Гапарон Гарсаров - Галерея демонов Ламбранта

В оформлении обложки использован фрагмент картины 1828 г. «La Ronde du Sabbat» художника Louis Boulanger с сайта:

https://i.pinimg.com/originals/1f/0a/54/1f0a54a61e45f97b3b00df4600f72cb7.jpg

«Умереть – значит, присоединиться к большинству»

Петроний Арбитр Гай

Аркаша укрылся одеялом по самую голову. Так он планировал решить сразу несколько проблем. Прежде всего, согреться. Апрель в этом году выдался на редкость холодным, а топить в доме перестали вот уже как неделю назад. Из подпола тянуло сыростью, да и окна продувало ветром. От этого по стеклу постукивала ветка калины, нагоняя страх на шестилетнего мальчика. А под ватным одеялом он всё ж таки чувствовал себя в безопасности.

– И чё, дрыхнуть теперь? – раздался недовольный голос Гриши с соседней кровати.

– Отец же сказал, – отозвался другой брат – Алёша, самый старший.

В прежнем доме у каждого из них была своя комната, поэтому болтовня перед сном случалась редко. Теперь же приходилось ютиться в одном маленьком помещении всем троим. К тому же кровати неудобные – короткие, низкие, неровные. На таких даже не попрыгать, да и лежать совсем не комфортно. Правда, отец обещал скоро решить все эти проблемы.

– Ой, – вздрогнул Аркаша от очередного стука по окну и испуганно уставился в темень.

– Как девчонка! – усмехнулся Гриша и перепрыгнул на кровать к братишке. – Таракашек тоже боишься? Их тут много!..

– Ты не ори, – потребовал Алёша, толкнув мальчика ногой. – Хочешь опять до утра простоять коленями на горохе?

– А, не-не, – мигом присмирел средний брат и стянул одеяло с младшего. – Ты чё? От кого там прячешься?

– От чертей, – промямлил Аркашка, пытаясь вновь укутаться.

– Каких? – ухмыльнулся старший брат.

– С кладбища, – неуверенно ответил младший, но на этот раз одеяло у него забрал Алёша, тут же накинув его себе на плечи. – Дай сюда, это моё!

– Трусишки должны мёрзнуть, – деловито подметил он, прохаживаясь вдоль кроватей.– Тем более, что с кладбища вообще никто не может прийти.

– А мертвецы? – уточнил Гриша, сидя в ногах младшего брата. – Я слышал, они в луну встают из могил и ищут свежую кровь…

– Единственный день, когда кто-то встанет из могил, будет днём пришествия Христа, – твёрдым голосом заявил Алёша. – Ты забыл, что ли? Я утром скажу отцу, чтобы тебя опять просветили.

– Да не, не надо, – взмолился Григорий, поднявшись к старшему брату. – Ну, пожалуйста! Я не хочу опять переписывать ту дурацкую книжку…

– Ого, ещё и любимую книгу отца назвал дурацкой! – не унимался Алёша. – Получишь ты по носу тогда!

– Учительница говорила, кто не спит – тот чёрт, – вспомнил Аркаша, глядя на потасовку братьев.

– Эта та грымза очкастая? – веселился старший, накинув на Гришу отобранное одеяло, так что теперь тот был похож на привидение. – Пфф, она ещё говорила, что молоко пить нельзя, а надо, как коровам, жевать одну только траву.

Григорий рассмеялся под одеялом, а Алёша принялся его вертеть на месте, мешая вернуться в постель.

– Надо верить в дела апостолов, – продолжал при этом старший брат, – и в Бога, и в Иисуса Христа. И в Дух Святой. А не в чертей.

– Но они же есть, – настаивал Аркаша, потирая замёрзшие плечи. – Я сам видел…

– Где это ты видел? – отозвался из-под одеяла смеющийся Гриша. – В толчке?..

Алёша пнул среднего брата, и тот повалился на его кровать.

– У нас в огороде, – пояснил Аркаша и указал на окно, за которым в лунном свете переливался заросший бурьяном сад.

Старший брат вновь с усмешкой посмотрел туда. Ветер трепал густые заросли прошлогодней травы, и в сумраке они, действительно, выглядели как чьи-то тела, которые прячутся возле дома.

– А в апостолов верить тоже надо? – спросил Гриша, наконец-то скинув с себя тяжёлое одеяло, и поправил взъерошенные светлые волосы. – Про них отец ничего не говорил…

– Апостолы, они как ангелы, – уточнил Алёша, отвернувшись от окна. – Все святые и великие.

– Ха-ха, Аркашка-какашка, веришь ли ты в апостолов? – с ухмылкой обратился Гриша к младшему брату.

– Так если они ангелы, – стал рассуждать озябший мальчик, – значит, есть и демоны рогатые. Я видел на книжках у папы, они нарисованы там…

– Молись почаще, – заключил Алексей, вернувшись в свою постель, – и тогда черти мерещиться не будут.

Очередной глухой стук по стеклу заставил вздрогнуть даже Гришу, отчего он замер с раскрытым ртом.

– Ну вы и малявки! – ухмыльнулся старший брат и хотел запустить в них подушкой, как грохот за окном повторился.

– Смотри-и-и! – прошипел Аркаша, указав рукой на стекло.

Там замелькали тени. Поначалу Алёша решил, что это опять заросли бурьяна качаются от ветра. Но шевеление было слишком очевидным – кто-то чёрный двигался вдоль дома. Мальчишки хотели вскочить со своих кроватей, однако старший брат жестом велел им остаться в постели. Сам он приблизился к окну, протёр рукавом пижамы запотевшее стекло и едва выглянул в огород, как снизу рамы возникла мохнатая башка с большими круглыми глазами.

– Бе-е-е! – проблеял незнакомец снаружи, изрядно напугав Алёшу, отчего он отшатнулся к своей кровати.

– Би-и-и! – раздалось со стороны второго окна, и оттуда на ошеломлённых братьев смотрели ещё две жуткие морды.

– А-а-а!!! – заверещал Гриша и ринулся к двери, но доски пола под ним тут же затрещали. Следом оттуда полезли тёмные когтистые лапы.

Теперь уже все трое кричали во весь голос. Раздался звон битого стекла, новый грохот, блеяние ночных посетителей и визг детей. Но когда их отец распахнул дверь комнаты, его взгляду предстали лишь последствия погрома: кровати сдвинуты, доски в полу проломлены, а окна выбиты. Только свежий апрельский ветер врывался в помещение да шелестел сухой бурьян.

Грязный гранёный стакан чуть не расшиб лицо Вадима и с глухим стуком отскочил от стены. Даже на полу он не разлетелся на осколки из-за мягкого линолеума. Так что мать могла после сцены истерики использовать его по любимому назначению – выпить водочки.

– Гад, вот же гадина! – повторяла она, пытаясь найти на замызганном столе другие предметы, которыми было бы не жалко запустить в ненавистного сына.

– Да успокойся ты, – в очередной раз попросил Вадим, придерживая спортивную сумку. – Так же всем будет лучше…

– Ах, лучше, вон чего! – верещала женщина и принялась колотить рукой по столешнице, отчего крошки и промасленные газеты посыпались на пол. – Ты, гадина такая, получишь сейчас в рожу свою! Я тебе мигом мозги вправлю на место!

Но Вадим знал, что она блефует. Ещё несколько лет назад у неё получилось бы справиться с ним. А теперь, когда он стал высоким и плечистым парнем, даже пощёчину ему дать вряд ли удалось бы. Мать элементарно не дотянется до его головы.