Инна Тронина - Удар отложенной смерти

– Два?.. – Готтхильф вздрогнул. С Веталем в ресторане было именно двое охранников. – Повторите ещё раз, чего они хотят!

– Надо в милицию сообщить, что сегодня в «Метрополе» задержали какого-то… кажется, Холодова… забыла… Короче, требуют его освободить. Ой, они же мне пятнадцать минут дали на всё, а я гораздо больше бегаю. Часов нет, я ведь на минутку из дома выскочила. Наверное, убили уже кого-то в такси! Решили, что я убежала совсем…

Доценко проснулся, несколько раз моргнул и сипло спросил:

– Что случилось, Филипп Адольфович?

Он стал растирать ладонями свою круглую мордаху, уже заросшую щетиной.

– Ничего, ничего… Как вас зовут?

– Вита.

– Вита, бегите домой. Сейчас же! Расскажите всё родителям. Нужно позвонить в милицию и всё рассказать. Где они?

– На Чапыгина! Вернее, у палисадничка напротив телецентра. А вы как же? – Вита немного успокоилась.

– Я разберусь с ними сам. Вы где живёте, Вита?

– На Академика Павлова…

– Не так и близко, между прочим! Родители, наверное, с ума сошли уже. Возвращайтесь немедленно!

– У меня только мама, – стыдливо сказала Вита. – Ну, я побежала. Мы обязательно сообщим в милицию про такси…

– Садитесь, подвезу вас. Давайте – рядом со мной…

– Филипп, да что произошло, в самом деле? – не отставал Доценко. – Зачем молчать – я же вижу… Плохо с кем-то? Или грабёж? Преступность-то сейчас страшная!

– Я сказал – не волнуйтесь, сейчас всё выясним.

«Волга» рванулась с места, оставив за собой мостик и строительные леса. Филипп тем временем раздумывал, что делать. Он-то решил, что охранников тоже замели, но, оказывается, те успели скрыться. Шутить они не любят, как и босс; здесь всё серьёзно. И место выбрали удачное – шуму около телецентра можно наделать много.

Окна на Кировском погасли, и проспект казался сейчас длинным, жутким коридором, которому не будет конца. Вита потеряла много времени, но «быки» Веталя вряд ли, не дождавшись ответа, начнут убивать заложников. Зря тратить силы они не привыкли, а это лишило бы их козырей в переговорах и ускорило развязку. Два вспыхивающих и гаснущих огня напоминали светофор на нерегулируемом перекрёстке, но располагались значительно ниже. Фары моргали неустанно, но поражённые тиком электрические глаза.

– Видите – вон они! – Вита снова заплакала. – Чёрная машина с белыми шашечками. Они и тогда фарами мигали. Я как раз от подружки возвращалась…

Филипп замедлил ход, вглядываясь, и уяснил ситуацию. В «Волге», действительно, человек шесть. Сидят они, плотно прижавшись друг к другу. В свете мощных фар машины Обера мелькнуло белое, застывшее лицо старой женщины. Она выглядела, как мёртвая, и единственным признаком жизни была лишь трясущаяся голова.

– Марк Лукич, нам придётся ещё раз сюда вернуться. Только девушку к дому подкинем…

Ответа Доценко Готтхильф уже не услышал. Теперь он догадался, почему Веталь и бровью не повёл там, в курилке. Знал, что спектакль далеко не окончен, и ждал второго действия. Веталь ведь не знает, какую травку покурил, и ждёт освобождения. Чем-то его заготовка напоминает историю с самолётом, но на сей раз других вариантов, кроме этого, нет.

Нынче не в моде битва за принципы, и тут Аленицын с коллегой рассчитали верно. Обер и сам наследил, как полусонный медведь. Настырно настаивал на уходе охраны из зала, увёл Веталя в курилку, где того и взяли. А потом, прямо при нём, объяснялся с ментами! Если Веталь перед тем, как откинет копыта, кому-то расскажет об этом – хана! Чем скорее травка подействует, тем лучше. Остаётся только молиться и верить в свою звезду. Интересно, ребята действуют просто по плану, или догадались о чём-то нехорошем?..

Вита, горячо поблагодарив, убежала домой. Филипп развернул машину, торопясь, потому что не знал, до какого градуса завелись там «быки». Он подъехал к такси сзади, остановился у поребрика и предупредил Доценко, что ненадолго выйдет. Потом захлопнул дверцу и по проезжей части подошёл к такси, склонился у ветрового стекла.

– Привет, Витёк! – сказал Обер.

Аленицын вздрогнул – он никак не ожидал встретить здесь именно его.

– Ты?.. – Витя признавал только своего босса, но голос его всё-таки дрогнул. – Какими судьбами?

– Да вот, мимо ехал. Ребята, кончайте бардак, девчонку до смерти напугали… Я всё о Ветале знаю, лично там присутствовал. Так вы его не вынете, только сами сядете. Давайте лучше вместе помозгуем, как дальше себя вести…

Филипп совершенно позабыл о Доценко, которого обещал отвезти домой. Отсюда транспорт к нему не ходил, и нужно было, по уму, ссадить его у станции метро «Петроградская». Но тогда они ещё ничего не знали о бандитах, а теперь уже было поздно возвращаться.

Аленицын осклабился, потом сплюнул сквозь зубы прямо на колени молодой женщины. Она, прижимая к себе мальчика лет трёх, сквозь слёзы смотрела на Филиппа и даже не замечала оскорблений. Бабушка, в чёрном платье белыми горошинами, бессмысленно глядела перед собой и дёргалась, как заведённая.

– Э-э, не пойдёт! – сразу же отказался Аленицын. Он показал Оберу свой «Бульдог», а потом мотнул зачёсанным вбок тёмным чубом. – Веталь уже всё обдумал, надо исполнять. Менты приедут, и мы поставим свои условия. Кстати, герла звякнула в гадильник?

– Телефона не нашла, сейчас звякнет из дома. А пока слушайся меня и не хипишись. Есть ещё время повернуть всё по-мирному…

– Обер, у меня свой пахан имеется, – напомнил Аленицын. – И мира с мусорами мне не надо. Но Веталь тебя уважает, а я – его. Потому и говорю с тобой. Но если начнут порожняк гонять, всех на Луну пошлём. Нам терять нечего…

– Вить, ты на поворотах-то полегче! Я не хочу кровянки…

Филипп сжал кулаки до хруста, сильно натянув карманы куртки. Он мог выразиться и покруче, но злить гусей сейчас было рискованно. Оставив разборки на потом, он решил начать долгие переговоры, в чём никогда не был особенно силён. Но оружия с собой он не взял, о чём пожалел уже в который раз. Но после подумал, что в такой тесноте можно перестрелять заложников.

– Будешь дальше базарить, я уезжаю. Мне с вами вместе чалиться в лом…

Аленицына явно трясло – похоже, он сел, по крайней мере, на травку. Слюна текла у него изо рта, а глаза становились совсем безумными.

– Обер, тебе тут ошиваться не фиг. Когда менты причалят, уже поздно будет. Мочилово начнётся крутое, век воли не видать! Ты – мужчина рисковый, так что знай – нас тут много. Снайпер у нас на крыше, и вокруг люди. Заартачатся менты, начнём стрелять. Бабку первую. Как, одуванчик, согласна? Хватит уже небо коптить…

Автомобили сновали туда-сюда по проспекту, а некоторые сворачивали с Каменноостровского моста на Песочную набережную. Вызвала ли мать Виты милицию? Она ведь может испугаться, спрятаться в квартире вместе с дочкой. Подумает, что им отомстят. Но ведь именно этого и требовал Аленицын…