочку об этом, врачи говорят, она очень слаба, – выдохнула Малона, сдерживая слёзы. – Боже, я так молилась, так просила, и Он услышал, Он сжалился надо мной…

– Я тоже поставила свечку в Троицком соборе, – призналась Лавра, чем привлекла к себе внимание злых глаз Шершнёва.

– Витя, – позвала его госпожа Холодова, и они тут же отошли в сторонку.

Наверняка мать Марины говорила ему про версии, выдвинутые Лаврой.

Через пару минут появился Микола с каким-то рослым парнишкой. Насчёт пропавшей рыжей подруги никто и словом не обмолвился, предпочитая, видимо, не затрагивать эту тему в столь радостный момент.

Вскоре из палаты Ларисы вышли двое людей. Они позволили поговорить с собой лишь Шершнёву, к остальным же обратился врач:

– Всех пустить не могу, – предупредил он, – сначала близкие родственники.

Лавра к таковым, увы, не относилась. Мик с Эрнестом тоже предпочли остаться в коридоре. В палату к больной пошли только женщины. Томительные минуты ожидания продолжились. Гербер провела их в полном молчании, не желая никого обременять своими расспросами. Наконец, после того, как у Ларисы побывали Екатерина Львовна и Шершнёв, Лавре удалось попасть к ней вместе с Миколой.

Выглядела девушка очень плохо. На лбу чернела длинная царапина, а в левую руку была вставлена капельница. Правда, дыхательный аппарат отключили и отодвинули за ненадобностью в угол палаты. На тумбочке возле кровати лежали два шприца и окровавленные бинты, отчего Лавра передёрнулась.

– Хэй! – помахал Мик сестре и улыбнулся. – Ну, как ощущения?

– Бывало и лучше, – хриплым голосом ответила Лариса и попыталась тоже улыбнуться, однако вместо этого её бледное лицо исказилось мученической гримасой. – Как дядя Глеб?

– Он скоро присоединится к тебе, мы все надеемся, что он тоже быстро поправится, – обнадёжил её парень. – Я, наверно, буду уже не первым, кто задаст тебе этот вопрос… Но всё же, как ты оказалась в ту ночь в дядиной машине?

Лариса взглянула на Лавру, словно спрашивая у неё разрешения, хотя наверняка уже всё рассказала следователям.

– Дядя позвонил мне на сотовый посреди ночи, – сообщила она, продолжая волнительно посматривать на выпускницу, – спросил, где Лавра… Ну, я сказала ему, что ты давно спишь. Тогда он потребовал разбудить тебя, вот и пришлось выдать твой секрет со свиданием… А как только он услышал про этого Игоря, так прямо вышел из себя, стал ругаться…

– А потом приехал? – предположила Лавра. Её худшие опасения подтверждались – это она стала причиной трагедии.

– Он приехал быстро, – кивнула Лариса. – Я ему с порога объявила, что тебя на самом деле нет, ну и пришлось выкладывать весь твой обман о свидании. Дядя не хотел ничего слушать. Обозвал всех нас идиотками. Затем заявил, что снимет с тебя скальп, и отправился искать Игоря. Я решила, что оставлять тебя одну с дядей Глебом в такой ситуации нельзя. Как-никак, он рвал и метал, вдруг действительно нашёл бы вас, к Селивёрстову с кулаками бы полез…

– Ясно, – выдохнул Микола и как-то недовольно взглянул на Лавру.

– А что было потом? Как на вас напали? – потребовала Гербер.

– Я это очень плохо помню, – поморщилась дочь Малоны Валентиновны. – Вроде мы какой-то фургон обгоняли, потом что-то стрельнуло, дядя стал крутить руль, я ударилась головой о переднее стекло и вырубилась. Говорят, мы врезались в какое-то здание и ещё перевернулись.

– Считай, ты заново родилась, – приободрил её брат. – Я видел «Митцу», она вся всмятку. Вас вытаскивали из-под обломков с помощью пилы. Ещё хорошо, что не взорвалась, спасатели вовремя подоспели.

– Да уж, я будто из мясорубки вылезла, – засмеялась Лариса, и в палату заглянула медсестра, та самая, что кокетничала вчера с Шершнёвым.

– Так, вы тут уже очень долго, а больной нужен покой, не видите, я систему поставила, – указала девица на капельницу. Пришлось уйти.

Настроение у Лавры после посещения Александровской больницы сошло на нет. Как теперь вести себя перед Холодовыми? Стоит ли просить прощения? Или в такой ситуации это будет выглядеть совсем кощунственно? До назначенного Броном часа Лавра была сама не своя. Несколько раз она пыталась дозвониться на сотовый телефон Игоря, но его номер был недоступен. Значит, с острова он ещё не вернулся. Искать пропавшую Марину тоже не получалось, поскольку город Лавра знала весьма плохо, а уж о ночных клубах, в которые могла отправиться подруга, и вовсе не имела никакого представления.

После обеда Малона Валентиновна уехала к себе за вещами для дочери, Екатерина Львовна собралась обратно в больницу, а Груня ушла в магазин за продуктами. Так что Лавра могла спокойно навестить кабинет Глеба Валентиновича, который, как ни странно, оказался не заперт.

Гербер осмотрелась. Стол господина Холодова был прибран, видимо, ещё им самим. На перекидном календаре стояла дата 5 июля, а на его жёлтом листе начёрканы три буквы – ЭКЦ. Вряд ли это означало что-то важное, а если и так, то Лавре ни в жизнь не догадаться самой, что это такое.

Она покопалась в документах, залезла во внутреннюю полку, где в основном лежали вырезки из газет и рекламные брошюрки банков. Проблема же возникла с выдвижными ящиками. Глеб Валентинович предусмотрительно держал их под замком, оставив открытым лишь самый верхний, в котором валялись чистые листы бумаги, пустые папки и набор карандашей. И где же ключи от этих тайников?

Оставив их на потом, Лавра перекинулась к стеллажам, разглядывая книги. Основная их часть была посвящена экономическим наукам и банковскому делу, некоторые даже на немецком и на английском языках. Здесь же нашлись сборники законодательства, комментарии к ним, научные журналы. Словом, обычная литература для процветающего предпринимателя. На стене рядом висела картина, за которой, скорее всего, был спрятан сейф. Но отодвинуть её девушка не смогла, хоть и пыталась.