Елена Колина - Воспитание чувств: бета версия

Мы смотрели кино. Энен сказала: «По кино я не специалист», никакой продуманной системы нашего погружения в кинематограф у нее не было, она любила кино, как ребенок, как Скотина мультфильм «Аладдин», и мы просто смотрели кино . Роман сказал: «Повезло вам, что она хоть по чему-то не специалист… Она вас так задолбала культурой, что у вас культура скоро изо рта полезет», и действительно, «научный» курс истории кино не пошел бы нам на пользу, философия и живопись уже лезли у нас изо рта.

… – Дайте пароли на кино, – как обычно, попросила Алиса.

Энен непонимающе посмотрела на нее и скороговоркой, без всякой системы, словно выполняя долг (в конце концов, она была на работе ), перечислила:

– …Эйзенштейн, Чаплин, немецкий экспрессионизм, французский авангард, нуар, французская новая волна, итальянский неореализм… Хичкок, Феллини, Антониони, Бергман, Бунюэль, Годар, Куросава… Давайте уже смотреть кино!.. А давайте посмотрим «Дети райка»?

«”Дети райка”, поэтический реализм», – записала Алиса и свирепо сказала:

– Пароли! А то я натравлю на вас бандитов!..

Происходящее вокруг нас внесло в наш обиход кое-что новое, например присказку «я натравлю на тебя бандитов». Алиса говорила: «Еще сушку, а то я натравлю на вас бандитов!», Скотина: «Или вы со мной поиграете, или я позову бандитов», Энен: «Бунюэль снял “Андалузского пса” вместе с Дали, в фильме, снятом художником, эстетика важнее, чем сюжет… Нет, не скучно, нет, вы досмотрите до конца, или я обращусь к бандитам…». У всех бродивших были свои бандиты, а некоторые бродившие сами были вылитые бандиты, но были и приятные – например, журналист, между собой мы называли его Юркий Юрочка. Юркий Юрочка был юркий , нанят для связи с прессой (говорили ли в то время «прикормленный журналист»?), пришел раз и остался: на Фонтанке было интересно – огромная квартира, мужская компания, красавец Мент, драйв, запах удачи, предчувствие большого успеха, – и он очень старался, писал все что нужно куда нужно.

– Не надо привязывать меня к подзорному столбу за то, что я хочу пароли на кино. Я практичная, в папу: мне не стать интеллигентным человеком, если вы уйдете от нас или умрете, – заметила Алиса.

– Так не говорят… – поморщилась Энен. – …Нужно говорить «к позорному столбу»… Хорошо, вот тебе пароли…

Алиса записала пароли: «лестница Эйзенштейна», «вода Тарковского», «птицы Хичкока», «невротики Бергмана», «белые кони Вайды», «клоуны Феллини».

– Достаточно?

– Нет. Что мне говорить в обществе про сложное кино? Если это не «Аладдин», что мне говорить?

– Что тебе говорить в обществе про кино, если ты вдруг посмотрела кино в обществе? … Ну, скажи иронически: «Для меня это слишком заумно». Но только если все уже знают всю сложность твоей натуры и огромность твоего образования.

– А если не знают? Можно мне парочку примеров культурных фильмов?

– Так, ладно… Годар, «На последнем дыхании»: там такое огромное количество цитат и отсылок – все может знать только сам режиссер… Антониони: главная проблема в его фильмах – это неспособность людей выразить себя словами, поэтому у него паузы более значимы, чем слова. …Ну, все? Давайте смотреть, и вы сами увидите, где хунд беграбен.

– Нет. Можно что-нибудь про «нуар»? Красивое слово…

– Нуар – атмосфера отчаяния, страха… Если ты видишь что-то мрачное, можешь сказать: «Это почти нуар»… На всякий случай говоришь «почти» – никто не придерется. …Нуар я не люблю, персонажи нуара не бывают приятными людьми, они всегда разочарованы в настоящем и равнодушны к будущему, они… как шпион Дырка.

Мы только что читали Скотине «Приключения Карандаша и Самоделкина», где шпион Дырка, разочарованный в настоящем и равнодушный к будущему, в плаще с поднятым воротником в атмосфере страха интриговал против всех хороших персонажей.

– Шпион Дырка – типичный персонаж нуара. Теперь мы уже можем смотреть кино? Мы все посмотрим, все… – сладко вздохнула Энен.

И мы стали смотреть кино. Но Энен по своему обыкновению нас обманула: мы-то думали, что будем тупо смотреть кино, – что может быть проще, чем смотреть кино. Мы смотрели кино и говорили про кино; оказалось, самое интересное было не смотреть кино, а обсуждать кино с Энен: вот где был необходим культурный код, вот где «хунд беграбен»!

Но, конечно, мы не могли оставаться совсем уж в изоляции от бродивших по квартире: они приоткрывали дверь, заглядывали, – а у нас кино, кидали взгляд на экран – и замирали, начинали смотреть кино , потом спохватывались – их ждали великие дела. Особенно часто к нам заходил полковник, он оказался настоящим любителем кино. Полковник был первым, на ком Алиса опробовала свои новоприобретенные навыки: Элизу Дулиттл вывели в свет, где она притворялась светской дамой перед множеством гостей, Алиса вышла в свет на своем диване, притворяясь интеллигентным человеком перед полковником КГБ. Одного человека обмануть трудней, чем толпу, именно поэтому Энен задумала попробовать на полковнике – перед полковником Алисе не так трудно будет притвориться интеллигентным человеком, легче, чем, к примеру, перед журналистом, и хотя дружба с людьми из органов небезопасна и никогда ничем хорошим не кончается, но в данном случае будет безопасней … с полковником Алиса справится … в общем, попробуем на нем.

Так Алиса впервые вышла в свет – лежа на диване. Полковник заглянул к нам на огонек, когда мы смотрели «Головокружение». Энен попросила Романа принести нам из видеопроката «всего Хичкока, что у них есть», и мы уже посмотрели «К северу через северо-запад», «Психо» и «Птицы». На некоторых сценах мы закрывали Скотине глаза, не бесплатно, конечно, за мороженое, а «Психо» посмотрели, когда Скотина спал.

Полковник вошел на самом драматичном эпизоде, когда Мадлен убегает от Скотти на колокольню: Скотти не может подняться за ней и видит, как она падает на крышу церкви и погибает. Полковник присел к Энен, сказал: «Я на минутку, меня там все ждут». Злоключения Скотти продолжались: он попадает в психиатрическую лечебницу, выходит оттуда, посещает места, где бывала Мадлен, – полковник смотрел, забыв про то, что его ждут. Скотти знакомится с Джуди, следует за ней по пятам, – полковник смотрел как зачарованный… Скотти наряжает Джуди, преображая в Мадлен, и заставляет ее подняться на колокольню, становится ясно, что они любят друг друга, и вдруг – Джуди падает с колокольни… Полковник досмотрел с нами до конца.

Все молчали, шокированные тем, как все уже было хорошо и вдруг резко стало плохо, наконец полковник сказал:

– Дрянь, а не искусство! Смотришь – не оторваться. А конец?! Почему такой конец?! Все должно кончаться хорошо, а плохие должны были наказаны. А здесь?! Главный злодей не наказан. Это неправильно. Преступник должен быть наказан, иначе это не искусство.