Марина Бурлакова - Доброе сердце

– Наша артистка приехала! Как же я по тебе соскучилась, золотая ты моя! – обнимала Иринку вышедшая на улицу баба Ганя.

– Я тоже скучала о вас! Теперь мы блины вечером будем кушать с вишневым и яблочным вареньем от дедушки и бабушки, – прижималась к Гане Ирина, – я вместе с бабушкой его варила, а когда оно кипело, поднималась пенка, я ее собирала, мешала со сливками и ела! Вкусно!

Как только сумки занесли домой, Ирина быстро достала банку, прикрыла ее своей кофточкой и выскочила на улицу. «Теперь только б никто не увидел меня», – думала она, оббегая барак с другой стороны, чтоб войти через дальнюю дверь, а там и до Стешиной двери совсем близко. Она дернула за ручку, но дверь была заперта, тихо постучала, потом сильнее, никто не открывал. Рядом послышались шаги, Иринка испугалась, и банка с вареньем соскользнула из рук, упала, содержимое растекалось по полу.

– Ты все со своей помощью тут ходишь?! Можешь сюда не приходить, никто тебе не откроет, они теперь здесь не живут. Твою вшивую подругу увезли в детский дом, как месяц уже, потому что ее мамка-алкоголичка стукнула ее сестру об пол и убила, так ее в тюрьму посадили. Моя мама сказала, что так им и надо, чтоб нищету и себе подобных не плодили. А тебе жалко их что ли? Вот дура! Я скоро уеду с бабушкой в Москву и там пойду в школу, а мамка пусть в своем буфете работает, она нам с бабушкой много денег пришлет, – выдавала все новости Нелли.

Ирина молча побежала домой за веником и совком, слезы лились из глаз крупными каплями.

Лет так через двадцать Алевтина встретила на улице Зину, Нелину маму.

– Как вы? Как твоя Иринка? Не вышла еще замуж? А моя Нелечка в Москве! Да так удачно за офицера в отставке вышла, ну и что, что разница в возрасте?! Помрет муженек, все ей останется. Работает воспитателем в детском саду, столько знакомств, а подарков, и в праздники, и без праздников дарят, за своих выродков, чтоб лишний раз она внимание обратила! Детей своих не хочет, фигуру испортит, правильно, зачем они нужны, дети-напердети!!! Вообще, жизнь у моей Нельки на пятерку! Ну, пока!

– До свидания! – Алевтина переваривала услышанное, но самое главное, что ее взволновало, что Нелли работает воспитателем в детском учреждении, что этот человек сможет дать детям, какое воспитание, доброту? – размышляла она по дороге домой, потому что у Ирины больше не было секретов от мамы, и она давно все подробно поведала ей о своем детстве.

Весна… Первые проталины, снег потихоньку тает, и неочищенные дорожки после зимних снегопадов становятся рыхлыми, местами со льдом, что делает передвижение по ним очень затруднительным. Однако первые весенние лучи солнца так хорошо пригревают, что чувствуется – весна вступила в свои права.

Ирина Владимировна вышла подышать весенним воздухом и совместить приятное с полезным, зайти в местный продуктовый магазин «Перекресток» около дома и купить к праздничному столу что-то вкусненькое. Скоро восьмое марта, и обязательно дети и внуки прибудут с поздравлениями и подарками.

Не спеша она прогуливалась по тропинке, которая проходила среди высоких деревьев, на которых вольготно расположились скворцы и напевали свои замечательные песни. Дорога до магазина скользкая, благо появился дворник с ведром песка и начал борьбу с гололедом. Теперь не страшно обратно и с сумкой пройтись.

Навстречу Ирине Владимировне, тоже не торопясь, движется пожилая женщина с палочкой в правой руке, а в левой несет пакет с продуктами. За подол ее куртки держится мальчик лет семи-восьми.

– Держись крепче! Не поскользнись! Смотри под ноги. Совсем не хотят за тропинками ухаживать, и за что только им деньги платят? Сталина на них нет! – возмущалась, обращаясь к мальчику, женщина.

– Бабуль, давай мне пакет, я его сам донесу, я же будущий мужчина и мне совсем не тяжело, я уже взрослый.

– Нет! Иди и держись за меня, рано тебе еще такие тяжести носить, еще упадешь и разобьешь яйцо, да и торт будет жалко, если его уронишь! – ворчала и еле передвигала своей палкой путница.

Внучек послушно продолжал держаться за бабушкин подол куртки и, смотря себе под ноги, аккуратно семенил рядом.

Ирина Владимировна обернулась, посмотрела им в след, и с сожалеющей улыбкой потихоньку продолжила свой путь. Воспоминания о своем детстве хлынули потоком в ее голову.

Воскресным утром вся семья Иринки была дома.

– Алевтина! Может, стоит сегодня беляшами побаловаться? Я фарш сейчас накручу, а за тестом Ирину послать в кулинарию надо, – предложил Володя своей супруге.

– Рано еще! Пусть хоть часок еще поспит, каждый день в детский сад в семь встает! Беляши, так беляши! Я мясо с вечера достала из морозилки, оттаяло.

– А мы с мамой только проговорили о тебе, а ты тут как тут, – с улыбкой на лице сказал Володя.

Иринку снарядили в магазин. Месяц стоял «марток – одевай семь порток», хоть и появились сосульки на крышах, и снег понемногу таял на тропках, которые зимой вытоптали прохожие, но до теплых дней на Урале было еще совсем далеко. Ирина в своей любимой заячьей шубке, которую ей подарила тетя, и белой шапочке из кролика потихоньку пробиралась по скользкой из-за льда тропинке. На белые валеночки были надеты черные калоши, на которых можно катиться, как на катке. Идти до кулинарии надо где-то около километра. По пути к ней привязался дворовый пес Шарик, он вилял хвостом, забегал вперед Ирины, потом останавливался и ждал, когда она с ним поравняется. Настоящий сторожевой, как будто проверял весь путь, можно идти дальше или нет. Ирина доставала из кармана кусочки сахара и давала лакомства своему путнику.

Очередь в кулинарии была немаленькой, да это и понятно, воскресное утро, кому тесто дрожжевое для пирожков или беляшей, кому сдобное для булочек и пирогов, а кому и пельменное для вареников или пельменей. В ассортименте кулинарии предлагались вареные овощи, морковь, картофель, свекла. Из молочных продуктов молоко в бутылках, но его можно здесь перелить в бидончик, кефир и, если повезет, ряженка и творог, и уж совсем в радость сладкие творожные сырки с изюмом.

Ирина купила три литра молока, килограмм дрожжевого теста, творожные сырки закончились уже, и отправилась домой. Обратная дорога была труднее, бидончик с молоком того и гляди расплещется от неровностей и скользкой дороги, она его держала в одной руке, а тесто в другой в сумке, которую сшила Алевтина. Тяжеловато, приходилось менять руки время от времени. Шарик весело продолжал бежать впереди нее.

Перед самым домом тропинка идет немного в горку и, когда до подъезда оставалось самую малость, Ирина упала, бидончик с молоком опрокинулся на нее, и шубка стала мокрой. Варежки, которые висели на резинке из-под рукавов, тоже намокли, а голые руки исцарапались об лед. Было до слез обидно и больно, Ирина разревелась и с пустым бидоном пошла домой. Шарик сочувствовал своей новой хозяйке и, даже поскуливая, шел рядом до самого подъезда и пытался лизнуть ее за руку.