Александр Цыпкин - О любви. Истории и рассказы

Она ничего не ответила.

Секунда – и дверь захлопнулась.

На весенний субботник на школьном дворе собрались все старшие классы. Сгребать прошлогоднюю траву и листья, распихивать их по черным мешкам не очень-то увлекательно, и все же отдельные личности привносят в трудовую деятельность задорный дух.

– Ну что, девчонки, кто соберет самую большую кучу, тот получит приз, – Черников, короткостриженый, с закатанными по локоть рукавами рубашки, подхватывает очередной мешок и взваливает на плечи.

Девчонки оживляются.

– И какой же? – игриво любопытствует ботаничка Танечка.

Черников задумывается:

– Еще не придумал. Вот сейчас отнесу мешок, а вы сами подумайте, что могло бы вас вдохновить.

– Просите сникерс или в кино сходить, – советует Самойлов.

Лена Пирогова недоверчиво косится на удаляющегося Черникова, но тут же дергает свою подружку:

– Хочешь с Черниковым на последний ряд?

– Почему бы и нет? Все равно у них с Динкой не клеится.

Дине не нравится махать граблями, но еще больше ее раздражает этот девчачий треп. Тупые дуры. Она идет одна в самый дальний угол школьного сада, бросает грабли и забирается на дерево. Листвы еще нет, но ветви довольно густые, и если не присматриваться, то человека почти незаметно. В кармане две сигареты, стянутые у папы.

Дина прикуривает, издалека наблюдая, как возвращается Игорь, как он болтает с одноклассницами и как Пирогова бесстыдно вешается на него.

Когда он, наконец, находит Дину, она докуривает уже вторую.

– Ты чего там делаешь? – Щурясь от солнца, Игорь пытается разглядеть, что она прячет в руке. – Куришь?

– Иди мешки таскай.

– Выброси, – требует он.

– Еще чего? Ты кто такой, чтобы мне указывать?

– Я твой друг.

– Знаешь, Черников, ты меня уже достал. Все время чего-то тебе от меня нужно.

– Выброси, пожалуйста, сигарету!

– Иди к черту.

Разозлившись, он лезет к ней на дерево, пытается разжать пальцы, упорно сжимающие тлеющий окурок. Дина сгибает ногу в колене и что было силы толкает Игоря в живот. Ветка в его руке трещит, и Черников срывается вниз, на землю, прямиком на острые зубья брошенных грабель.

Мама позвонила, словно почувствовала:

– Привет, Диночка, как дела? Давно тебя не слышала.

– Привет, – Дина старалась, чтобы голос звучал бодро, – у меня все хорошо, закрутилась совсем. Вы-то как?

– Соскучились.

– Кстати, свадьба отменяется, – как бы между прочим выпалила Дина.

– Да? Ну и ладно, – спокойно ответила мама, – найдешь себе другого.

– Конечно, найду, это же Москва. Слушай, мам, – она немного замялась, – а как там Игорь Черников поживает?

– Это значит, табу снимается?

– Расскажи мне все.

– А что «все»? Полгода он в больнице провел, потом домой перевели. Поначалу не ходил, Настька, сестра, его на ноги ставила. Звонил пару раз, про тебя спрашивал. Не понял, почему ты в больницу к нему не ходила. Ну а что я отвечу, если и сама не понимаю. Потом у них несчастье случилось. Евгений Васильевич погиб, и Игорьку пришлось на работу устроиться. По слухам, копейки получал, а потом в один день, как и ты, собрался и в Москву уехал. Где он там обитает и что делает, я понятия не имею, но знаю, что Черниковы сейчас очень даже неплохо живут. Настька машину себе купила.

– Подожди, – Дина насторожилась, – когда же он уехал?

– Да уж больше года прошло.

– Мам, а ты можешь узнать его номер телефона?

– С ума сошла? И не подумаю. Заварила кашу – сама расхлебывай, мне и так из-за тебя людям стыдно в глаза смотреть.

Дина обессиленно добрела до кровати. В голове все перепуталось. Почему она вдруг решила, что Черников только что приехал? Из-за рюкзака и бумажки с адресом? А ведь он так и не объяснил куда шел. Да она и не спрашивала. Лишь упомянул, что свободен до девяти. Получается, что он искал ее, Дину, и знал и о ее местонахождении, и о планах. Специально заговаривал зубы, сунул ей под ноги этот рюкзак, отвлекал, хватал за руки. Но как он узнал? Никто, кроме Маринки, соседки по комнате, понятия не имел о Динином «принце на белом коне». Ах, вот оно что. Маринка все растрепала.

«Часами выслеживать и не нападать». Догадка, осенившая Дину, заставила ее подскочить с кровати и полезть в сумку за мобильником. Сейчас она устроит Маринке пляжный отдых. У Дины почти не осталось сомнений в том, что Игорь нашел ее давно.

Сумка показалась ей отчего-то очень легкой. Дина заглянула во внутренний кармашек – пистолета не было. Вместо него в глубине, в складках черной ткани что-то блестело. Аккуратно, двумя пальцами она выудила оттуда золотую бабочку пятьсот восемьдесят пятой пробы.

Черников ушел и вместе с пистолетом забрал ее позор, отчаяние и глупость, оставив взамен искреннее прощение и свет. Абсолютно в его репертуаре.

Тигр на плече едва ощутимо шевельнулся, но Дина прикрыла его рукой:

– Перестань. Больше никаких жертв. Лучше запасись терпением.

Меня трясло и лихорадило: то где-то внутри галопом проносилась стая обезумевших буйволов, то вдруг врывающийся диким вихрем морозный ветер, наметая огромные сугробы, сотрясал хлипкое тело, то все мгновенно таяло от внезапно возникавшего жаркого солнца и я покрывался холодным, липким потом. Для двенадцатилетнего пацана это были неожиданные, неизвестные ранее яркие, потрясающие эмоции! Все происходило мгновенно, стоило мне только взглянуть на незнакомую девчонку, которая сидела напротив со своими подружками на длинной деревянной скамейке открытой танцевальной площадки.

Заканчивались последние дни летних каникул. Мама взяла меня в дом отдыха, расположенный в лесной зоне на берегу Волги. Если бы кто знал, как мне не хотелось туда ехать! Мечтал остаться дома вместе с отцом, без опеки мамы и носиться до самой глубокой ночи на улице с друзьями, но этого не случилось. И вот я сижу на танцплощадке, смотрю на эту дурацкую девчонку и независимо от своего желания то покрываюсь потом, то трясусь как в лихорадке. И таскаюсь сюда зачем-то каждый вечер. В теплом ночном воздухе по половицам, поскрипывающим в такт виниловым пластинкам, циркулировали танцующие пары, а я искоса бросал взгляды на незнакомку, проклиная себя за то, что в очередной раз ноги сами притащили меня сюда, и в сотый раз задавал себе один и тот же вопрос: «Какого черта ты опять приперся на этот скрипучий, бессмысленный ипподром?»

Ко мне подошел патлатый незнакомец лет двадцати пяти, хиппового вида, в затертых клешеных джинсах, майке-варенке, туфлях на высоченной платформе и сел рядом. Обняв по-отечески за плечи, он с улыбкой пробасил:

– Привет, чувак, давно за тобой наблюдаю. Запал на эту снежную королеву?

Я вздрогнул и, торопясь, запинаясь, забубнил: