Евгений Сивков - Чувства

Потом дали слово обвиняемому. Гери долго кашлял, но, когда Игорь Александрович заговорил, даже он забыл про свой нервически-спасительный кашелёк.

«Вот дурак! Он же себя своими руками топит!» – под взглядом Игоря, устремлённым прямо на неё, Алиса чувствовала себя поджаренной кошкой. Почему именно так? Это был образ, пришедший ей в голову случайно, но суть он отражал очень наглядно. – Зачем ты всё это говоришь, сумасшедший! Нет, надо тебя спасать!»

Алиса подняла руку. Гери прервал самоуничтожительную речь Игоря и указал на девушку, снова закашлявшись.

– Пусть теперь скажет она, вас мы достаточно слушали и ничего кроме слов, подтверждающих обвинение, не услышали!

Алиса поднялась с места.

– Идите сюда, мамзель!

Она прыснула – мамзелью её ещё никто не называл, но, наверное, Гери и правда старой закалки, раз такие словечки употребляет.

Алиса стояла между Игорем и Гери и смотрела в розово-сиреневый туман, кружившийся в зале.

Она рассказала про Севастьяна – это был её главный спасительный козырь. По её версии, Игорь Александрович сам стал жертвой охотника. Именно Севастьян вызвал в нём те чувства, благодаря которым перегорел канал, а сам Игорь тут ни при чём.

Гери слушал внимательно, иногда тихонько покашливая. А когда она закончила, стукнул кулаком по подлокотнику. Нет, он не стукнул, он включил мониторы.

На экранах развернулись хроносегменты событий. Алиса увидела день своего прихода в стеклянный офис, знакомство с Марго, бесстрастного босса. Она опять пережила дикий страх, сквозь белую пелену пытаясь разглядеть Влада. Она увидела Севастьяна и то, как он наблюдает за ними. Так вот почему он позволил им сбежать! Теперь она отчётливо видела, что вовсе не толстая Маруся была его мишенью, а он, её босс. Вот оно в чём дело. У охотников нет чести, она в этом убедилась.

Приговор оказался строгим. Игоря Александровича сместили с поста, лишили всех титулов и отправили на родную планету, лишив, как мы бы сказали, лицензии кулинара. А Алису вернули домой, предварительно заблокировав ряд воспоминаний.

Тихо бредя по уснувшему бульвару, Алиса наслаждалась запахами осени. Она что-то потеряла. Дело, друга, чувства. Было ли ей жаль? Наверное. В то время, когда они работали вместе, она не думала о своих душевных болячках. Просто отгораживалась от них и неслась в новые и новые приключения. А теперь?

– Как же хорошо! – она подняла руки над головой и закружилась, не обращая внимания на запоздалых прохожих. Её любимая осень заполнила пустоту, и пока это было наградой за все неясности и неизвестности её существования здесь и сейчас.

– Как хорошо! – повторило эхо бульвара.

На пыльном горизонте появилось кудловатое рыжее облако. Оно стремительно приближалось. Мужчина нехотя поднялся, распрямил затёкшие ноги, выпрямился во весь рост. Приложив руку ко лбу, он вглядывался в клубы пыли, окружающие несущегося по дороге всадника.

«И кого это в такую глушь занесло? Сюда просто так в гости не заезжают», – размышлял он, пока всадник-лихач мчался к нему со всех копыт.

Через несколько минут осевшая пыль позволила мужчине разглядеть незваного гостя.

Припарковавшись у ограды, путник весело бросил хозяину:

– Надеюсь, парковка у вас тут не платная?

Знакомый смех. Ковбойский платок стягивает с лица утончённая рука в кожаной перчатке, и перед мужчиной предстаёт во всей красе вестерновского стиля неподражаемая Маргарита Терентьевна. Шляпа, сапоги со шпорами, рубаха, жилет, штаны с кожаными латками и, конечно, пояс и две кобуры с огромными пистолетами – она явно выдержала марку. Впрочем, как всегда.

– Какими судьбами, несравненная Марго? Рад и весьма польщён такой честью!

– А уж я как рада, дражайший босс!

Они обменялись любезностями как в старые добрые времена.

– Ну и забрались же вы в глухомань. Еле вас нашла. Вот уж не знала, что вы поклонник Дикого Запада.

– Скажите спасибо Гери.

– Неужели это он вас сюда отправил.

– Нет, он предоставил мне выбор.

– О! Это так гуманно с его стороны!

– Да, только выбор был между пустыней Сахарой, Антарктидой и заброшенным мексиканским ранчо.

Оба расхохотались.

– А мне и правда вас не хватало. – Марго прослезилась, когда, попивая текилу, они сидели и вспоминали прошлое. – Без вас всё совершенно не то.

– Но они сохранили ваше место?

– Да, и ваш офис тоже. Будто ваше изгнание было не навсегда.

– И что же теперь?

– А вот что!

Маргарита Терентьевна вытащила из пропылённого заплечного мешка новенький ноутбук, совершенно неуместный в этой архаичной обстановке.

Целых пять минут отставной кулинар смотрел на экран, словно от этого написанный там текст мог пропасть, раствориться, испариться. Нет, строки не пропадали. Короткая фраза объясняла всё: «Заявка 45623/1 —Алиса».

– Это от него?

– Да, и поэтому они вас возвращают. Все, простите уж за выражение, пересрали. А Гери Первый, хоть он и Третий, он даже кашлять перестал на целых тридцать минут. Он прямо сказал: «Мои парни этого делать не будут, так что идите за ним». Это он про вас говорил.

– Я понял, я понял! – сказал Игорь рассеянно.

Он задумчиво смотрел вдаль: носок – пятка, пятка – носок. А вдруг на горизонте вновь появится всадник. А вдруг история сделает новый виток, и ему не придётся бросать с головой в этот омут. Никого и ничего. Только ветер гоняет стайки пыли меж сухой травы.

Выходя из лифта, главный тулинар вмиг ощутил родную атмосферу. Верная его заповедям секретарша хранила и берегла их офис все эти времена. Ни пылинки, ни хламинки. Идеальный порядок.

– А вы молодец! Кажется, вечность тут не был, а всё как и прежде.

– Вечность не вечность, по-нашему пять месяцев прошло, а по-вашему…

– Знаю, я сто двадцать семь лет проторчал среди пыли и коров. Вот что такое теория пузырей в непосредственном действии.

Марго хмыкнула.

– Ой, давайте уж без ваших пузырей, а то нам, смертным, столько не протянуть.

Босс подошёл к монитору. На экране светился уже знакомый текст: «Заявка 45623/1 – Алиса». В непрочитанных висело одно письмо от неизвестного адресата. В теме значилось: «Пояснения к заказу № 45623/1».

Он его открыл.

А после уже не мог оторвать глаз от экрана. Яркий свет загипнотизировал его. Все звуки окружающего мира затихли, исчезли ощущения, и только кровь стучала в висках.