Евгений Сивков - Чувства

А вот Валя была классическим экстравертом: общительная, улыбчивая, доброжелательная. В её профессии без этого никак. Валя была успешным бизнес-тренером, её семинары пользовались грандиозным успехом не только в родном городе, но и по всей стране.

Профессиональная успешность брата и сестры резко контрастировала с неустроенностью их личной жизни. Подруги уже зареклись знакомить Валю с потенциальными женихами. Она отвергала всех: умных, красивых, состоятельных. «Слушай, ну чего тебе ещё надо? – удивлялись подруги после очередного Валиного отказа. – Ведь не девочка уже, сороковник катит. Так пробросаешься и останешься ни с чем. Помрёшь старой девой, вот возьмём и на день рождения тебе синие чулки подарим, будешь знать!» – «Ничего, девочки, поделать с собой не могу. Ну не ёкнуло моё девичье сердце – и всё тут! А без чувств, по расчёту – увольте, не хочу и не буду. Прокормить себя – прокормлю. Если ребёнка завести потребуется – сделаем. А просто так замуж ради замужа – это вообще как-то не современно, не по-европейски», – отвечала Валя.

А Вениными брачными перспективами никто даже не интересовался. У него просто не было друзей. Кроме компьютера и Вали он ни с кем не общался. С работы домой, из дома на работу. Корпоративные мероприятия он не посещал, на происки отдельно взятых охотниц из их конторы внимания не обращал. «Какой-то он малахольный, пыльным мешком из-за угла ударенный. На гомика не похож – значит, импотент» – такой вердикт вынесли со временем коллеги и перестали обращать внимание на сисадмина. Профессиональные обязанности выполняет, претензий вроде нет, и ладно.

Главой семьи у них была Валя. Она распоряжалась их общими финансами, решала, когда и какие крупные покупки надо совершить, куда поехать в отпуск. Она составляла рацион питания для себя и брата, обновляла Венин гардероб. Гостей они не принимали, что творилось за дверями их квартиры – не знал никто. До того времени, пока у них не поселилась рыжая нахалка.

– Ой, какая она красавица, да ещё и умница! – восхищалась Валя, сидя вечером на кухне с кошкой на коленях, услаждая вкус ароматным горячим чаем, а слух – чудесным кошачьим урчанием.

– Чистенькая, смотри. Даже не верится, что уличная. Может, потерял кто-нибудь? Ладно, красуля, берём тебя в дом. Живи. Так, Венчик, завтра организуешь нам корм, посмотри в инете, что там зверушкам полагается. Наполнитель для туалета и сам туалет. Потом запиши нас на приём в ветку. Надо провериться. Всё-таки помойное животное, нам заразы ещё не хватало. – Веня молча кивнул и подлил сестре в чашку кипяточка.

Незаметно наступил вечер.

– Венчик, я ванну. Ты уже умылся?

Снова молчаливый кивок. Котлета примостилась у дверей в ванную комнату и просительно посмотрела на Валю, которая в пушистом банном халате направлялась к месту проведения водных процедур.

– Нет уж, милочка, как-нибудь без тебя, – сказала она, аккуратно отодвигая со своего пути киску. – Всё, до завтра. Сейчас мне твои ласки не нужны.

Дверь закрылась перед носом Котлеты, потом в ванной раздались звуки льющейся воды. Кошка гордо удалилась в глубь квартиры, зашла в спальню и тихонько забралась под расправленную двуспальную кровать. Прошло минут двадцать. Киска услышала шаги. Босые ноги Вени показались в поле её зрения, затем они исчезли, зато кровать провисла продолговатым горбом. Веня пару минут ворочался, устраиваясь поудобнее, потом затих. Ещё десять минут. Снова шаги, на этот раз не такие тяжёлые: изящные женские ступни скользнули перед кошачьими глазами, лёгкий шорох – и махровый халат мягкой лавиной стелется у подножия кровати. Амплитуда синклинали над кошачьей головой стала чуть больше.

– Венчик, ты что, заснул уже? Очнись, я пришла.

Невнятное бормотание, шорохи, вздохи, затем днище кровати над кошачьей головой начинает мерно раскачиваться, вздохи становятся громче – шерсть на рыжем загривке становится дыбом, кошачье инфразвуковое мурлыканье меняет свою интенсивность в ритм эротическому ритму, животное словно купается в волнах сексуального наслаждения, которое испытывают люди. Валины стоны становятся всё громче, Веня глухо рычит, кошка выгибает спину и начинает тереться о дно раскачивающейся кровати. С её шерсти летят искры, глаза горят, словно пара зелёных огоньков в такси.

– Игорь Александрович, что мы делаем, разве так можно, это же… так просто нельзя!

– Внимание, Алиса, спокойно, приготовься! Попытайся настроиться на их волну, включиться в ментальный резонанс. Чувствуешь, как тебе то сдавливает виски, то отпускает?

– Да, кажется, чувствую.

– Молодец! А теперь отпусти свои эмоции. Что бы ты ни чувствовала в этот момент, какие сомнения и противоречия тебя бы ни раздирали, выбери главную волну и отдайся ей. Пусть она унесёт тебя, не сопротивляйся!

Алиса едва слышала голос шефа. В её существе всё замутилось, перемешалось и растворилось в розово-сиреневом тумане. Мозг, ещё минуту назад способный различать добро и зло, сейчас настойчиво старался отключиться и всеми энергетическими потоками соединиться с нолем, царившим в комнате.

В это время Валя зашлась хриплым криком, Веня, конвульсивно содрогаясь, скатился с разгорячённого тела женщины, а кошка под кроватью начала свирепо драть когтями палас, рассыпая вокруг себя снопы ярких искорок.

– Боже, Венчик, давно у нас с тобой так классно не получалось! Ты просто супер! Знаешь, такое впечатление, как будто тебя кто-то подталкивал, помогал. Как будто секс втроём. Ты меня понимаешь?

Веня, пошатываясь, встал с кровати и отрыл дверь, выпуская кошку, которая устроила перед дверями целый концерт, отчаянными воплями пытаясь привлечь внимание людей к своей рыжей особе.

– Что со зверушкой – не пойму, – рассеянно сказала Валя.

Оказавшись за пределами спальни, Котлета тут же метнулась к входной двери и повторила концерт на бис.

Веня, ни слова не говоря, распахнул перед киской последнюю преграду, и та наконец оказалась на воле.

– Алиса, с вами всё хорошо? – едва слышный голос Игоря звучал немного ближе.

– Мерзко! Да и кошке, бедолаге, тоже неловко стало! Это же самый натуральный инцест!

– Не надо наделять животное человеческими эмоциями. Запрет на инцест носит социальный, а не биологический характер, так что животным подобные моральные переживания не свойственны. Просто наш чудесный транслятор отдал столько эмоциональных сил, что ей нужно нодпитаться энергией природного биополя. Поэтому Котлетка наша и рвётся на улицу.

– Кошка может и не понимает ничего, но я – другое дело! И ещё у меня ощущение, что меня тестируют. Признавайтесь, это вы придумали мне такой экзамен?