Элайн Нексли - Вивиана. Наперекор судьбе

Но мои молитвы услышал не Бог, а сатана. Ибо зайдя в покои, я обнаружила эту старую ведьму в опочивальни. Девушки столпились вокруг нее, как собаки около мяса, что-то расспрашивали, ойкали и вздыхали. Услышав мои шаги, все обернулись и замолчали.

– Где вы были, леди? – проворчала Марилино, как всегда, хриплым и скрипящим голосом.

– Прошу прощения, мадам, если опоздала. Но мне никто не говорил о собрании всех девушек. Если бы я знала, то пришла бы раньше, – уходя от ответа, почтительно парировала я.

– Что ж, если все юные особы собрались, я должна поведать вам истинную причину своего прихода в ваши покои. Сегодня утром его светлость, герцог Суффолк, оповестил меня, что хочет выбрать девушку из окружения королевы для своей супруги. Принцесса Мария грустит в отсутствие мужа, и Чарльз Брендон считает, что какая-нибудь остроумная леди сможет развеять тоску герцогини пением, танцами, разговорами, впрочем, всем, что будет интересно ее светлости. Я решила подобрать такую мистрис из вашего общества. Та, кого я выберу, станет старшей фрейлиной принцессы-герцогини. Леди Вивиана, мой выбор пал на вас. Вот только есть одна проблема. Избранная девушка должна привлекать умом внимание герцогини, а не красотой – герцога. Сестра короля слишком боится, что муж ей будет изменять, а появления хорошенькой девчушки может это ускорить. И что бы не вызвать гнев Марии и интерес Чарльза, я решила Вас, леди Бломфилд, превратить в матрону-вдову.

Я стояла с открытым ртом, будто мне сказали про конец света, упаси Боже. Может, хватит сюрпризов и неприятностей за один день! Мне хотелось спать, отдохнуть, почувствовать нежное прикосновение простыней, а не стоять и пугаться выдумок этой карги.

– Я не понимаю, мадам, что вы хотите этим сказать? – услышала я свой голос, будто из далека.

– Вы слишком красивы, леди, что бы отправлять вас в замок любвеобильного герцога. Но если он увидит вместо вашей красоты вдовью старость и грузность, то всякий интерес у его светлости пропадет. Успокойтесь, я не буду уродовать ваше прекрасное личико, и обстригать волосы. Просто я знаю такую пудру, которую наносят на лицо, когда хотят изобразить подобие морщинок. Именно это и коснется ваших щек и век. А волосы мы просто зачешем назад и окунем в муку, после чего ваши черные кудри станут на вид седыми. Вы оденете пенсне и вдовью одежду, и уже никто не узнает в вас молоденькую девушку. Вашу новую биография я расскажу потом, – меня будто облили кипятком. Сдерживаясь, чтобы не напасть на эту старухи и не расцарапать ей лицо, я несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь казаться спокойной. Изображать старую вдову, портить себе волосы и лицо мукой я не собиралась.

– Это приказ королевы?

– Королева даже об этом и не ведает. Это мой приказ, мое желание. И вы, милочка, должны, нет, обязаны меня послушаться. В противном случаи я так оклеветаю вас, что вы не сможете выйти из своей комнаты без вуали. Это не пустые угрозы, а слова, имеющие очень большой смысл. Ну же, соглашайтесь. Этим вы убережете себя от ненавистного брака с австрийцем, – последние слова Марилино были сказаны с такой злостью, что я уже не могла сомневаться в том, что ей все известно. Неужели она заодно с моей матерью? Ведь графиня заключила со мной пари, и один Бог знает, зачем ей отсылать меня в Суффолк под видом вдовы.

– Мадам, вы не можете без позволения ее величества отсылать меня к французской королеве. [5]И еще, знает ли об этом моя мать?

– Графиня Бломфилд, давая свое согласия на то, чтобы вы стали фрейлиной миледи, подписала и еще один документ, в котором говорилось о том, что после того, как вы переступите порог резиденции монарха, вершить вашу судьбу может королева и ее верные подданные. Поэтому, я считаю, что ни вашей матушки, ни самой Екатерине Арагонской, не нужно знать о моей затее. Такие пустяки не должны тревожить высший свет общества. Ваши родители отдали вас в полную власть сюзеренов и больше они не могут безраздельно владеть вами. Отныне и до замужества, вы – собственность английского двора. Поймите это и смиритесь. Не пытайтесь пойти наперекор судьбе, поскольку долю леди голубых кровей решают те, которые имеют над ней власть, вы же не властны над своей судьбой. Примите это и не нужно надеяться на то, что, когда-нибудь вы сможете сами принимать решения. Этого не будет, – эти слова отрезали все мои мечты и надежды.

Не сказав больше не слова, сдерживая слезы и отчаяние, я вышла из комнаты и побрела по коридору. Я не видела всех зигзагов галереи, не замечала удивленных взглядов придворных, обращенных на меня. Для меня существовала лишь моя тупая, не имеющая начала и конца, боль, боль, которая холодным ножом вертелась у меня внутри. Хотелось плакать, но не было сил. Почему мне так плохо? Почему все будто перестало существовать? Почему день для меня превратился в вечную и нескончаемую ночь? Что это за гул в ушах, что за ураган ощущений в голове? И тут меня будто обжог огонь, такой приятный, теплый, не похожий не на что. Огонь, ярким светом освещавший мой путь. Это был Лиан… Он стоял, смотря на меня печальным взглядом своих бездонных глаз, похожих на синие омуты летом. Внезапно я почувствовала, как от сердца отлегла кровь, как холодная волна захлестнула разум. Не замечая ничего, я подбежала к мужчине, который был смыслом всех моих печалей и радостей. За окном сгущались вечерние сумерки, заметно холодало в просторных коридорах дворца, но для меня это будто было где-то в другом мире, в другом измерении, там, где нет ничего, кроме ночи и дня. Я вцепилась руками в кожаную куртку камердинера и стояла, не шевелясь, лишь смотря на него. Я будто через сон почувствовала, как его теплые ладони накрыли мои запястья, как его губы стали так близко к моим губам, что я чувствовала его дыхание. Порыв свежего ветра, огонь наслаждения, все захлестнуло меня, как пламя деревья. Хотелось, чтобы это мгновение не кончалось никогда, что бы все это длилось вечно, чтобы мое сердце билось в унисон с сердцем моего избранника.

– Вивиана… – будто из далека, из неба, услышала я свое имя: – Что с тобой? Почему ты плачешь?

Внезапно я ощутила, как мои руки стали холодеть, а в глазах мгновенно потемнело. Что-то большое, зловещие накрыло меня с головой, лишив обладания над своим разумом. Земля стала медленно, мучительно уходить из-под ног, все закрутилось перед затуманенным взором. И тут я услышала женский, приглушенный голос, такой тихий и неясный, казалось, что он доносится из бездны: «Ты – одна из нас, в тебе течет наша кровь, а этот мужчина – твоя смерть». Слова, слова, слова… Они лились непонятно откуда, лились, забирая меня в свой поток, лишая всего, что у меня было. Хотелось уже не плакать, а кричать, кого-то звать, проклинать. Удар, потом еще один, и еще… Все мое тело содрогнулось, изогнулось дугой. Боль… Ее было много, но где ее начало и конец?…