Валентина Ива - За миг до откровения

Когда Елена добралась до дома, было уже полдвенадцатого. Дома все спали, она тихонько набрала номер Людмилы и шепотом прочитала ей стихи.

– Так, – сказала Людмила, – Завтра у меня налоговая, а послезавтра планы ГРАНДИОЗНЫЕ: бери посуду и ко мне. Напьемся шампанского и споём.

Они шепотом посмеялись и подумали: «Не забыть бы о грандиозных планах!», – и пошли спать.

Австралиец итальянского происхождения Питер Челисанро, окунувшись в гостеприимность местных жителей после посещения России, как-то в разговоре произнес: «Русские живут в сортирах». В его апартаментах в Австралии мы не были, и какого рода его «сортир», нам судить трудно, но зарабатывать деньги «на хлеб» он приехал в Королевство Саудовская Аравия, и почему ему не нашлось рабочего места в благословенной Австралии, – тоже вопрос…

Почему мне вдруг вспомнился Питер с его категоричностью и – прямо скажем – неблагодарностью? – потому что водку в гостях в России в этих самых сортирах он пил с удовольствием и закусывал тоже! Я сейчас расскажу о случае, произошедшем в нашем настоящем сортире…

В туалетной комнате размером 90х70 см, в уголке около пола сплел свой паутинный домик маленький серенький паучок с быстрыми лапками, трудолюбивый и забавный. Я, моя жена и дети – дочь двенадцати лет и сын трех – не обижали паучка, очень его любили и по многу раз в день навещали, с интересом рассматривая его жилище и наблюдая за ним самим. Он не испытывал дискомфорта, может быть, он был эксгибиционистом, и наше внимание ему было на руку и в кайф?..

Если в туалетной комнате не стоит столик с изогнутыми ножками, не украшенный бронзовой инкрустацией, а на нем не лежит томик с увлекательными рассказами или журнал с красочными иллюстрациями, то жизнь паука, когда вы находитесь в задумчивом трансе или динамичной экспрессии, вас однозначно развлечет и заинтересует.

Видимо, размеры традиционного жилья, распространенные среди народа с советских времен, и вызвали у австралийского итальянца такую ассоциацию с сортиром; ему, конечно же, видней, но мы любим наш дом, нашу Родину, как бы иностранцы её ни называли.

Дни текли, и дружба наша с паучком крепла… Но вот однажды к нам в гости пришла моя мама. Я уже сообщал вам прежде о её величественной красоте, царственной осанке, поэтическом складе натуры и увлечению историческими романами Ивана Ивановича Лажечникова.

Посетив необходимое каждому человеку место, она смахнула паутину, но невестке, то есть моей жене, не стала читать нравоучения о том, что в её доме по углам растет паутина, а это – вопиющее безобразие.

Маленький мальчик навещал паучка не только по нужде, но и просто так. Когда он обнаружил отсутствие нашего почти что члена семьи, он неимоверно огорчился. Он очень любил свою бабушку, бесконечно добрую и щедрую, и мысль о том, что именно она угробила нашего квартиранта, наверняка была бы ему непонятна. С громким плачем: «Наш паучок убежал!!! Там даже нет паутины!!! Он никогда теперь не вернется-а-а-а!!!» – повергли бабушку в шок. Вся семья сбежалась в тот самый сортир и, втиснув головы в узкую дверь, с удивлением принялась осматривать место происшествия и искать потерю вокруг. Покрасневшее лицо бабушки выдало её преступление, она заметалась и занервничала. Она так любила внука, что готова была тотчас же сплести новую паутину и засесть на её трепетных ниточках вместо паука.

Я сразу понял, что надо спасать ситуацию. Тем более что год назад случилось похожее происшествие: в жаркий летний день я распахнул окно, а на подоконнике стояла трехлитровая банка с вареньем, которая упала прямо в круглый стеклянный аквариум с ничего не подозревающим хомячком. Хомячок мгновенно приказал долго жить, и я тайно его схоронил, сообщив всем домашним, что отдал его в хорошие руки.

Я прижал палец к губам, давая понять маме, чтобы она молчала как партизан, и высказал версию, обнимая плачущего сына, что пауки мигрируют из квартиры в квартиру, и наш паучок, скорее всего, сейчас строит новый домик где-нибудь у соседей. Вытирая обильные слезы с розовых щек малыша, я пообещал ему узнать у наших соседей, не к ним ли он перебрался. А мама тем временем капала в рюмочку валерьянку и страдальчески морщилась.

Вечером, когда дети уже спали, а мы пили чай на кухне, я спросил: «Ну что, убивец, как ты себя чувствуешь?» – и мы тихонько посмеялись и пожалели расстроенную маму, а потом выпили по рюмочке коньячка, не чокаясь, за упокой души усопшего паука, а я еще одну рюмочку, за хомячка, под укоризненным взором ничего не подозревающей жены. А уж потом, когда все пошли спать, я выпил за здоровье и за любовь во всех её проявлениях.

Возвращается студентка после летних каникул в университет. Никуда не ездила, кроме Подмосковной дачи, нигде не была, кроме как у подружки на дне рождения. Унылые дни. Ожидание праздника, который должен явиться с неба и развлечь милую девочку, но никто не пришел, и никто не повеселил. Еще нет прозрения, что все счастье и грусть-тоска – сидят в тебе самой, а пока ты полна молодой крови и чувств, то всё в твоих нежных и сильных руках.

Тут подбегает однокашник из параллельного потока и спрашивает: «Что нового, интересного?». Студентка замирает и тихо говорит: «Ничего». Потом немножко замешкавшись, добавляет: «Мама вышла замуж», – сели на лавочку около университета, помолчали и она добавила: «За папу…».

Неожиданное добавление переворачивает с ног на голову все скорбные мысли, рожденные первой фразой: дескать новый дядька – отчим, террор и непонимание, падчерица в слезах, ничто не сравнится с жизнью сироты… А тут, оказывается, новорожденная уже выросла и в университет поступила, а папаня опомнился и спрашивает рядом лежащую женщину-мать: «А чё мы, Зоя, не женаты? Дочке скоро замуж выходить. Давай, что ли, поженимся раньше неё, а то как-то неудобно перед людьми…».

Хотя террор и непонимание порой от родных и очень близких фонтанирует, как Самсон в Петергофе, а мачеха и отчим бывают добрейшими и понимающими людьми.

Никогда не знаешь, куда повернет брошенная фраза и чем может быть наполнен сегодняшний вечер.

Множество людей, прежде чем обратиться к культурной программе для своей семьи, или просто для себя, изучат весь репертуар, прочитают множество отзывов, взвесят все за и против. Затем купят загодя билеты, прицепят их магнитиком на холодильник, чтобы не запамятовать, и будут отсчитывать дни и недели, а то и месяцы, глядя на заветную бумажку и томясь в преддверии ожидаемого события.