Сергей Каратов - Тайны тринадцатой жизни

– Куда не пойду, всюду Люпин, да Люпин. Всё судят его, судят и никак не посадят!

Вошедший следом за ними Пихенько услышал упоминание про люпин и тоже включился в разговор:

– Люпин на наших полях снова сажать надо. Самая богатая белками кормовая культура.

Гарик услышал слово «культура» и тоже не остался безучастным:

– Вот все говорят, что культура на селе возрождается, а где это видно? Ни музыки тебе, чтобы дискотеку открыть, ни кино путного не привезут. Даже завклуб запаздывает, хотя, что толку с него, если мероприятий не предвидится?

Ося поддержал друга:

– Ты прав, Гарик. У нас воплощают в жизнь принцип, выраженный в американской пословице: «Чем глупее фермер, тем крупнее картофель».

– Это верно, – согласился с Осей бухгалтер, который сложил свои папки и пошёл на выход.

Смычкин с друзьями заняли стулья за столом президиума. Разговор о роли культуры в жизни общества затронул и Жоржа Пихенько, который сел в зале на первом ряду. Он много лет прожил в Осьмушке, и философствовать на эту наболевшую тему любил:

– Вот мой друг покойный, храни его душу, Господи, говорил мне, что душа у человека находится прямо под мочевым пузырём. А в качестве доказательства приводил такой довод: как сходишь в туалет, так сразу на душе легче становится.

Мой другой друг, тоже ныне покойный, да примите его, Архангелы, на небесах, говаривал, что искусство тогда действенно, когда оно открывает в человеке бездны подсознания.

Скорбно молчавший Смычкин не выдержал и молвил:

– Пихенько всё больше удивляет меня, но, заметьте, не неординарностью своего мышления, а своими скрытыми садомазохистскими наклонностями.

Обращаясь к Гарику и Осе, Смычкин продолжил свою тираду:

– Не может не настораживать тот факт, что каждый упомянутый в разговоре друг Жоржа ныне является покойным. Не знаю, как вас, но меня лично пугает дружба с Пихенько, который уже извёл стольких своих друзей.

– Действительно, ты, Пихенько, страшный человек, – не выдержал Гарик.

– Вполне поддерживаю коллегу Гарика, – включается в разговор Ося.

– Должны же существовать какие-то рамки приличия.

– Да идите вы все куда подальше, – вспылил Пихенько. – Неужели в смерти моих товарищей повинен именно я?

– А кто же ещё? – сказал Гарик, восседающий посередине.

– Да, в самом деле, – поддакнул сидящий от него слева Ося.

– Вот ты сейчас красиво формулировал свои размышления об искусстве, – обратился к Пихенько Смычкин, разместившийся справа от Гарика. – Наверняка ты их мог бы так же изящно изложить на бумаге и даже выпустить эти раздумья отдельной книгой. Ты, можно сказать, находишься на пороге своего становления в сфере искусства. А репутация твоя замарана тем, что на тебе есть вина за уход твоих друзей в мир иной.

– Какая моя вина в их уходе? – продолжал кипятиться Пихенько. – Вы же ничего не знаете, а уже дело мне шьёте?

– Вот теперь он заговорил, как типичный криминальный авторитет, – указывает пальцем на Пихенько Ося. Сразу весь налёт литературной красивости слетел с его языка. Он тут же «заботал по фене». Вероятно, он этим языком изъяснялся, когда участвовал в покушении на своих друзей. И неважно, делал он это прямо или косвенно.

– Что значит, участвовал в покушении? Они сами умерли. Натан убился в автокатастрофе. Я ему говорил: гляди, Наташа, не гоняй, как сумасшедший на своей «Хонде». Я его так любовно Наташей называл. Свернёшь где-нибудь свою умную башку. Так оно и вышло. Поехал в Утруску, а там с кем-то из приятелей на спор решил с разгона въехать на гору Колотун. Горища, я вам скажу, будь здоров какая! Вот там и сверзился в пропасть.

– Вы, надеюсь, обратили внимание, на так называемое «любовное имя» Наташа, которое Пихенько дал своему другу Натану? – опять ввязался в разговор Гарик.

– Вне всякого сомнения, что эти отношения сильно напоминают гомосексуальные, – Смычкин начинал входить в раж, – иначе с какой стати, мужчина будет обращаться к мужчине с такими чарующими, любовно-извращенческими намёками?

– Действительно, зачем мужика называть женским именем? – открыто выразил своё возмущение Ося. – Лично меня такие переименования заставили бы встать в боксёрскую стойку.

– А вы не улавливаете взаимосвязь между гомосексуальными наклонностями Пихенько и гибелью Натана? – просиял от осенившей его догадки Гарик. – Наверняка этот садо-мазохист, – он указал волосатой рукой на Пихенько, – либо изменил Натану с другим юношей, либо просто отшил его, сославшись на то, что он завязал со своим прошлым и решил жениться на Ане.

– Кстати, когда произошла катастрофа с Натаном, и не совпадает ли она с твоей женитьбой на Ане? – стал уточнять Смычкин.

– Совпадает по времени, но ни коим образом одно не было связано с другим, – сознался Пихенько.

– Ну вот, что и требовалось доказать! – подпрыгнул Гарик, сидящий у центра стола.

– Цепь логических рассуждений привела нас к тому, что Пихенько не так уж и безупречен, если гибель друга напрямую связана с его женитьбой на Ане.

– Нет здесь никакой связи. Просто Натан был таким бесшабашным парнем, и сам всё время нарывался на опасность: то на тарзанке с моста маханул в мелководье, то в пещеру полез, где только такса могла бы протиснуться. Как он назад выбрался – непонятно никому. Жил по пословице: «На миру и смерть – забава».

– Если твой товарищ Натан всё время искал головокружительные, экстремальные ситуации, то для этого наверняка были свои причины.

– Да нет же, всё это он делал просто так, потехи ради. Хотя выглядело это отнюдь не забавой.

– Ерунду ты говоришь, Пихенько, – постучал карандашом по столу Смычкин. – Человек перестаёт бояться, когда устаёт надеяться. Говори начистоту, как ты смог достать этого парня и с какой целью?

– Может быть, ты девушку у него отбил? Опять же твоя свадьба с Аней – не случайное совпадение! Не была ли именно Аня причиной вашего разлада с Натаном?

– Согласен, ему нравилась Аня, но я-то что мог поделать, если она тянулась ко мне?

– Она тянулась, – Смычкин даже встал из-за стола. – Вопиющий факт! Возмутительное равнодушие к судьбе друга. Верх цинизма! Она тянется к нему, взбешённый друг бросается к мотоциклу, а он в это время спокойно готовится к свадьбе. И ты после всего этого говоришь о своей непричастности к гибели Натана?

– Да, брат Пихенько, – делает вывод Гарик, – это всё не возвышает тебя и не возвеличивает.

– Что вы привязались ко мне? Допрос устроили. Друзья называются. Ну ладно бы один допекал, – Пихенько презрительно смотрит на Гарика и Осю, – а то, как говорится, куда конь с копытом, туда и рак с клешнёй.

Смычкин поднялся из-за стола:

– Мы не стали выяснять, каким особым способом он убрал своего второго друга, но, мне кажется, Пихенько тут использовал не менее изощрённый способ для воплощения своих гнусных замыслов. Судя по всему, танцы сегодня не предвидятся. Пока не закрыли магазин, надо взять что-нибудь горячительное.