Мила Романова - «Аленка» шоколадка

Мы едва успели увидеть огненную корону, которая вскоре скрылась за темным хребтом, оставляя последние красные следы лучей в воде Эль-Гуннских каналов.

Женька отошла в сторону и стояла молча, глядя вдаль. В ней что-то неуловимо изменилось, но я не могла понять, что. Что-то очень легкое и незаметное, но оно отражалось на Женькином лице какой-то особенной собранностью и силой.

Я перевела взгляд на Киру. Он стоял и смотрел прямо на меня. Его взгляд был таким мягким и теплым и самое главное, каким-то родным. Я отвернулась и сняла туфли. Мы стояли на зеленой лужайке с мягкой травой, очень ухоженной и красивой.

Когда мои босые ноги коснулись травы, я почувствовала небывалый прилив сил. Улыбнувшись про себя, я снова подняла голову. Кира, по-прежнему, смотрел на меня, но его взгляд стал другим. Он сделал шаг ко мне и, глядя немного снизу из-за разницы в росте, вдруг тихо сказал:

– Мира… ты королева. Просто помни об этом… чтобы в твоей жизни не случилось. Всегда помни.

– Откуда ты знаешь? – тихо спросила я.

– Знаю, – он ответил так же тихо, – потому что мы с тобой одной породы… понимаешь?

Я непонимающе качнула головой.

– Одной крови… – он улыбнулся, – я расскажу тебе потом.

И, сделав шаг назад, он продолжал смотреть на меня, а я стояла обалдевшая и притихшая, продолжая слушать звучание его слов…

Первой очнулась Женька. Казалось, она побывала на другой планете, а сейчас вдруг «вернулась на землю». Она мечтательно улыбнулась и сказала:

– А я бы кофе выпила.

– Конечно, – улыбнулся Кира, по прежнему глядя на меня, – сейчас мы вернемся в центр города, там много уличных кафе и ресторанчиков. У вас будет перерыв, прежде чем мы поедем обратно в Хургаду. Можно зайти в магазин за сувенирами или попить кофе.

– Да. Я тоже хочу кофе, – как будто проснулась я.

Когда мы, наконец, снова все собрались в микроавтобусе, Кира сказал, что остался один объект, который обычно всегда посещают в конце экскурсии и, затем, мы вернемся в отель.

Последним объектом была большая церковь, красивая, но несколько необычная.

– Это коптская церковь, – рассказывал нам Кира, – «копт» – значит египтянин. Копты – это коренные жители Египта. Они все православные христиане, как и вы русские. Кстати, вот эта икона у входа из России. Она была подарена церкви много лет назад.

Мы с Женькой заворожено осматривались. Действительно церковь была необычная, так не похожая на храмы у нас на родине. Но было в ней что-то близкое, родное. И атмосфера, которая окутывала сразу при входе и люди, которые в ней находились.

– Но ведь Египет – это исламская страна, – сказала Женька.

– Да, – просто ответил Кира, – восемьдесят пять процентов жителей страны – это арабы. Они исповедуют ислам. Но они не коренные жители. Они заселяли Египет постепенно, и вот сейчас их тут большинство.

– А почему? – спросила Женька.

– Потому что христиане женятся только один раз и имеют только одну жену. Детей в семье бывает, как правило, двое или трое. А мусульмане могут иметь четыре жены. Они могут разводиться и брать новых жен. И обычно в их семьях детей бывает много. Иногда восемь, десять или еще больше. Вот и получилось так со временем, что арабов в Египте больше, чем собственно египтян. Но мы храним свои традиции и поддерживаем веру православную. И, кстати, учим наших детей коптскому языку. Вот посмотрите, там телевизоры висят, – он показал рукой к алтарю, где действительно висели приделанные к стенам телевизоры.

– Все священные тексты написаны на коптском языке, – продолжал Кира, – и здесь, в церкви, дети в воскресной школе учат этот язык и читают эти тексты.

– А как можно понять по человеку он египтянин или араб? – спросила Женька.

Кира улыбнулся:

– Есть несколько признаков. Иногда это видно внешне. А еще арабских мальчиков называют исламскими именами, например, Мустафа, Ахмед, Мухаммед… а коптских – православными именами Питер, Марио, Антон… Но, самое основное, всем младенцам при крещении делают такой знак – и Кира поднял правую руку и показал нам свое запястье. Я глянула на его руку, и у меня пересохло во рту. На запястье Киры была татуировка маленького крестика. Точно такой же, маленький крестик, лежал сейчас в моей сумке. Тот самый, подаренный мне Вахтангом.

– Это коптский крест, – пояснил Кира, – такую татуировку имеют все христиане Египта.

– А почему татуировка? – продолжала любопытничать Женька, – ведь принято символ креста носить на теле. В России говорят – нательный крест.

– Но в Египте очень жарко. Носить на теле что-то просто невозможно. А, кроме того, если вдруг родители ребенка погибнут и его отдадут в приют, по этому символу ребенка отдадут в православный приют, а не в исламский. В Египте, к сожалению, высокая смертность, особенно среди бедного населения. Символ креста на руке означает готовность человека идти путем Христа, – добавил Кира.

– А… это только в Египте? – спросила я.

– Что? – не понял меня Кира.

– Ну… такой крест бывает. А в других странах он другой?

– Это коптский крест, – пояснил Кира, – кресты в разных странах, исповедующих православие немного разные. А тебе какая страна интересна? – он посмотрел на меня и улыбнулся.

– Нууу… например, Грузия.

Но ответить Кира не успел, к нему обратился один из англичан, и я не стала больше заводить эту тему.

На обратной дороге к отелю все молчали. Англичанин Джон постоянно посматривал на Женьку и улыбался. Его сестра Джулия молча смотрела в окно. Женька тоже молчала и о чем-то думала. Я сидела тихо, лишь иногда тайком посматривала на Киру. А он всю дорогу сосредоточенно рассматривал какие-то бумаги.

«Интересно, что он имел в виду, когда говорил мне, что мы одной крови», – думала я, – «А еще крестик этот, загадка сплошная. Интересно: он коптский или грузинский?»

На улице было очень темно, когда мы, наконец, подъехали к отелю. Стоянка возле отеля была полностью заполнена и микроавтобус припарковался немного в стороне.

Я оказалась на улице одной из первых. Стояла и ждала Женьку, которая застряла, пропуская пожилую английскую пару. Катала в голове все увиденное и услышанное сегодня. Вдруг мое внимание привлек высокий женский голос:

– Ну, пошли уже, Мустафа…

Голос принадлежал молодой девушке, явно славянской наружности. Она стояла неподалеку и кого-то ждала. Одетая в обтягивающие шорты и открытую майку она демонстрировала всему окружающему миру свое безупречное тело. Губки сложены бантиком и капризно подтянуты, большие синие глаза, обильно накрашенные ресницы…

– Ее зовут Тамара. Она из Белоруссии, – сказал Кира, который в этот момент оказался рядом и проследил за направлением моего взгляда, – она здесь уже в десятый раз, – добавил он.