Александр Цыпкин - О любви. Истории и рассказы

– Ниче не запал! Че мне западать-то?!

– Да брось, старик, от твоего мандража вся танцплощадка трясется. Ты ее на танец пригласи, все сразу про нее и про себя поймешь.

– Как это – на танец?

– Да ты что, еще с чувихами не танцевал?

Я опустил голову вниз и промямлил:

– Нет… Ну и че…

– Ну тогда я буду твоим крестным отцом! Дам тебе урок! Этот первый танец всю жизнь потом помнить будешь. Сейчас я тебе и крестную представлю.

Он махнул рукой, и к нему, словно ручная птичка, спорхнув с соседней скамейки, подлетела стройнючая, яркая девица в джинсовой мини-юбке.

– Лель, пацану помочь надо, его вон от той девчонки колбасит, а подойти к ней очкует. Надо его медляк научить танцевать. Давай, старушка, тряхни стариной!

– Ха! Это мы мигом! Такой клевый пацан, не боись, в пять минут обучим. Сама такой пугливой была когда-то. Ты ей обязательно понравишься!

Она взяла мои руки и бесцеремонно положила себе на бедра, я инстинктивно мгновенно отдернул их и спрятал за спину.

– Ты чего дикий какой? – Лелька заржала во все горло: – Первый раз за крутые бедра цапнул? – И она вновь заржала еще громче.

Они беззлобно постебались надо мной, и Лелька приступила к обучению. Промучившись минут десять, с усмешкой подвела итог:

– Короче, твои плети с моей талии все время мне на задницу сползают, ты и с ней такой же непроизвольный финт случайно можешь выкинуть! Так что лучше свои руки ей сразу на плечи положи, тогда они у тебя до конца танца точно до ее булок соскользнуть не успеют. И активнее топчись на месте в такт музыке. Девчонки энергичных любят, а не вялых додиков. Подойди к ней, кивни с серьезным видом башкой и веди за руку в центр площадки на танец.

– А если она не согласится? Я че, как дурак перед ней стоять буду?

– Не трясись, согласится! – сказал чувак. – Я за вами уже пару дней наблюдаю. Твоя красавица тоже на тебя запала, вот я и решил помочь вам примагнититься.

Чувак приобнял меня, прижав к своему мощному плечу, тряхнул несколько раз и, улыбаясь, подбодрил:

– Я для вас сейчас такую офигенную вещь поставлю, сами друг к дружке в объятия кинетесь. Новый пласт: «Музыкальный калейдоскоп, восьмая серия»! Там одна песня потрясная, просто – космос, называется «Девушка», Битлы поют!

Я никак не хотел идти, но они, не переставая ржать как лошади, затащили меня на танцплощадку. Заиграла музыка. Получив от чувака толчок в спину, я неуверенно двинулся на ватных ногах в направлении девчачьей стайки. С невероятным для себя усилием преодолел это «тысячекилометровое» расстояние, подошел к незнакомке, мотнув вниз башкой, как меня учили, пригласил ее на танец и… О, чудо! Она согласилась.

Мои руки, еле касаясь, легли на ее оголенные загорелые плечи, время остановилось, я боялся дышать. Музыка накрыла с головой, проникая, растворяясь во мне, делая невесомым, неожиданно поднимая над сценой вместе с незнакомкой, плавно покачивая в завораживающем, фантастическом ритме, удивительном тембре голоса певца, непонятной и от этого еще более возбуждающей английской речи, – и осторожно, мягко опустила нас на скрипучие полы старой деревянной танцплощадки.

Оступившись, девушка качнулась всем телом, и неожиданно на какой-то миллиардный миг ее губы вскользь притронулись к моей щеке. Это было прикосновение раскаленного железа, жар от которого мгновенно распространился по всему телу. Я весь полыхал, казалось, еще чуть-чуть – и огонь просто испепелит меня, а ветер подхватит серую пыль и развеет над ночными просторами Волги. Но… музыка неожиданно закончилась, танцующие разошлись, а мы так и остались стоять вдвоем посреди танцплощадки, не опуская рук, глядя друг на друга. Забыв обо всем, я, не отрываясь, смотрел в ее широко открытые зеленые глаза, погружаясь в бесконечную даль их необъятных полей с радужным разнотравьем. Не знаю, сколько времени мы так простояли, наверное целую вечность, но неожиданно она вырвалась и, как дикая кошка, стремглав рванула в темноту парка.

Мой первый, случайный поцелуй! Всю ночь я не мог заснуть, вспоминая и перебирая в памяти вновь и вновь, в тысячный раз, каждый миг нашего танца, возрождая заново незабываемые ощущения, ее легкое дыхание, случайное прикосновение огненных губ к моей полыхающей красным заревом щеке, нестерпимый, но такой сладкий, солнечный жар маленьких ладоней на моих плечах.

Я не мог дождаться наступления вечера, подгонял время, которое превратилось в тягучую резину, смотрел каждую минуту на часы, ненавидел солнце, которое, казалось, навсегда зависло на небосклоне. Но как бы время ни застывало, оно все-таки двигалось, и вечер наступил. Выросшие крылья несли на заветную танцплощадку, я летел, не чувствуя под собой ни ног, ни земли. На сокровенном месте были все: мои новые друзья, подружки моей незнакомки, но… не было – ее! Свет потух! Мир рухнул!

Ни завтра, ни послезавтра, больше никогда я ее так и не увидел!

Мы решили с Наташкой так: она любит Электроника, а я – Сыроежкина.

Все началось с этого фильма. Я его посмотрела три раза. После него у всех наших посрывало крышу, и началась настоящая любовная эпидемия. Все только про этот фильм и говорили… Но больше всего – про Электроника и Сыроежкина, конечно.

– А я еще ни в кого не влюблялась ни разу, – призналась я Наташке.

– Только сказать про это никому не вздумай, – подруга зашептала мне в ухо, и я почувствовала на щеке ее горячее дыхание, – а то решат, что ты отсталая. В наши двенадцать лет уже нормально, если ты в кого-то влюбляешься. Сыроежкин – идеальный выбор! Вообще, мне сначала больше понравился Электроник. Он такой… Ну… умный, красивый.

Но Наташка сказала:

– Так нечестно! Я его первая полюбила. И вообще: глупо ссориться из-за парней. Мы ведь подруги! Правда?

Ладно, решила я, Сыроежкин тоже парень прикольный. Даже, пожалуй, получше Электроника будет: не такой зубрила и зануда. И тоже родинка на щеке. Тем более в Электроника, как оказалось, влюблены почти все девочки нашего класса. А в Сыроежкина только Вита и Элька.

Но – если совсем честно – я была влюблена не только в Электроника, а сохла еще и по Димычу, причем давно. Только рассказывать об этом никому не хотела. Он ведь не Электроник. И даже не Пашка Скворцов – вратарь школьной сборной по футболу. И даже не Сашка Степанов, который на гитаре играет и сам подбирает музыку. А так себе – непробиваемый троечник, и к тому же учится в музыкалке играть на баяне.

А потом мы с Наташкой сидели целые выходные и мечтали, как мы будем гулять по парку вчетвером: Наташка с Электроником и я с Сыроежкиным. Или гонять на великах по школьной площадке… И даже целоваться. Ну лично я про «целоваться» не думала – это все Наташка. У нее все всегда по-серьезному. К вечеру воскресенья я уже сама верила, что просто жить не могу без Сыроежкина. Закрывала глаза и видела его лицо с игривой ухмылкой на пухлых губах, его непослушные вихры.