Николай Коротков - С трудом о прошлом, о былом. Очерки о жителях д. Верхние Таволги
- Название:С трудом о прошлом, о былом. Очерки о жителях д. Верхние Таволги
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2015
- Город:Верхний Тагил
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Коротков - С трудом о прошлом, о былом. Очерки о жителях д. Верхние Таволги краткое содержание
Деревня Верхние Таволги сегодня известна как один из центров туризма Свердловской области. Основанное в конце XVII века рас-кольниками-скитниками, ставших основателями таволожских родов и семей, это поселение в течение трёх веков было одним из оплотов уральского старообрядчества.
Автор – коренной таволжанин – в своих очерках рассказывает о зарождении и истории деревни, своего рода, о судьбах жителей. В его повествованиях прослеживаются нелёгкие пути таволжан – хранителей «древлего благочестия», строивших свою жизнь «по совести». Основанный на семейных преданиях, воспоминаниях автора, его родственников и земляков, бывших непосредственными участниками и свидетелями описываемых событий; архивных документах, найденных в результате длительных поисков, сборник очерков представляет собой не только уникальный источник для изучения истории и культуры уральской провинции, но и литературное произведение, написанное живым и стилистически очень оригинальным языком человека «от земли». Книга иллюстрирована редкими фотографиями из архива автора.
Издание представляет интерес для историков, краеведов, исследователей старообрядчества, любителей публицистического жанра, и всех, интересующихся историей и культурой Урала.
С трудом о прошлом, о былом. Очерки о жителях д. Верхние Таволги - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Анастасии, как самой младшей, пришлось остаться в доме за хозяйку и ухаживать за состарившимся до срока отцом (он тяжело переживал уход из жизни своей любимой Ефросиньюшки, которую в молодости, придя из армии, полюбил и фактически выкрал из дома, где она жила по соседству, на руках принес домой, и с которой прожил большую жизнь и воспитал столько детей).
Будучи с молодости страстным охотником и рыболовом, он не изменил своим привычкам до старости, хотя силы были уже не те. Зубы вот только сохранились полностью, и он никому не верил, что кости (то есть зубы) могут болеть. На рыбалку ходил с саком. Привязанная к длинному шесту нитчатая вязаная снасть позволяла сакать рыбу из омутов Нейвы, но только в ночных стемнённыхусловиях. Ночью подросток-девчушка, ходившая следом в подручных и носившая в кошёлке пойманную рыбу, засыпая на ходу, полусонная, молила, чтобы тятя (так его звали в семье) зацепил и порвал об коряги снасть.
Если же такое случалось, рыбак ворчливо, в присутствии уймы комаров, починивал порывы нитками и продолжал… Добравшись до дому утомленный рыбак, ложась спать, наказывал: «Ты, Таська, пирог мне состряпай!» (привык он за свою жизнь к пирогам).
Таська, конечно, стараясь угодить и побаловать старика пирогом со щукой да с линьками, бросалась за дело. Мученически борясь со сном, она ставила квашенку, чистила рыбу, растопляла печь и добросовестно, насколько это было возможно в 13-14 лет, исполняла обязанности стряпухи. Со слезами (спросить-то не у кого) она пыталась вспомнить, что и как это делала мама… Кстати, Анастасия после смерти матери никогда не отмечала и не праздновала свой день рождения, ибо смерть Ефросиньи Панфиловны наступила как раз в день рождения младшей дочери – 11 ноября.
Много позже, стряпая пироги (а получались они у неё всегда отменные), она с какой-то теплотой и свойственным только ей необидным укором в адрес отца, вспоминала проте годы и то, как проходила науку стряпни. Даже в тех сложных условиях ей удалось успешно закончить семилетку.
С началом войны, с первых дней, началась трудовая биография Анастасии в артели «Керамик». С неполных шестнадцати лет приходилось делать всё, что делали взрослые люди, и учиться всему на ходу. Работы была уймища. Помимо всего, её с группой молодых девчат отобрали для занятий на курсах снайперов с последующей отправкой на фронт, но полученное артелью задание на выпуск продукции фронту (керамические изоляторы для воздушных ЛЭП) отменило дальнейшее обучение, а нагрузок при работе добавилось. Готовую продукцию извлекали из неостывшего горна, надев предварительно на себя всё, что только можно было – и телогрейки, и какие-то тряпки-обрезки. Принимавшие стояли наготове с водой или снегом и тушили загоревшуюся и тлеющую одежду.
Приходилось много работать в лесу, заготавливая сено для лошадей и дрова для обжига продукции. В тёплое время было проще: жили в лесу в балаганах, а полчища оводов, комаров и прочего гнуса считались мелочью.
Чебаков Логин Зотеевич и Горшенев Елисей Никитич, которые ведали хозяйственными делами артели, были в лесу за старших, передавали опыт, обучали премудростям сенокоса и лесозаготовки, старались как-то облегчить участь подопечных работников.
С собою в наличии присутствовало старенькое ружьишко, и считалось большой удачей, когда удавалось подстрелить какую-то дичь, которая незамедлительно попадала в общий котел и была желаемым приварком к скудному рациону. Кстати сказать, с этим ружьём произошёл случай, который чуть было не привёл к трагедии: баловавшийся подросток взял в руки эту одностволку с торчащим из ствола шомполом, не проверив состояния ружья, взвёл курок, навёл на сидящего неподалеку и шутливо крикнул, что, мол, выстрелю! Пострадавших Анастасию и Мотю Логин Зотеевич вывозил с лесного урочища на лошади, чтобы в Таволгах оказать посильную медпомощь.
В память об этом случае у Анастасии остались несколько дробин в теле да шрам от шомпола, а у Моти – два частично ампутированных пальца на руке.

Кузнецова Екатерина Леонтьевна, мать четверых детей, шила полушубки для армии. Умерла в 45 лет. Муж Михаил Степанович погиб на Курской дуге.
Зимой же на заготовке дров приходилось совсем туго: уезжали и приезжали затемно, работая весь световой день в лесу на морозе. Еды с собой почти никакой: две-три картофелины за пазухой, чтобы морозом не сковало, да несколько алебушек-травянушек вместо хлеба… Норма была запредельно-жёсткой: все работали парами и на двоих нужно было свалить, очистить, испилить на чурки, а затем расколоть и сложить в поленницу по четыре с половиной кубометра. Вкалывали безропотно, ведь за невыполнение могли спросить, да к тому же каждый считал, что не выполнить норму и работать хуже других никто не имеет права. Сейчас это представить невозможно, как они – девчушки-подростки, ручными пилами да топорами-колунами выполняли трудоёмкую для них работу. Ко всему, у каждого кто-нибудь да воевал, и все считали, что им там тоже нелегко. Тут пусть голодно и холодно, но нет бомбежек, нет разрывов, нет крови, а там кто-то ранен, кто-то убит или пропал без вести.
Военное лихолетье превратилось в сплошную тягучую череду безрадостных дней, недель и месяцев и недолго радовались только во время получения добрых весточек с фронта с извещением, что «пока живой» или «был ранен да вылечился» и «снова воюет». Все сообща скорбели по погибшим и старались хоть как-то поддержать тех, кто получал извещение о гибели. Похоронки не обошли и семью Анастасии: в августе 1943-го на Курской дуге погиб муж старшей сестры Екатерины Леонтьевны – Михаил Степанович Кузнецов (сама она не перенесет этого, от непосильной работы и горя вскоре умрет, оставив четверых детей круглыми сиротами).
В конце 1943 года в Витебской области погиб двоюродный брат – Шихов Яков Евстратьевич. Остались с детьми без мужей также сестры Мария Леонтьевна и Анна Леонтьевна. Нужда кругом. Анастасии пришлось выдержать ещё один страшный удар судьбы: в апреле 43-го умер отец – Леонтий Николаевич. Выдюжила, как-то устояла и забывалась только в работе. Сироты, сироты… Сколько их оказалось в семье Костоусовых?!
Сергей Леонтьевич, не успевший до войны возвратиться домой из Вятских Полян и ушедший оттуда на фронт, чтобы после войны не быть обузой для семьи, израненный и немощный, в Таволги не вернулся. Сведений о нём пока почти нет. Известно, что были у него сын и дочь, и что он, изувеченный войной, от ран преждевременно умер в Саратове.
Самый старший брат – Автоном Леонтьевич, труженик тыла, забронированный для работы на железной дороге и проработавший там всю войну, домой не вернулся. Жил и работал до пенсии в Нижнем Тагиле.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: