Анастасия Масягина - Принцесса папарацци

Я уверенно распахнула дверь, готовая к бою. На пороге стоял Макс.

– Можно войти? – скорее для проформы спросил он.

Я застыла в нерешительности.

– Я специально приехал поговорить с тобой. Утром мне нужно быть в Москве. Так что позволь, я все же войду.

Он бесцеремонно отодвинул меня, вошел в номер и также без спроса налил себе шампанского.

– Чего ты хочешь? – спокойно спросила я. – Учти, если что, я вызову полицию, напишу заявление и…

– И утром в интернете напишут, что известный телеведущий Максим Мерцалов избил жену за измену.

– Я тебе не изменяла!

– Да брось! Кого это волнует? – Макс сидел на столе и покачивал бокалом из стороны в сторону. – Успокойся, я не собираюсь тебя бить. Кстати, извини за прошлый раз. Проехали?

– В смысле? Вот просто проехали и все? Ты рассчитываешь, что после того, что случилось, мы продолжим жить вместе?

– А почему бы и нет? Ты оплошала, я погорячился. Зачем трагедию-то раздувать.

– Я оплошала? Да в чем? Я просто встретила знакомых и выпила с ними по чашке кофе.

– Не прикидывайся дурочкой! Важно не что ты делала, а что попало в прессу.

– То есть наш брак – витрина?

– Если хочешь назвать это витриной, назови это так. Суть не поменяется. Соответствовать моему статусу – твоя обязанность.

Я опешила.

– Ты это всерьез?

– Конечно. Давай налью еще шампанского.

Он наполнил мой бокал до краев.

– Ну что, мир?

Я вдруг совершенно четко поняла, что сейчас, без публики, он настоящий. Он пришел договариваться. Пришел потому, что скоропалительный развод подпортит ему имидж. А если я в шоке от его цинизма, так Максу плевать. Лишь бы в газеты это не попало.

Именно по этой причине я не стала охать и ахать. Спокойно, стараясь воспроизвести уверенный тон Татьяны Бриллиантовой, сказала:

– Я согласна сохранять видимость брака столько, сколько нужно. Если необходимо, могу даже жить пока у тебя. Но с этого момента мы больше не вместе.

Я ударила своим бокалом о его бокал и залпом выпила шампанское.

Макс казался немного удивленным, но, надо отдать ему должное, быстро опомнился.

– Ну, раз ты так хочешь… В принципе, меня это устраивает. Официально разведемся следующей зимой. В этом случае я могу обещать, что расставание никак не отразится на твоей карьере. Более того, я буду помогать тебе и в будущем.

Я кивнула и жестом попросила налить мне еще шампанского. С этого момента он перестал быть моим мужем. На столе в моем номере сидел деловой партнер. Я чувствовала странное облегчение. Будто села на перроне не в тот поезд, но успела выскочить на следующей остановке. Не слишком далеко уехала и не очень много времени потеряла.

– А кого ты снимала сегодня? – полюбопытствовал Макс.

– Татьяну Бриллиантову. Ты знаешь, она шикарна. Никогда не подумаешь, что родила троих.

– Если честно, я вообще не понимаю, зачем люди заводят детей, – признался Мерцалов.

Я недоумевала, как вообще умудрилась выйти замуж за этого мужчину.

– Ну что, может быть, в последний раз? – он продемонстрировал свою фирменную улыбку, от которой сходили с ума все домохозяйки страны.

Я покачала головой.

– Ну как знаешь, – судя по тону, не слишком расстроился.

Чмокнул меня в щеку и вышел из номера.

Еще успеет на «Сапсан».

Когда я вернулась из командировки, Виктор Алексеевич объявил, что переводит меня в основной отдел новостей. Для расследований я теперь не годилась – куда ни приезжала на съемки, все меня узнавали.

Я продолжала жить в квартире Мерцалова, но сам он бывал там редко и не доставлял мне никаких неудобств.

Так удалось дотянуть до конца телевизионного сезона. А летом меня ждал законный оплачиваемый двухмесячный отпуск. Настоящая роскошь! Вот только где его провести, чтобы не подставить Макса?

И тут я вспомнила про приглашение Ильи Андреевича Пустова. Что ж, пожалуй, заповедник, куда туристам вход воспрещен, где не ловит мобильная связь, сейчас для меня идеальное место.

На всякий случай я не стала звонить из Москвы. Просто купила билет на самолет и прилетела в Приморье. Первую ночь провела в гостинице «Океан». Заказала роскошный ужин с морепродуктами и долго гуляла по Набережной, вглядываясь в волны. Как же здорово, оказывается, сбежать на край света от вспышек фотоаппаратов, заносчивых звезд и вечно интригующих коллег.

Утром я купила местную SIM-карту и позвонила Пустову. Он был во Владивостоке и собирался в заповедник только через три дня, но меня пригласил отправиться в его владения немедленно. Так я и поступила.

И знаете, это был лучший отпуск в моей жизни. Я вскакивала с рассветом, Матвей Иванович кормил меня яичницей с черным хлебом, потом были долгие морские прогулки в одиночестве. В мечтах я всегда именно так представляю себе идеальный морской отдых: нас только двое – я и море. Вот почему не слишком люблю все эти престижные многолюдные курорты, которые так обожает Макс, мой, пока еще, муж. Я говорю с морем. Советуюсь. Ищу и нахожу в нем ответы. Каждая наша встреча – уже откровение. Но если вокруг другие люди, эта связь нарушается. В заповеднике я и море были предоставлены друг другу.

Изредка мне составлял компанию Илья Андреевич. Теперь он вел себя сдержанно и уважительно. Вся эта история с домогательствами и его ревностью осталась в прошлом. Теперь мы были друзья. Ни я, ни он не говорили о Саше. Это было бы слишком больно.

Втайне, где-то очень глубоко в душе, я надеялась, что они приедут. Что вот, хлопнет дверь кордона, скрипнут половицы, и я узнаю тяжелые мужские шаги и топот маленьких ножек. К концу второй недели я поняла, что этого не будет, и смирилась со своим одиночеством.

Ведь, собственно, именно за одиночеством я сюда и прилетела. Прилетела, чтобы поставить жизнь на паузу и перевести дух. Мне надо о многом подумать. Жаль только, что отмотать назад, увы, ничего не получится. Это так же ясно, как то, что, сколько бы я здесь не пряталась, в конце концов все равно придется нажать кнопку «плей», сесть в самолет и вернуться в Москву.

Это лишь временная передышка. И нужно использовать каждый час, чтобы определиться хотя бы с главным.

Ну разведусь я с Максом, а дальше что? Всю жизнь работать корреспондентом в новостях? Место, безусловно, хорошее, но не совсем то, о чем я мечтала. И кем я вообще хочу быть, «когда вырасту»? Прокуренной телевизионной стервой или многодетной матерью?

Передо мной было множество вопросов без ответа, жизнь казалась бескрайней, как Японское море. А отпуск был достаточно долгим, чтобы подумать обо всем.

Накануне возвращения в Москву я чувствовала себя спокойной и умиротворенной.

В последний день я легла уже было спать, но вдруг мне стало так грустно оттого, что уже завтра я вернусь в «Останкино» и, может быть, не увижу море целый год. Я быстро вскочила, натянула шорты и майку, а на голову надела каску с фонариком – чудесную вещь, выданную мне для вечерних прогулок Пустовым.