Кира Александрова - Отдавая – делай это легко

Через пятнадцать минут Том остановился возле бассейна, того самого, из детства.

Даша ощутила странное покалывание во всем теле.

– Я не люблю бассейны, кажется, ты в курсе? Зачем мы здесь?

Томаш взял ее за руку.

– Пойдем, не бойся, я хороший пловец.

– Нет, я не собираюсь лезть в воду, что ты задумал? У меня и купальника-то с собой нет.

– Он тебе не понадобится.

Том буквально затащил ее внутрь. Дрожь в теле Даши нарастала, во рту появился кисловатый привкус, и дышать становилось труднее, словно воздух нагревался и обжигал легкие.

– Ты расскажешь, почему не любишь бассейны?

– В смысле? Не люблю, и все! Здесь воняет хлоркой и вода отвратительная.

– Сырая и холодная.

– Да, уже говорила, я помню.

– Я тоже помню. Разувайся.

Томаш незаметно стянул с полки две пары сланцев. Даша послушно стащила кроссовки и сунула ноги в шлепанцы сорок третьего размера.

– Слегка большеваты.

– Переживем, готова?

Даша поняла, что сопротивляться бесполезно, она вцепилась в его руку и прошептала:

– Только не отпускай, мне что-то не по себе.

Он посмотрел на нее и кивнул. Все верно, он не ошибся.

– Вы куда, ребята?

– Администратор бассейна, услышав тихую возню в холле, выглянула из медицинского кабинета.

– Добрый вечер, – Томаш притормозил, лихорадочно сочиняя правдоподобную легенду. – Сестренка оставила полотенце, жутко расстроилась, я пообещал, что найду.

Он растянулся в безмятежной легкой улыбке.

– Сегодня санитарный день – занятий нет.

Вот дьявол, надо ж так проколоться! А главное, больше ничего и в голову не приходило!

– Про утренние группы забыла? – Из-за двери послышался веселый женский голос.

– Да, сестра занимается по утрам, с восьми тридцати, школа в этом году во вторую смену.

Администраторша задумалась, рассматривая подозрительную парочку с ног до головы.

– Переобулись?

– Конечно, сам все детство провел в бассейне, – Том снова лучезарно улыбнулся и протиснулся к лестнице.

Даша все время пряталась за его спиной, сердце колотилось так, что она почти теряла сознание. Они поднялись на второй этаж. Раздевалка – справа женская, чуть дальше – мужская, все по-прежнему, все тот же запах, те же шкафчики для одежды. Томаш повел Дашу через мужскую половину, санитарный день пришелся кстати. Душевые отремонтировали – новенькие краны блестели, отражая перепуганное лицо девушки.

– Я не хочу туда идти, Томаш, к чему весь этот цирк?

– Это мой сюрприз, будем считать так.

– Мне не нравится твой сюрприз.

– Я знаю, но скоро ты поймешь, что происходит, я не мог ошибиться, точно не мог!

Том открыл дверь в бассейн. Прозрачное зеркало воды, в непривычном затишье и безмолвии, неподвижно застыло, будто замерзло, храня в себе былые тайны. Томаш продвигался по периметру к знакомой крайней дорожке, на которой провел так много времени. Он обернулся на Дашу – бледная, испуганная, она послушно ступала за ним и почти не дышала. Вокруг сновали голоса и лица, что-то знакомое и не очень дразнило, подкрадывалось близко-близко, но тут же снова ускользало вверх, взмывало под самый потолок.

– Мне кажется, я была здесь и раньше.

– Да.

– Ты знал?

– Думаю, да.

«Мама, там девочка!.. Какая девочка?… Вылезай, живо! Никуда не уходи!..». Том посмотрел на то место, где впервые увидел «русалку» под водой. «Ты достанешь ее, мама? Достанешь?… Кажется, ребенок утонул! Здесь!..» – голоса звучали, словно реальные, словно все происходило по-настоящему, повторялись, прокручивались одни и те же кадры в старом кинофильме. Томаш повернулся к Даше, он понял, что девушка видит и слышит то же самое. «Что случилось?… Кто-то утонул. Девочка… Ты ее видел?… Да… Красивая… Не хочешь пойти посмотреть?… Нет, нет, мне страшно!.. Ты замерзла? Возьми мое полотенце… Я всегда мерзну в бассейне, и вообще – не очень люблю воду, она сырая и холодная… Сырая и холодная…» – звуки пружинили и отскакивали от стен, словно воздушные шары, кружились в хороводе, выстраивая по порядку мгновения из прошлого.

– Это был ты? – Даша до боли в суставах сжимала руку Томаша. – Ты?

– Я.

– Что произошло?

– Ты сама знаешь.

– Я утонула? Утонула, да?

– Да.

– Как это может быть?

– Просто ты не любила плавать в бассейне.

– Но я утонула.

– Да.

– Значит, я мертва?

– Нет, нет, конечно!

«Давай посмотрим…». – «Ты же боишься?». – «А вдруг она еще жива, а все решили, что умерла». – «Мне придется отпустить твою руку, чтобы посмотреть». – «Только ненадолго». – «Хорошо… Стой здесь, никуда не уходи». – «Я стою…».

Томаш опустился вниз и прикоснулся рукой к мраморному полу, где лежала утонувшая девочка. Руку прожгло насквозь, даже в глазах помутнело.

«Она дышит!.. Томаш! Боже мой! Что ты делаешь?… Она живая!..».

– Ты спас меня?

– Да.

– Это был ты? Правда?

– Я.

– Ты мне снился, часто, я только не могла рассмотреть твоего лица.

– Ты тогда на меня не смотрела.

– Как же ты догадался?

– В воздухе ты написала мне свое имя.

– Ты прочитал его?

– Только сейчас.

Томаш посмотрел на дверь, где маленькая русалка выводила пальчиком буквы своего имени: «ДАША».

Даша выскочила на воздух, казалось, что она не дышала целую вечность, все это время, пока находилась внутри. Она села на тротуар, прямо на асфальт, в голове сменяли друг друга образы и звуки, оглушали и сводили с ума.

– Я все забыла, я думала, что просто не люблю бассейны.

– Прости, мне пришлось напомнить, – Томаш сел рядом и снова взял ее руку.

– Я умерла, я слышала, как врачи говорили, что я умерла! Десять минут под водой! – она посмотрела на Тома. – После такого не выживают! Как ты это сделал?

– Не знаю, я просто укрыл тебя своим полотенцем, вот так взял за руку и говорил с тобой. А потом ты вернулась и задышала.

Даша приходила в себя, губы порозовели, оттаяли, зарумянились щеки, сошла мутная пелена с красивых печальных глаз.

– Я хочу попробовать еще раз.

– Попробовать что?

– Я могу тебя вылечить, если в детстве получилось, почему бы сейчас снова не рискнуть?

Даша вдруг поняла, связала воедино происходящие события.

– Постой, значит, тогда с Максом что-то случилось? Ты ничего не рассказал, я слова из тебя не вытянула. И Макс обходит меня стороной, молчит, как заговоренный.

– Это не важно, – Томаш перебил, он чувствовал, как внутри все закипало в предвкушении чуда.

– Нет, это важно, ты провалялся при смерти несколько дней! Мы с твоей матерью чуть с ума не сошли, думали, что потеряли тебя, что все кончено! Это ад кромешный! Я не собираюсь на повторный сеанс, ни за какие коврижки!

Даша встала и направилась к машине, Том побежал за ней.

– Подожди, Даша, остынь и взвесь «за» и «против». Несколько дней ада, но потом, ты понимаешь, что потом? Ты приходишь на обследование, а твой врач покрывается холодной испариной, рассматривая идеальные анализы идеально здорового человека! Твои анализы!