Евгений Филенко - Мухосранские хроники (сборник)

– Не скажу, – буркнул тот, уходя в глухую несознанку.

– Степан Тимофеевич, – обратилась математичка, порозовев. – Это я во всем виновата.

– Любопытно узнать, в чем, – сказал директор и откинулся на спинку кресла, справедливо ожидая, что просвещенья дух нынче уготовил ему открытий чудных [6]в избытке.

– Да ладно!.. – загомонили старшеклассники. – Не наговаривайте на себя… Мы бы и сами рано или поздно…

– Третьего дня, – твердым голосом продолжала Элла Фицджеральдовна, – я в состоянии крайнего разочарования достижениями восьмого «а» в математических дисциплинах допустила необдуманный поступок. А именно: со словами «В наше время мы о таком только мечтали!» бросила, а если точнее – швырнула на парту первого ряда свежий номер «Перельмановского сборника». А поскольку была огорчена и на время утратила самоконтроль, то сразу же удалилась в учительскую. Впоследствии мне стало стыдно за то, что я дала волю эмоциям, и я постаралась вытеснить этот инцидент из памяти как можно скорее. Про упомянутый сборник я попросту забыла…

– О чем искренне сожалеете? – уточнил Степан Тимофеевич.

– Ах, теперь уж и не знаю… – математичка картинно прикрыла глаза рукой.

– Теперь вы, – сказал Степан Тимофеевич. – Пьяных, Касперович, Волынкина… кто еще?

– Да мы все, по списку, – буркнул Никита Кожемякин. – Полистали журнальчик… показалось клёво. Каспер сгонял в библиотеку, притаранил всю подшивку. Раздали по рукам, замутили логистику по Монжу-Канторовичу… в смысле, кому за кем и какой выпуск…

– Эх, – сказал директор и перевел печальный взор на своих девятиклассников. – А вы, умники? Чем вам термоядерный синтез не угодил?

– Так ведь Степан Тимофеевич! – вскричал Гриня Незабудкис, в недавнем прошлом тихий задрот, а теперь негласный лидер класса. – При чем тут синтез? Это так, семечки, побочный эффект… Темпоральная механика – вот что интересно! Если распространить некоторые соглашения квантовой теории поля…

– Я вам когда такое преподавал? – спросил директор.

– Никогда, – быстро согласился Незабудкис. – Но вы называли имена.

– Хокинг, Аркани-Хамед, Пенроуз, – эхом отозвался Донат Вышкваркин, сын директора гипермаркета «Коза Ностра».

– Квантовое спутывание по Пейджу и Вуттерсу, – сказала Лера Упойцева, дворовая хулиганка на учете комиссии по делам несовершеннолетних.

– Киса Шредингера, – добавила Ксюша Невзгляд, дева модельной внешности и выучки, в недальней перспективе очевидная финалистка какой-нибудь там «Красы Мухосранска».

В кабинете повисла гнетущая тишина.

– Зачем вы это делаете, ребятки? – наконец спросил Степан Тимофеевич.

– Так ведь интересно…

– Что интересно?

– Читать. Книжки.

– Умные книжки, – добавил Незабудкис.

– А потом что?

– Что потом?

– Ну, когда прочитаете.

– Может, начнем писать? – осторожно предположила Упойцева.

– Не, всё никогда не прочесть, – с сожалением сказал Никита Кожемякин.

Неслыханное в его устах возвышенное слово «прочесть» могло окончательно добить и более сильную натуру. Элла Фитцджеральдовна тихонько всплакнула, а Степан Тимофеевич запустил пятерню в волосы и зажмурился.

– Отчислять будете? – пасмурно осведомился Хомасуридзе. – Меня отец зарежет. И на порог дома не пустит.

– Кто ж за такое отчисляет… – тяжко вздохнул директор. – Глупые вы мои… умники.

Никому из властей мухосранский феномен ни на единую минуту головной боли не доставил. Не до того им было, с государственными делами. А тут еще выходные приспели, какие могут быть феномены, какие карантины?..

Единственным человеком, который гнал волну и долго еще не мог успокоиться после того, как его послали матом и другими нехорошими словами все, кому он пытался досаждать, оказался педиатр Нестор Наумович Указательный. Тот самый, что едва не сорвал прямую трансляцию «Лицом к народу» своим невиннейшим вопросом. Нестор Указательный слыл в родном трудовом коллективе существом язвительным, склочным и упертым до невозможности мирного сосуществования. За что и называем был за глаза «Злобный доктор Айболит». Указательный лечил детей, лечил неплохо, в профессиональном смысле придраться было не к чему, хорошие педиатры в маленьком городе всегда были в цене, а то давно бы коллеги от него избавились, да еще, глядишь, и волчий билет выправили. Имея на руках полную картину эпидемической опасности, доктор Указательный обзвонил свое руководство, затем ткнулся в горздрав, но вечером пятницы там никого уже не было, все ушли на фронт, а точнее – разъехались по саунам да разбрелись по кружалам. Утратив уже всякую надежду быть услышанным, Указательный торкнулся в МЧС, и там ему, можно считать, повезло. Дежурный по городу капитан Нещаднов с доктором Указательным был шапочно знаком. Был случай, когда капитан водил на прием в детскую больницу своего среднего с острым респираторным. Обычно такими делами занималась супруга, но в ту пору ей хватало хлопот и с младшим, только что явившимся на свет. А другой случай был, когда Нестор Наумович где-то посеял ключи от собственной квартиры, дверь была бронированная, новая, выворачивать или резать не хотелось, и прибывшие по вызову добры молодцы капитана Нещаднова в два счета проникли в жилище заполошного доктора через балконную форточку. «Приезжайте, обсудим», – без большой охоты предложил капитан, и доктор не заставил себя ждать.

Разговор, в котором отчетливо сквозили нотки высокого безумия, состоялся в вестибюле городского управления по чрезвычайным ситуациям, за столом для посетителей. Капитан Нещаднов, человек спокойный, служивый, усатый, сидел так, чтобы при случае можно было дотянуться до телефона, и боролся с зевотой. Ему было скучно слушать весь этот бред, хотелось вернуться к прерванному занятию, но глазам требовался отдых. Доктор же Указательный, внешностью более сходный не с каноническим Айболитом, а скорее с мужским изданием его склочной сестры Варвары, располагался в кресле напротив, впрочем, какое там располагался – ерзал и прыгал, как на горячей сковороде, все норовил вскочить и побегать кругами, и лишь меланхоличный облик капитана удерживал его от избыточной активности.

– Вы когда последний раз в автобусе ездили? – спрашивал доктор.

– Не припоминаю, – отвечал капитан. – Я все больше на служебном транспорте принужден передвигаться.

– А я только что! И знаете, что я увидел?

– Кирю Фарфорова? – попытался пошутить капитан.

– Они все – читают. Все! Даже старики и дети.

– Россия – читающая страна, и наш город не исключение.

– Ваши сведения устарели. Новое поколение уже не читает. И уж во всяком случае не книги!

– Недооцениваете вы нашу молодежь, уважаемый доктор.