Лариса Теплякова - Нестандартное лицо

Во многом помог Интернет. Она быстро освоилась в мировой паутине, прижилась в различным сообществах, и невероятно радовалась новым возможностям. Ей было доступно всё, о чём недавно даже не мечталось: общение, переписка, справочные ресурсы, творческие мастерские он-лайн, но главное – работы выдающихся фотохудожников. Интернет казался ей параллельным миром, четвёртым измерением, неисчерпаемым источником знаний и эмоций. Она бродила по необъятным просторам сети и навёрстывала упущенное.

Реальные сюжеты для фотосъёмок Инга искала на улицах Таррагоны и в её окрестностях, но именно в Интернете Инга нашла информацию о необычном и загадочном частном особняке в городе Реус.

От Таррагоны до Реуса сорок минут езды. Инга отправилась в поездку и очень быстро нашла это здание. Оно располагалось в самом центре городка, и пройти мимо было просто невозможно. Дом, похожий на сон, на сказку, стоял перед ней. Инга влюбилась в него с первого взгляда и осмелилась позвонить в дверь. Она возлагала большие надежды на испанскую общительность и разговорчивость.

Ей открыла немолодая женщина, назвалась Анитой. Она радушно, без церемоний, пригласила Ингу внутрь и запросто представила её другой даме. Анита служила экономкой в этом загадочном доме, а жиличка и хозяйка была всего-то одна – сеньора Мария Навас. Женщины оказались словоохотливы. Обе встретили Ингу так, будто давно ожидали её появления.

– У нас совсем не бывает гостей, – пояснила сеньора Навас. – Мы скучаем, проводим вечера с Анитой вдвоём. Будьте нашей дорогой гостьей.

– Я увидела ваш дом и остановилась, чтобы рассмотреть. Потом я подумала, что просто позвоню и спрошу, кому он принадлежит, – откровенно призналась Инга. – Но Анита была так любезна и пригласила меня войти. Я фотограф, и снимаю всё самое интересное. У вас можно снимать?

Дамы заговорщицки переглянулись и неторопливо повели Ингу по комнатам. Идея Инги пришлась им по нраву.

Изнутри дом напоминал причудливый каменный сад – так всё было красиво. Даже пол украшала мозаика, изображающая цветение вишневых деревьев. Инга заворожено разглядывала дверные ручки в форме стеблей и листьев, кружевную лепнину на потолке, затейливые витражи. Дом-совершенство, дом-шедевр. Сон в стиле модерн. Казалось, что это просто нереально. От впечатлений у Инги слегка кружилась голова.

– Кто построил такое здание? Кто его спроектировал? – спросила она.

– Первый хозяин, текстильный фабрикант Жоакин Навас заказал проект архитектору Доменику-и-Монтинеру. Всё, что вы видите – это фантазии хозяина и творчество мастера, – охотно поведала хозяйка. – Я внучатая племянница Наваса. Прямые его наследники не хотят здесь жить, говорят, что жить в музее невозможно. А я провела тут долгие годы, чтобы сам дом не погиб. Я берегла его, как могла. Теперь я стала стара. Мне очень жаль покидать такую красоту, но придется. Очень трудно содержать. Скоро этот дом выкупит государство и передаст фонду Антонио Гауди. Очевидно, дом станет музеем.

– Гауди тоже участвовал в работе над проектом? – спросила Инга.

– Нет, Гауди никогда не строил домов в Реусе, хотя этот город – его родина. Он строил в Барселоне, – ответила сеньора Мария. – Как хорошо, что вы пришли именно сейчас. Скоро мы с Анитой переедем отсюда, а сейчас мы можем рассказать вам о нашем славном Casa Navas.

Инга сделала много снимков и записала историю семьи. Две пожилые женщины были невероятно польщены и рады, что кому-то интересна их прошлая жизнь.

– Вы можете публиковать всё это, – позволила сеньора Мария. – Мне будет только приятно. Скажите, мне показалось, что вы русская? Я ошиблась?

– Да, я русская. Выдаёт акцент?

– И акцент, и манеры, и глаза, – сказала старая сеньора по-русски, чем совсем ошеломила Ингу. – Я учила русский язык смолоду. Очень любила в юности романы Толстого… С них всё и началось. Хотела читать «Анну Каренину» в подлиннике. И «Войну и мир», конечно. И смотреть ваши фильмы без перевода. Спасибо, что зашли. Вы очень милая девушка. Оставьте мне свой адрес, телефон. Позже я сообщу вам, куда мы переехали. Мне будет приятно общаться с вами хотя бы изредка. Ведь мы можем поболтать по-русски!

Инга была уверена: ей несказанно повезло. Вернувшись, она немедля приступила к обработке материала. Взволнованное воображение клокотало. Хотелось быстрее дополнить фотоработы добротной и увлекательной статьей, но не тут то было! Инга столкнулась с новой проблемой.

Оказалось, что изъясняться в письменном виде не так-то легко. Красиво выразить восторги, будоражившие подсознание, не получалось. Предложения выходили либо скучными, либо напоминали газетные штампы, и вся прелесть истории Casa Navas тускнела, терялась в нагромождении тяжеловесных фраз. Текст не гармонировал с фотографиями. Сочинение смахивало на официальную пояснительную записку.

Можно было связаться с Владимиром, попросить помощи, но Инга решила довести свою задумку до конца самостоятельно. Работалось трудно, как каменотёсу. Инга терпеливо перебирала слова, будто мелкие камушки, отделяя самые подходящие. Она упорно трудилась почти неделю, каждодневно шлифуя текст. Когда ей стало нравиться написанное, она позвонила Владимиру в бар.

Слушая в трубке длинные гудки, она с упоением предвкушала, как удивится свободный журналист Вова, когда увидит её фотографии и очерк об этом загадочном доме, Casa Navas, и его необычных обитателях!

Но Владимира не пригласили к телефону.

– Он уволился и уехал в Москву, – ответил ей беспристрастный мужской голос.

– Давно?..

– Дней десять назад. Точно не скажу.

– А он ничего никому не оставлял? Не просил передать? – с надеждой спросила Инга.

– Мне – нет, – ответил мужчина. Помедлив немного, он добавил: Если хотите, я спрошу у Хуана. Может, он ему что-то оставлял для вас.

– Да, да спросите у Хуана! – попросила Инга таким тоном, словно речь шла о жизни и смерти в её отдельно взятой судьбе.

– Эй, Хуан! – раздалось в трубке. – Пойди сюда! К телефону! Тут одна сеньора спрашивает про нашего русского!

Хуан не спешил. Инга нетерпеливо ждала, и каждая секунда томительного ожидания тянулась, как водится, бесконечно. «Уехал мой русский дружок Вова! – с тоской и горькой иронией думала она. – Вот и всё. Моя карьера фотокорреспондента закончилась, не успев начаться. Найти свободного журналиста в огромной Москве почти невозможно. Адреса его я не знаю, а постоянной работы у него нет. Пройдёт немного времени, он и сам забудет про меня. А без него я ничего не смогу. Эх, Вова, Вова!»

Наконец, Хуан подошел.

– Я у аппарата! – откликнулся он весело. – Владимир оставил кое-что для какой-то сеньоры Торрес.