Инна Тронина - Самосожжение

– Я?.. – Ная опять застала меня врасплох. – Нет. Пожалуй, нет. Не стоит. – Можно было, конечно, проконсультироваться на сей счёт с Озирским, но я решила пока шефа не беспокоить и перед Диной не засвечиваться. – Ная, Ольга Афанасьевна маме сказала, от чего дедушка умер? И когда именно это произошло?

– Ольга Афанасьевна сказала, что тридцатого мая. А она за неделю до этого уехала к родственникам в Чулки-Соколово, под Зарайск. И её не могли найти до сих пор. Ещё немного, и дедушку закопали бы как невостребованного, представляете?! – Ная нервно хихикнула, явно не сильно горюя. – Ольге Афанасьевне стало так жутко, что она попросила маму составить ей компанию. Дина бы её прогнала, точно…

– Ная, неужели Ольга Афанасьевна за два месяца ни разу не позвонила в Москву из области? От мужа нет вестей, а ей совершенно всё равно?!

Для порядка я возмутилась, а про себя возликовала: вот она, расплата! Семёнов бросил смертельно больную жену, сбежал к своей ученице, но и с ней не ужился. Как я поняла, мать Галины и Дины скончалась в восемьдесят девятом, и тогда ей было пятьдесят четыре года. Их отцу примерно столько же. Значит, сейчас ему шестьдесят два, а жене – двадцать семь. Помучилась-помучилась Ольга со старичком, плюнула и уехала от него. Может, и не к родственникам, и не в Чулки-Соколово.

Всё-таки должна была поинтересоваться, куда пропал драгоценный Геша. Впрочем, Ольга Семёнова могла действительно убыть к родственникам, чтобы составить себе алиби. А тем временем нанятые ею мальчики прикончили постылого мужа, и квартира отошла к законной наследнице. Нет, в таком случае Ольга не стала бы ждать столько времени. Появилась бы гораздо раньше, похоронила супруга, оформила на себя недвижимость. Да и старшую его дочку ни к чему было беспокоить, она ведь тоже наследует за отцом. Лишние проблемы. К тому же тело лежит в морге, глаза мозолит, внимание привлекает, а это не в интересах убийцы.

А почему, собственно, я решила, что смерть Семёнова была насильственной? Мог скончаться от инфаркта, от инсульта, выпить нехорошего вина, разболтанного в грязной ванне. И ещё вопрос: если всё произошло два месяца назад, откуда вдова знает, что стала таковой именно тридцатого мая? Скорее всего, в морге или в милиции сообщили. Труп, судя по всему, был обнаружен сразу же…

– Ная, а сама Ольга Афанасьевна как про мужа узнала?

– К её родителям милиция приехала. Стали спрашивать соседей и семью, что Ольга делала тридцатого мая, где была. Сначала ждали, что она сама в Москве появится и начнёт про мужа спрашивать, а потом решили родных поискать. Тело-то лежит, никому не нужное! – Ная тарахтела, как пулемёт. И я подумала, что допрашивать её – одно удовольствие. – Перед всеми соседями в Чулках Ольгу опозорили, и теперь держат на подозрении.

– От чего же твой дед умер? – наконец поинтересовалась я.

Значит, не от болезни, раз взяли на подозрение вдову. Теперь надо решить, куда именно звонить, – в Питер или в московский район Жулебино, где догуливал последние отпускные дни лучший друг Озирского Дмитрий Буссов, бывший сотрудник уголовного розыска, ныне входящий в штат столичного РУБОПа. Андрей предупредил, чтобы я самодеятельностью не занималась. И, если очень потребуется, обращалась за содействием или к нему, или к Дмитрию. Тот в свободное от службы время оказывал услуги агентству и лично директору, за что получал гонорары. Семёнов жил и скончался в Москве, так что, скорее всего, сразу же надо звонить Дмитрию. Самой в этом запутанном деле мне не разобраться.

– Дедушка газом отравился. Ольга Афанасьевна прямо в трубку рыдала. Я радом стояла и слышала. На неё в Чулках теперь косо смотрят, как на мужеубийцу. Вроде бы она его заказала, – со знанием дела объяснила Ная. – А сама уехала и сделала вид, что ничего не знает. Но тётя Оля так поступить не могла! Вы её не видели, но мы знаем… Они с дедом ссорились, конечно. Он вообще тяжёлый человек был. Мама очень удивилась, что на Олю думают. Но ведь кто-то деда убил, точно! И он сам этого человека в квартиру пустил, хотя очень осторожным был.

– Значит, это было убийство? Не несчастный случай?

– Тётя Оля сказала, что газ открыли во всех четырёх конфорках и в духовке. Дед сидел за накрытым столом, навалившись на него головой. Похоже, что ему в водку добавили снотворного. А когда он отключился, вывернули газовые краны. Дед задохнулся очень быстро. – Ная говорила по-взрослому серьёзно, стараясь припомнить каждую мелочь. – Потом он упал под стол, там его и нашли…

– А вдруг он сам газ открыл? – Я решила, что большего от девчонки не добьёшься, и надо обращаться к Буссову. Он сможет узнать о событиях на улице Космонавта Волкова куда больше моего; причём со всеми подробностями, версиями и выводами. – Никто не предположил самоубийство?

– Да нет, дедушка никогда бы не пошёл на это. Он очень жизнь любил, – рассудительно возразила Ная. – Много не пил. Он ведь тренером был, режим соблюдал. И тогда тоже работал в бассейне «Динамо». По праздникам мог рюмку поднять, но в одиночку не напивался. Оксана, вы думаете, что он в запое с собой покончил? – невинным голоском спросила Ная.

– Не думаю, просто предполагаю, – успокоила я.

– Он за столом заснул, и запаха газа не почувствовал. Я дедушку почти совсем не знала. Он к нам никогда не приходил, только звонил иногда. Но мама не верит в несчастный случай, и никто не верит. Число узнали, потому что соседи газовую службу вызывали – сильно пахло на лестнице. А те уже – милицию, труп ведь был…

– Понятно. Спасибо, Анастасия! – От неожиданной и важной информации моя голова пошла кругом. – Жаль, конечно, что всё так получилось… Кто бы он ни был, а человек всё-таки. Передай, пожалуйста, маме, когда она вернётся, что целый день меня не будет дома, а вечером я сама позвоню. Справлюсь, как там Дина, выпустили ли её. Передашь? Не забудешь?

– Конечно, не забуду! Мама первым делом спросит, не нашлись ли вы. – Ная явно была рада поболтать со мной на столь необычную тему. – Маме так интересно, до чего вы докопаетесь! К тому времени Дину обязательно освободят, вот увидите!

– Хотелось бы. Ну, до свидания, Ная. Приятно было познакомиться. – Я начинала разговор, мне его и заканчивать – так гласили правила приличия. – Правда, пока только по голосу я смогу тебя узнать…

– Так мы ещё встретимся! – успокоила Ная. – А сейчас я уборку делаю, Дину жду. Она ведь у нас станет жить, потому что без квартиры осталась…

– Да, знаю. Не буду мешать тебе, Анастасия. – Я вытерла полотенцем лоб, щёки, грудь под рубашкой – так, оказывается, вспотела. – Только попрошу вас с мамой Дине ничего обо мне не говорить. Ни слова, ясно? Дина не должна знать о моём существовании, тогда у меня останется большая свобода для манёвра. Пусть пока отдыхает – ей сейчас это необходимо.