Артемий Гвазава - Жизнь между схватками

– Слышь, подержи друга!

– Чего? – опешила я.

– Ну, помоги писюн подержать, очень ссать хочется!

Я была в шоке от этих слов, но мгновенно поняв, что подержать писюн звезде удастся еще нескоро, решила согласиться.

С трудом справившись с нелегким делом на холоде, Мика потащил меня обратно в помещение, где праздник набирал обороты, и мы стали танцевать и веселиться в этой шумной толпе гостей. В какой-то момент я заметила в одной из комнат маленькую девочку, за которой быстрым шагом двигалась жирная тетка непонятного вида. Я поначалу подумала, что это няня наводит порядки, но вскоре выяснилось, что это сестра Мики.

– Не удивляйся, моя сестренка уже давно привыкла к нашим сабантуям, да и дети тоже! – уверял меня он.

– А как же твоя жена-модель, где она? – вдруг вспомнила я одну газетную статью.

– А она мне вовсе не жена и ею никогда не будет! – заносчиво произнес Мика. – У меня только одна-единственная жена, но ее здесь нет.

– Подожди, я ведь в газете видела твои фотографии с моделью, там еще было написано, что вы собираетесь…

– Слушай, Лена, в газетах могут написать все, что угодно, я даже не против, но эта девушка – моя подружка, и, да, у нас с ней есть общая дочь. Но я не собирался на ней жениться, как и на других подружках, с которыми у меня тоже могут быть дети. А с этой я даже думаю разбежаться, что-то в последнее время отношения испортились, нужно новую подружку искать. Ты, кстати, не хотела бы ею стать?

– Очень даже хочу! – закокетничала я.

Мика захохотал, обнял меня за талию, и мы направились в комнату, где стоял аппарат караоке. Там мы долго орали финские песни под аплодисменты пьяной толпы.

Вскоре к нам присоединилась сестра Мики, которая была уже поддатая, и стала грозно рычать на окружающих.

– Опять нажрались, как свиньи! Откуда у вас только силы берутся?!

Увидев меня, сидящую на диване, она фыркнула:

– А ты что тут расселась? Ого, какие сиськи! Ну надо же! Мне бы такие! Мика, посмотри, какое богатство!

Тот лениво повернулся и произнес:

– А чо, сиськи как сиськи!

– Эх ты! – продолжила сестра. – Импотент хренов!

Мы буянили до пяти утра, затем толпа потихоньку стала расходиться по комнатам. Мика, мой новый дружок, пошел спать с другой Леной, а я, почувствовав сильный голод, попросила сестру Мики чего-нибудь приготовить.

Получив от нее долгожданную тарелку с яичницей, я уже направилась в гостиную, чтобы, наконец, закусить в первый раз за вечер, но по пути была остановлена каким-то мужиком, вывалившимся на меня из туалета. Он выхватил у меня тарелку, всей пятерней взял мою яичницу и стал жадно ее поглощать, приговаривая:

– Ой, так жрать хочется, спасибо, спасла!

– Вообще-то это моя еда! – запротестовала я.

– Да ладно, на кухне еще возьмешь!

– Ну ты и наглый!

– Слышь, ты! – повысил он голос. – Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?

– Не знаю, а что?

– Темнота! Ты хоть телек смотришь?

– Смотрю, только у меня все каналы русские.

– Мда-а, поставь финские, тогда и меня по телеку будешь видеть, и много еще чего интересного узнаешь.

Мужик этот оказался известным финским хоккеистом Томми.

Он был довольно худым, невысоким, не похожим на хоккеиста, с приятным, харизматичным лицом. Однако его наглость и бесцеремонность меня просто взбесили. А когда, пообщавшись со мной, он попросту взял меня за руку и повел в одну из комнат, я совсем встала на дыбы.

– Куда ты меня тянешь? – выхватывая руку, рявкнула я.

– Куда? Спать! Пошли давай! – его довольная мина сменилась удивлением.

– Да пошел ты в жопу, козел! Денег дай сначала!

– Денег? Тебе же заплатили! – промямлил он.

– Не ты же заплатил, придурок! Да и за что заплатили-то? Чтоб я компанию составила! А хочешь радости – позолоти ручку!

Я вышла, оставив его стоять с раскрытым ртом. Надо сказать, что долго он не ждал, а довольно быстро отрубился на одном из диванов и раскатисто захрапел.

В общем, за этот день я получила сильное впечатление от финской звездной тусовки. Компания была, конечно, колоритная. Гости, судя по всему, гуляли уже не первые сутки, пили, как лошади, а потом, к моему удивлению, видимо, нанюхавшись, выходили группами из туалета снова трезвыми и вновь принимались танцевать и квасить.

Впоследствии я не раз бывала в этом доме на подобных мероприятиях. И, как ни странно, телефон мой никто уже не пытался забрать. Наверное, можно было этим воспользоваться, нащелкать компромата и продать его в какую-нибудь желтую газету.

Потом я часто об этом вспоминала, как и то, что Мика вел себя по-разному, не всегда красиво.

Сидели мы как-то с ним на очередной тусовке на диване и допивали вино, наблюдая за пьяными гостями, и я решила испытать его мужские качества.

Я сказала:

– Мика, слушай, ты солидный, состоятельный мужик, богатый, для тебя сто тысяч евро – это то же самое, что для меня сотка. Слушай, у меня тут счета за жилье накопились, сил нет, платить как-то надо, не знаю прямо, что и делать. Может, поможешь? Тысяч двадцать меня бы спасли! Для тебя-то это все равно мелочь!

– Лена! – ответил Мика. – Слышь, я что тут для тебя, банкомат что ли? Никому просто так я денег не дам! Я не банкомат, ноу, ноу!

С этими словами он поднялся с дивана и скрылся в толпе поддатых дружбанов.

– Тьфу ты! – подумала я. – Ну и жадный же, козлина!

Однако вскоре мое впечатление от финской богемы изменилось благодаря одному событию.

Как-то поздним зимним вечером, когда я ехала домой, мне позвонила перевозбужденная Любка и почти прокричала в трубку:

– Тут какой-то мужик уже в десятый раз тебя набирает на рабочий, лыка не вяжет, зовет в какую-то Клаукалу, наверное, где-то далеко… В общем, пятьсот евро предлагает. Поедешь?

– Да пофиг, что лыка не вяжет… Разберусь! Давай адрес!

Действительно, неблизко. Но деньги хорошие, чего б не поехать? Выспалась в кои-то веки, и, к тому же, настроение хорошее! А Любка-то с детьми посидит! Когда еще такая возможность будет? Ну а то, что пьяный… Да каких я только не видывала на своем веку: и пьяных, и обкуренных, и обнюханных, и даже обколотых! Мне-то какая разница? Не впервой! Еду себе, музыку слушаю по радио «Спутник» на всю катушку, чтоб повеселее. День удался, ну вот и ночь выходит непустая!

Темно, слякотно, да еще и мокрый снег пошел, дворники только успевают тикать туда-сюда, и вдруг перед глазами – огромная гора, и навигатор заявляет, что мы прибыли к пункту назначения. А у подножия горы, на которой возвышался едва заметный в темноте миниатюрный замок, стоял, правда, очень неуверенно, пьяный длинноволосый мужчина средних лет.

Он еле-еле произнес свое имя:

– Юсси, – проикал он, а затем приветливо промычал, что нам надо забраться наверх.